Гармаев А. Не самоутверждение, а проявление самостоятельности
Аннотация: Какой глубокий смысл таят в себе "подростковые странности"? Как нужно воспитывать отроков, чтобы вполне естественные для этого возраста проявления самостоятельности не превратились в неуправляемое самоутверждение, чтобы их взросление протекало красиво и безболезненно? Об этом рассказывает в своей проповеди для родителей и педагогов о. Анатолий Гармаев
Заботливый подросток - это нормально
До 12 лет происходит запечатление в себе внутреннего образа действия и
внешнего поведения взрослых людей. Как поступают взрослые - так и ребенок.
Ребенок всей душой и зрением своим открыт к тому, чтобы брать и брать пример со
взрослых. А с 12 лет начинается период самостоятельности, когда ребенок должен
на собственных поступках проверить и утвердиться в том, что он запечатлел. С
легкой руки журналистов, этот период назван "периодом самоутверждения". На самом
деле это неправильное название. Действительно, исследования социологов
показывают, что почти 90%, а то и до 97% современных подростков в этом возрасте
самоутверждаются. Но не все 100.
3-10% подростков проявляют заботу. То есть, существует какой-то процент детей,
которые в подростковом возрасте особо внимательны, чутки, щедры, уважительны,
почитают взрослых и могут проявить поразительные примеры самопожертвования и
готовности помочь ближнему своему. Откуда это? Внимательный анализ показывает,
что главное психологическое содержание этого возрастного периода не
самоутверждение, а проявление самостоятельности. Это как раз то, что они
запечатлели до 12 лет в своей семье. И оказывается, что эта разница в
соотношении процентов и есть характеристика сегодняшнего состояния семей.
В тех семьях, где идет самоутверждение родителей друг перед другом, оно
естественно запечатлевается детьми и затем, в самостоятельных поступках,
проявляется как самоутверждение. В тех же семьях, где родители утверждают друг
друга и где существует атмосфера любви друг к другу и удивительной заботы, там и
дети с 12 лет начинают проявлять заботу.
Попробовать все, что возможно
В возрасте 10-12 лет на внешнем плане идет активизация всех способностей, на
внутреннем - усвоение трудового действия. При этом, если внешний план происходит
сам, то внутренний зависит от родителей и взрослых. Без их внимания и помощи
правильное становление трудового действия невозможно.
Итак, возраст активизации способностей. Удивительно мудро устроена природа
человека. После того, как способности к научению развернуты и радость
интеллектуального учения дает душе силы, открываются другие, неумственные,
способности. Всего их 15 видов - ремесленные, технические, сельскохозяйственные,
организаторские, ораторские и прочие.. У каждого ребенка свой набор, свои
доминанты. В этом возрасте дети живут по принципу: "Драмкружок, кружок по фото,
а мне еще и петь охота". Это нормальное, естественное состояние детей. Они
приходят домой и говорят:
- Мама, я записалась!
- Куда?
- В кружок.
- Ты ведь уже в два кружка записалась.
- Ну и что, я и сюда хочу тоже.
- Так ты же не успеешь!
- Успею!
- Папа, я записался в три кружка, а мне предлагают сегодня в четвертый, я
запишусь?
- Будешь ходить?
- Буду.
- Записывайся.
И это будет правильная позиция. Иди и записывайся, иди и пробуй, потому что в
этот момент все способности должны себя пробовать. Все способности. Поэтому
утром он будет делать модель, а вечером он уже схватит кубики и будет заниматься
ими. Это перемена способностей, перемена дела. И нередко они будут хвататься
одновременно за несколько дел. Все это нормальное явление, потому что
способности пробуждаются - ребенок все хочет попробовать.
Три ступеньки трудового действия
Единственное, чему важно в этот период научить, детей - это полноте трудового
действия, если труд как отклик на нужду они уже восприняли от 5 до 7 лет, тогда
от 10 до 12 лет трудовое становление получит законченность в трудовом действии.
Что такое трудовое действие? Это три ступеньки. Первая - начало трудового
действия, вторая - само трудовое действие, третья - окончание этого действия.
