Маслова Ю. Шелковый путь педагогики
О том, к чему в результате этих поисков пришли организаторы палаточного городка Пространственного клуба "Танаис" (г.Ростов), читайте в этой статье.
Аннотация: Многие педагоги находятся в состоянии поиска новых форм сосуществования взрослых и детей, отвечающих потребностям подростков в романтике, в преодолении трудностей, в сообществе "своих", в свободе, в возможности ощутить себя взрослым и сильным.
О том, к чему в результате этих поисков пришли организаторы палаточного городка Пространственного клуба "Танаис" (г.Ростов), читайте в этой статье.
Юлия МАСЛОВА
корреспондент Агентства образовательного сотрудничества,
выпускница Ростовского педагогического института, воспитанница клуба ЭТО
Татьяна Викторовна Бабушкина
преподаватель ростовского педагогического института,
многолетний руководитель разновозрастного клуба ЭТО
(Эстетика-Творчество-Общение), герой книги Л.Жуховицкого.
Шелковый путь педагогики
Стоянка детства
Танаис сегодня - археологический музей заповедник. В его
каменных развалинах, под сенью августовских яблонь, десятое лето существует
палаточный городок Пространственного клуба "Танаис". Еще в семидесятых годах
родители клубовцев, называвшие свое сообщество ЭТО - "Эстетика, Творчество,
Общение" - разбили здесь первую Стоянку Детства, за двадцать пять лет
разросшуюся до Города Путешественников. Иногда здесь находят греческие монеты,
обломки амфор, но чаще - друг друга.
"Путешественник - говорит ТиВи, Татьяна Викторовна
Бабушкина, руководитель клуба, - человек рисующий. Он движется, впитывая в
себя все оттенки пейзажа, и при встрече с долгожданным рождается великолепный
рисунок. Встречаясь, близкие люди осознают, что их единомыслие и созвучие на
расстоянии не призрачное. В их встречах начинает звучать потребность обмена
устойчивым, удержания традиции."
Ребенок, почти любой, - приверженец традиции гнезд. Родители
везут сюда своих детей как птенцов-выкормышей и растут вместе с ними в унисон,
без возраста. Символом городка мы выбрали Башмачки - детские и взрослые,
сказочные и деловитые, но главное - устремленные в очередное гостевание.
К этовцам приезжали друзья из Москвы, Донецка, Краснодона,
Екатеринбурга, дети из загорского дома слепоглухонемых. Недавно установились
связи с клубовцами из Десногорска, студентами из Балабаново. Для поддержки клуба
возник в Новороссийске фонд "Вдохновение". А прошлым летом танаисская Поляна
Смыслов собирала педагогов Ростова, Таганрога и Москвы.
Такому гостеприимству есть вполне историческое благословение.
Танаис - одна из точек древнего Шелкового пути, а значит, и место пересечения
различных культурных традиций. Это то самое пространственное поле, где взрослым
и детям, танаитам, возможно жить родственно, но без ограничений, налагаемых
узами кровной семейственности. Часто бывает, что детям трудно в их собственных
семьях, потому что родителей не выбирают. В Танаисе семьи складываются иначе -
взрослые и полу-взрослые разбираются исключительно по детским симпатиям. (Не
удивительно, если ваш собственный ребенок вдруг захотел побыть не вашим, но если
вы остались невостребованным родителем, это повод для основательной рефлексии.)
Дети в Танаисе ненадолго, но отвыкают от привычной
беспризорности, им не приходится отвоевывать у взрослых кусочки внимания. Сами
предлагают.
Один мальчик признался мне: "Здорово, что здесь старшие к детям
не лезут, и дедовщины нет".
Так и сказал. Неясно, о какой именно дедовщине наслышан мальчик
в свои шесть с половиной. Быть может, ему видится обжившийся в лагере старичок,
который в приступах буйства время от времени разгоняет своей клюкой ребятню по
палаткам. В любом случае, ни с детским, ни с взрослым самодурством в Танаисе я
не сталкивалась. Хотя были и осознающие свою юбилейную исключительность дети.