Здесь я должен сделать маленькое отступление. Дело в том, что если три ступеньки
трудового действия будут в этом возрасте усвоены, то дальше человек всегда будет
правильно выполнять любой труд, проблем с выполнением труда у него не будет. Мы
же, к сожалению, неправильно пройдя в своем детстве этот возраст, часто делаем
так: начало труда мы ухватили, включились в него, до середины дошли, а дальше
бросили. Либо начало никак не получается, раскачка долгая, тягостная и, наконец,
с трудом великим вошли. Начинаем делать, а к концу уже разогрелись, разошлись,
идем на подъеме. То есть начало не умеем делать. Или же в начале труда вошли, в
середине - вдруг - как ушло все, никаких сил нет.
Часто ребенок берется за пять дел одновременно. Одно бросает, едва начав. Три
доводит до середины. И только пятое дело приводит к завершению. Пройдет время,
ему исполнится сорок или больше лет. Станет он замечать за собой, что всю жизнь
имел привычку браться за пять дел. Одно - бросать в самом начале, три - едва
дотянув до середины, и только одно из пяти доводить до конца. И не сразу поймет
человек, откуда берет начало такой навык.
Никаких аплодисментов!
Мы выделяем два типа трудового действия: ложное и истинное. Тогда три
ступеньки в том и другом будут выглядеть по-разному.
В ложном трудовом действии первая ступенька - задумка. Это мечты, грезы, планы.
Вторая - само трудовое действие. И третья ступень - успех. В результате
выполнения этих трех ступеней мы получаем хорошего трудягу, но эгоиста. Он
ориентирован на успех и поэтому изначально выполняет действие с этой
ориентацией. Поэтому и первый момент, задумка - это планирование успеха. Он
заранее настраивается на него. Затем начинает планировать, как этот успех
развить, составляет проект своей работы, дела своего, затем начинает это самое
дело делать. Делает, достигает успеха, т.е. он обязательно должен получить либо
похвалу ("Молодец, как хорошо ты сделал!"), либо грамоту, либо еще что-то.
Двухлетний малыш бежит к маме.
- Мама, я помогу.
- Помоги, - отвечает мама. Малыш помог и вполне удовлетворен тем. Но мама, не
подозревая этого, поворачивается к нему и говорит:
- Молодец!
На мгновение малыш приходит в замешательство и растерянность. Но в следующую
минуту его лицо уже расплывается в счастливой улыбке, улыбке включенного мамой
тщеславия. А мама на этом не успокоится. Вечером, когда остальные взрослые
соберутся домой, мама будет рассказывать, поглядывая на малыша, какой он у них
"молодец". Нужно видеть при этом ребенка, как он жеманится, стесняется, водит
плечами, счастливо смущается и не знает, куда девать руки! Он еще не освоился с
тщеславием, не умеет переживать его как должное, не умеет прятать под маской
скромности или равнодушия. Все это еще впереди.
Другое действие - истинное трудовое действие. Тоже три ступеньки, но они
совершенно иные. Первая ступенька - нужда, отклик на нужду. Вторая ступенька -
исполнение нужды. Третья ступенька - чувство благодарности. Все наоборот. И
никаких "зала и сцены" быть не может в принципе, никаких аплодисментов, никаких
грамот, ничего этого не может быть между людьми. Проявляется совершенно другой
стиль отношений.
Здесь может вызвать недоумение чувство благодарности. Может показаться, что речь
идет о благодарности тех, чья нужда исполнена. На самом деле три ступени
трудового действия относятся к тому, кто нужду исполняет, а не к тому, чья нужда
исполняется. И это действительно так. Благодарность испытывает сам ребенок. Это
благодарность родителям за то, что вырастили, благодарность учителям,
наставникам за то, что развили способности, которые теперь позволили возникшую
нужду исполнить мастерски. Для верующего человека это благодарность Богу.
Чувство благодарности дает силу, чтобы откликнуться на следующую нужду. И это
нечто совсем другое, нежели вдохновляющее чувство успеха.
Мастерство - это всегда до конца
Три ступени трудового действия ребенок запечатлевает при активной помощи
взрослых. Если он взялся за какое-то дело, пускай берется, только чтобы
обязательно все три ступени выполнил. Прибежал ребенок из школы:
- Я записался в фотокружок.
- Хорошо, - говорит папа. - На какой срок? (неожиданный вопрос.)
- На целый год.
- На год тебя может не хватить. Давай все же определимся, на какой срок.
Отцу необходимо, чтобы был конечный результат. Но, так как он знает, что не по
силам ребенку большой срок или большое дело, то он должен срок этот определить.
- На какой срок?
- На полгода.
- Многовато, давай сначала попробуем меньше, а потом продлим.
- На месяц.
- Хорошо, месяц ты у меня будешь ходить в фотокружок, а дальше решим.
И вот он неделю ходит. А на второй неделе вдруг:
- Вань, тебе же на фото надо!
- Пап, неохота!
- Ваня, скажи, кто записался в фотокружок?
- Я.
- А кто решил, что месяц будет ходить?
- Тоже я.
- Ну так что же ты?
И Ваня через силу собирается и идет добиваться своего конечного результата. Что
совершается в эту минуту? А он учится пересиливать себя, он взбирается на вторую
ступеньку. Пересилить себя неохота, поскольку конец еще не виден. Но Ваня
пересиливает себя и идет. Два раза пересилит, а потом прибегает и говорит:
- Папа, фото кончилось!
- Ура! - говорит папа.
И они вместе радуются. Просто радуются, потому что дело завершено. И вот точно
таким же образом в этом возрасте важно детям разрешить дела, за которые они
берутся, но во всем определить окончание, которое было бы по силам ребенку, и
это окончание переживать как радость, просто радость исполненного дела. И вот
если это будет, вы увидите, что дети научатся всякое дело доводить до конца.
Если при этом дела будут выбираться не только по способностям как работа, но и
как отклик на реальную нужду, а исполнение их будет погружено в атмосферу заботы
и радения друг о друге, тогда возраст 10-12 лет даст свои удивительные плоды.
Именно этот возраст формирует наиболее чутких заботников, причем, заботников,
идущих к мастерству заботы, которая исполняется мастерски. А ведь мастерское -
это всегда до конца.
Новая позиция
С 12 до 14 лет продолжается возраст активизации способностей, а по глубине
смыслов - это обретение истинного трудового действия. Причем, подростки в этом
возрасте очень активны, энергичны, живы, они берутся за множество дел. Если до
этого ребенок готов был прислушиваться, присматриваться и вбирать, а потом
что-то делать, то с 12 лет он скорее готов сам что-то начинать делать,
включаться по ходу дела и параллельно еще что-то добирать. Отсюда необыкновенная
активность, необыкновенная самостоятельность в этом возрасте. Чтобы
самостоятельно действовать, подростку необходимо быть свободным от влияния
взрослых, и взрослые здесь могут быть в позиции либо принятия такого, нового
состояния детей, либо непринятия.
Когда это новое состояние детей не принимается, тогда между взрослым и ребенком
разворачиваются самые разные конфликты, начиная от малых и кончая жесткими,
вплоть до того, что дети бегут из дому или из школы и не хотят больше общаться с
преподавателями, учителями. Когда же принимается новая позиция ребенка, тогда
между ребенком и взрослым наступает самая благоприятная возможность настоящей
дружбы, и дети готовы вместе со своим руководителем или с родителями в одной
упряжке тянуть общий воз и тянуть с любой скоростью, с той, на которую только
они вместе способны.
Авторитеты уже не нужны
Удивительно то, что авторитет взрослых в этом возрасте падает почти до нуля,
а авторитет сверстников резко поднимается, и этим обеспечена сама
самостоятельность. Если не будет падения такого авторитета взрослых, то ребенок
изнутри самостоятельно действовать не может. Он будет постоянно сомневаться в
себе, он будет обращаться внутренне к взрослым, как было до 12 лет. Он все время
обращается к старшим: "Мама, так или не так?"; "Папа, а ты мне помоги!"; "Мария
Ивановна, а вы мне подскажите". А с 12 лет такой подсказки уже не требуется,
потому, что внутренне ребенок или подросток освобождается от давления взрослого
авторитета.