Они - ровесники лагеря, и в нем с первого года рождения. Атмосфера сегодняшнего
Танаиса создана их родителями - этовцами. У костра еще поют устаревшие
бардовские песни, читают "Маленького Принца", придумывают созвездия.
Уже нажитая аура Любви, Творчества и Откровения включает в себя
тех, кто еще за ее пределами, но желал бы стать ближе. Таких много, и не много.
Приходят в городок, дивятся - хорошо у вас. Но остаются не все. Сэкономить,
недодать любви дело обычное, хозяйское. А вот отдать, и сполна...
Часть больше целого
От Татьяны Викторовны я слышала фразу, которую не сразу, но
поняла. "В любви часть всегда больше целого". Так, повседневные бытовые мелочи
оказываются не фоном панорамы, а теми деталями, которые и являют основную мысль
и чувство творения.
В Танаисе никто не в праве насильно уложить ребенка спать или
накормить его противной кашей. Не хочет - не ест. И это не вседозволенность.
Можно и нужно доверять детям главное - осуществлять свободу выбора. Но наша
забота, чтобы ребенок имел возможность разглядеть в мире лучшее, тогда он сам
захочет участвовать в этом лучшем.
Правда, организовать это лучшее в пестрой, разновозрастной среде
дело не простое. Даже в танаисском музее ребенку скучно, если экскурсовод
монотонно начитывает лекцию для взрослых.
Мифы древней Греции оживут для детей тогда, когда с их участием
будет придумана как минимум сказка-театрализация. С костюмами, декорациями и
подвижным сюжетом - в прямом смысле этого слова.
Или вот - ситуация у яблони. Девочки - сидят себе под деревом,
кукол шьют, с цветами возятся, рисуют, наконец. А вокруг яблони - в зоне
пешеходной досягаемости - речка с камышами, раскопки с зияющими колодцами, в
общем, все то, от чего настоящего пацана и за уши не оттащишь. Пока он сам пару
раз не слазает в приглянувшиеся ему ямы, бесполезно заинтересовывать его чем-то
иным. Тем более запретить. А когда можно? Ведь можно в принципе... Да, но только
с полу-взрослыми, т.е. со студентами. Их дети еще не воспринимают как людей "по
ту сторону" и принимают в свои игры. Так вот, эти самые полу-взрослые только и
делают, что играют во все ими полу-забытое и ходят на речку по десять раз на
день. Иногда жалуются.
Взрослый в лагере вообще сущность отдающая, можно даже сказать -
жертвенная. Как-то я наблюдала удивленный взгляд туриста, к которому подбежал
мальчик и, взахлеб объяснив, что очень спешит, попросил вымыть его тарелку.
Турист так и остался стоять с грязной посудой в руках. Разумеется, гости не
обязаны следовать родственным традициям. Я сама пару дней была в лагере
"туристом", но вскоре захотелось большего. Выключенность из общей жизни стала
невыносимой, и я обзавелась "семьей", став именоваться просто тетей.
Дрессировщики крылатых черепах
Для детей творчество - каждодневное занятие, только мы не всегда
обращаем на это внимание.
- А давайте писать письма на этом! - кричит мальчик, держа в
руках корки только что съеденного арбуза.
- Нет, я из них склею крокодила!
- Ладно, поделите пополам. Крокодил будет разносить по лагерю
арбузные письма.
Так начинался день молчания. Общались жестами и посланиями.
Вовсю работала голубиная, собачья почта, а также обычный почтамт. Но вторая
половина дня молчаливой не вышла. В глиняной мастерской уже после десяти минут
лепки эмоции перехлестывают все барьеры. За это время дети, обычно, успевают
сотворить свои шедевры, и тогда начинается шумное коллективное творчество.
Черепахе добавляются крылья, кружке - третья ручка. Однажды мне было очень
неудобно за собственное зрение, когда в представленном мне изделии я не опознала
обсерваторию. Почему взрослые, попадая в мастерскую, прямиком направляются к
гончарному кругу или лепят сосуд в готовой форме? Наверное, боятся, что
обсерватория не выйдет. А дети не боятся.