Это психически обеспечено закономерностью становления самого подростка. Ибо
иначе он не обретет самостоятельного. И в этом - удивительная мудрость,
заложенная в природу человеческого становления. Хотят взрослые или не хотят,
ребенок будет расти в самостоятельном движении. Даже если взрослые не хотят
этого самостоятельного, самостоятельное все равно будет, но проявится в
конфликте со взрослыми. Если взрослые, наоборот, хотят этого самостоятельного,
тогда самостоятельное будет проявляться в мире, в дружбе со взрослыми. И в этом
случае, действительно, взрослые становятся верными друзьями подростков.
Внимание, иерархия!
В этом возрасте дети с удовольствием формируются в множественные группы. И с
ними легко работать педагогу со стороны, потому что дети с радостью формируются
в отряды, в отрядах вступают в различные иерархические отношения. Девочки,
которые с первого класса активно доминировали в классе, в этом возрасте
становятся суперактивными. Мальчики, которые ранее проявляли уравновешенность в
иерархическом подразделении, теперь начинают проявлять внимание к этой иерархии,
они хотят занимать какие-то посты, они хотят кем-то в классе состояться. Если в
классе не получается, они неизбежно идут во двор, туда, где возможно состояться,
и формируются либо в группировки внутри класса, признаваемые со стороны школы,
учителей, взрослых, либо в группировки вне класса, вне школы или в скрытые
группировки, которые и есть на самом деле вариант самоутверждения.
Неудивительно, что это время созидания множества подростковых клубов, интересных
классных коллективов, спортивных секций. Ребята готовы в интересах группы идти
хоть на край света. Личного взрослого лидера здесь быть не может, а вот зато
групповой лидер взрослый - это обычное явление. И более того, это внутренняя
потребность подростков.
Неудивительно, что если весь класс полюбил учителя, или же в группе какой-то
полюбили своего руководителя в большинстве, то зависимость друг от друга, от
мнения друг друга усиливает эту любовь. Тогда взрослый групповой лидер
становится ведущим у детей, равно как и те ценности, которые он исповедует. Дети
идут за ним.
Энтузиазм и самоотдача
Это благоприятное время для активной социализации детей, так как они, выйдя в
самостоятельное действие, готовы на такие дела, которые действительно значимы.
Пустых действий, ненужных действий они делать не хотят. И если это
обнаруживается, то очень быстро у них гаснет всякий интерес к данному делу
вообще. Более того, вглядываясь во взрослых, дети в этом возрасте очень хотят
делать все, как взрослые, действовать самостоятельно, но как взрослые. И отсюда
там, где им предлагается какое-то серьезное мероприятие, они выкладываются с
такой искренностью и с такой полнотой, какой другой возраст не имеет и не знает.
Дело в том, что когда они будут постарше, они сориентируются в мире взрослых:
кому что подложить, кому что дать. А в этом возрасте вот таких ложных,
лицемерных действий они еще не знают. И с искренностью отдаваясь тому или иному
делу, они не смотрят: что под этим может быть, что из этого может выйти, куда
это может быть направлено? И потому в деле они присутствуют в полноте, как здесь
и теперь. И если это дело для них значимо и принято ими как значимое, то оно
будет выполнено с полной отдачей. Отсюда такая энергия и мощь этого возраста.
Было время, когда сельским школам было разрешено формировать самостоятельные
детские бригады, с тем, чтобы они взяли поле от начала до конца, то есть от
посева до уборки урожая. И по результату, по урожаю им выдавали зарплату. Было
разрешено выдать им в полное владение трактора, необходимую технику. В помощь
детям, в помощь - но не во главе детского коллектива - можно было ставить любого
из колхозных работников. И вот часть директоров хозяйств пошли по этому пути,
возникло движение сельских детских бригад. Как раз это был 6-й класс, когда дети
брали участок, - результаты были поразительные, то есть урожаи, которые они
собирали, превышали урожаи лучших взрослых бригад в два, в три раза. С такой вот
самозабвенностью, с такой вот готовностью отдать себя делу, ребята включились в
жизнь и в работу.
Они в этом возрасте готовы делать все легко, и быстро, и много. Причем, так как
идет активизация всех способностей, плюс одновременно с этим идет активизация в
самостоятельном поступке, то, естественно, в этом возрасте дети не могут сидеть
в школе. Для них невозможно быть в школе, потому что школьное действие - это
действие интеллектуальное, опирающееся на одну единственную способность -
умственность, а остальные 14 в этот период практически не используются. И те
один-два урока физкультуры, труда, пения или еще чего-то по другим способностям
это на самом деле несерьезно для этого возраста.
Реальное дело, а не сидение за партами
Дети в возрасте 12-14 лет совершенно не могут сидеть за школьной партой по
психологическим причинам. И правильно было бы, если бы педагоги, понимая это, то
есть интуитивно чувствуя потребности, запросы подростка и имея право менять
программы, уходили бы в те дела, которые звали самих ребят по их способностям.
Лишь бы в деле, лишь бы полноте всех способностей, лишь бы при этом была
результативность, которая нужна и реально измеряема взрослыми.
В Макаренковских коммунах в этом возрасте создавали удивительные "ФЭДы", которые
по своему качеству были выше мировых образцов. И это опять дети. Откуда? Что это
такое? А это та самозабвенность и та легкость вхождения в дело, отдача всего
себя делу. Кстати, на этом же основании зиждется тот успех, который имеют
учителя, ведущие внеклассную работу с таким возрастом. Если они сами
самозабвенно отдаются этой работе, то дети готовы с ними дневать и ночевать. И
результативность самая высокая. В возрасте от 14 и старше - там уже появляются и
скептицизм, и ирония, и цинизм, и отсюда, конечно же, уменьшается эффективность
дела. До 14 лет ничего этого нет, если сами взрослые ничего этого не приносят
детям, дети в это время очень искренни.
В этом возрасте, кстати, формировались самые яркие дворовые отряды, дворовые
группы. Причем там, где подросток не удовлетворен системой школьного
становления, он уходит в самостоятельное формирование, и вот возникает множество
групп, группировок, они живут своим миром во дворе. И этот двор позволяет
реализовать психические состояния ребенка, необходимые состояния.
Им многое по плечу
Был такой руководитель Тульского детского клуба - Евгений Волков. Будучи
корреспондентом местной газеты, он решил организовать с ребятами военизированную
игру. А через год под Тулой в военном марше с барабанами, с фанфарами, горнами
двигались колонны - тысяча с лишним мальчишек возраста 12-15 лет. В основном это
были дети 12-14 лет.
Подростки контролировали практически всю Тулу, преступность резко упала, сложные
отношения в подростковом мире тоже сгладились. Но в этом (а дело было лет 20
тому назад) власти узрели угрозу самим себе. И когда движение выплеснулось на
улицы в организованном марше, когда увидели полторы тысячи подростков, слушающих
одного человека - Волкова и по мановению его руки готовых сделать все, появились
опасения.
Эти дети решили бороться со спекулянтами. Договорились с воинской частью, шефами
этого клуба, и на вертолетах около двухсот мальчишек было заброшено в глубины
леса. Оттуда они вывезли несколько тонн грибов, причем самых лучших - белых и
подосиновиков - и на неделю завалили рынок дешевыми грибами. В следующий раз
такой же десант завалил рынок дешевой ягодой.
И вот, когда это все пошло, и туляки увидели в этом силу - они испугались. И
было предложено Волкову все это привести в рамки какой-то пионерской
деятельности. "Пускай будет, пускай действует, но не выходите вы на такие
крупные операции". И в результате кончилось это большим скандалом, который, к
сожалению, привел к отказу Волкова от этой работы. А ребят просто разогнали.