Творчества хочется всегда и, конечно, в Танаисе им не занимаются
по расписанию. Но есть и традиционно запланированные праздники. Это Цирк и
Базар.
С фантазией у детей все в порядке - каждый видит себя неким
сказочным животным или героическим персонажем. Правило в Цирке одно - участвуют
все. Не желающие перевоплощаться хотя бы фонарики держат, но на сцене. В
представлении высвечиваются все детские и не детские амбиции. Иногда самый
скромный из малышей вдруг хочет быть дрессировщиком, и непременно тигров.
Неизменной любовью у детей пользуются: фокусник, лошадь, гусеница. Почетом
пользуется должность уборщицы. Быть трансформером или черепашкой-ниндзя пока
никто не изъявил желания.
Базар - зрелище сравнимое разве что с хлебом. К Базару готовятся
все и заранее. Здесь за драхмы (отксеренная греческая валюта) можно купить и
продать авторские лепные вещи, оставшееся печенье, макаронные бусы... Можно быть
слоном и катать желающих - бесплатно. Можно перекрыть дорогу к особо важному
объекту, и устроить таможню, похитить собаку, и требовать выкуп... В этот день
взрослых особенно волнует их "бесправие". Запретить нельзя даже рэкет. Базар
может стать щедрым, южным, а может превзойти все наши финансовые стереотипы.
Дети сегодня очень разборчивы и знают цену всему. Но родственные связи, видимо,
все же играют свою и не последнюю роль. Кто станет торговаться с мамой за
браслет из шиповника?
Шляпалета
Неизвестно что это такое. Причудливый образ, летняя солома,
каприз Татьяны Викторовны, которая, кстати говоря, никогда, даже зимой, не носит
головных уборов.
В лагере все бредят шляпами. Вечером кепки, береты, панамы и
огромный черный цилиндр вывешиваются на деревьях и палатках. Утром шляпы
разбираются, и не всегда хозяину достается его собственная. Шляпами меняются, их
дарят, теряют, находят. Шляпы лепятся из глины, в виде чашек, для шляпного
чаепития. И к концу лагеря появляется ощущение одной широкополой шляпы,
вызревшей в плод совместного проживания. Как оберег накрыла она взрослых и
детей, выросших под одним солнцем.
Это даже не комфорт. Есть вещи жизненно необходимые. Сущностная
вместимость человека сродни обычному сосуду. Что толку наполнять треснувшую
чашку или необожженный кувшин? Нужно общаться с ребенком, а не с его трещинами и
неудачами. Пусть он знает, что он хороший, что его любят. Звучит банально? Да,
если слышать отзвук. Можно "воспитывать" ребенка, исходя из оценочных соображений
- сделал неладно, значит сам неладный. Такими ярлыками утыкан взрослый мир. Ими
легче всего разрушить детскую еще не самость, но уже целостность. Только
почувствовав признание, внутренний уют и защищенность можно осознать себя и
искренне раскрыться для внешнего.
- Хочется уберечь детей от окружающего давления, -
говорит Татьяна Викторовна, - создать поле безопасности, в котором возможно
развитие. В этом году в лагере появились больные дети. Многие болезни
социального характера, граничат с неврозами и более страшными вещами. Среди
остальных такие дети незаметны, но, вглядевшись, поймешь, что это "черепашата".
В момент, когда ты теряешь их из виду, появляется чувство тревоги и желание быть
рядом. Они - беззащитная защищенность, и идти к ним можно лишь через терпение и
ласку.
Никто в лагере специально не искал себе трудных ребят. С ними
вариативность ситуаций может приобретать вовсе не игровой характер. Но никто не
взял на себя ответственность отказаться от попытки достучаться в закрытый мир "черепашат"
уже пришедших в лагерь. Решили идти вместе, попутно вспомнив и педагогически
преобразив, древнегреческую традицию. Некогда подошвы танаитов отпечатывались
так: одна именем, а другая приглашением: "Иди за мной". Сегодня башмачки
взрослых Танаиса, кроме имени, оставляют иной отпечаток: "Иду за тобой". Из всех
путей к детям этот не самый короткий и, пожалуй, даже бесконечный. На то он и
шелковый.