Этот рассказ к тому, на что готов этот возраст, что он может. Было бы только
кому быть с детьми.
Азбука организатора
На внутреннем плане здесь огромная готовность быть в организованном действии,
потребность в трудовом действии. Это само по себе требует внутренней
организованности человека. Но помимо этого требуется еще и коллективная
организованность. И потому детские группы ищут организованности межличностных
отношений. Они готовы в это время, как и взрослые, играть разные роли,
становиться, кто командирами, кто подчиненными, и при этом готовы постоянно
меняться этими ролями.
Кстати, в этом возрасте роль командира не задерживается на каком-то одном
ребенке больше месяца. Потому что, чем дальше, тем в большей мере внутренне,
психологически он не выдерживает себя в чистоте. Начинается негативное развитие
в самоутверждении. Примерно месяца хватает, чтобы быть в доброте, причем быть не
начальником подчиненных, а организатором процесса, дела, действия. И, так как
всякое дело имеет свои этапы, и на каждом этапе требуются люди определенных
способностей, организатор - это тот, который четко знает технологию процесса,
технологию дела, каких куда нужно ставить людей. И потому он организует людей не
относительно самого себя, как часто у нас происходит, а относительно дела,
именно дела. На такую правду организаторского дела дети в этом возрасте очень
способны. Но ненадолго. Если передержать ребенка в этой роли, то дальше он
невольно начинает скатываться на организацию людей относительно себя, и тогда
уже начинаются все явления групповщины: и насилие, и самовластие, и давление -
все начинает присутствовать. В итоге начинается превращение группы в иерархию:
есть глава, есть приближенные к главе, есть основная масса исполнителей и,
наконец, изгои.
Девчачьи группировки
Особенно это выражено среди девочек данного возраста. Девочки вообще немного
опережают мальчиков в своем становлении. И вот, на внутреннем плане, если
процесс отдать стихии, то возможно возникновение множества группировок в классе,
в коллективе, секции, кружке, вообще во дворе. Причем, девочки, становясь во
главе этих группировок, по своему эмоциональному фону проживания нестабильны и
неуравновешенны. Поэтому они легко меняют группировки: сегодня она с одной
группой, завтра она уже изменила и уже с другой - с первой полностью
рассорилась. Проходит несколько дней, она снова возвращается в первую, со второй
ссора... Такие постоянные переходы девочек из группы в группу - обычное явление
или движение стихийности, неуправляемой организации групп. И только там, где
взрослые начинают правильно чувствовать ситуацию происходящего в детях, они
могут внутренне постепенно облагораживать девочек-лидеров.
Поскольку в этом возрасте проявляется потребность в самостоятельном движении, в
этом лидерстве - все то, что девочки запечатлели в возрасте 5-7 и потом 7-10
лет. А что они там запечатлевали? Если иметь ввиду сегодняшнюю ситуацию
воспитания, то возраст 5-7 - это возраст запечатления воспитательниц в детском
саду - не мужчин, а именно женщин. А возраст 7-10 лет - это возраст запечатления
учительниц. И опять же, не мужчин, а женщин.
Теперь давайте вглядимся во внутренний способ действия воспитательницы-женщины
по отношению к детям. Это, к сожалению, обычно дисциплинарный, административный
способ отношений, когда требуется дисциплина прежде всего, как самое значимое. А
тогда - это просто полное подавление детской инициативы и подчинение женщине,
которая действует в основном своими женскими средствами или женскими способами -
эмоциональностью. И поэтому не рационально-логическое как мужское, а именно
эмоционально-психопатическое как женское начинает становиться подавляющим в
отношениях между детьми и взрослыми. И это запечатлевается. При этом,
естественно, на эмоциональное быстрее реагирует со стороны детей тоже
эмоциональное, то есть девочки. На женщину реагирует девочка. И потому
начальниками, командирами, звеньевыми и прочими становятся именно девочки. С
ними удобнее, женщина чувствует их язык. А вот язык мальчишек женщина не
чувствует, и потому ей непонятно, что с ними делать.
Другое дело, что в последнее время появляется очень много феминизированных
мальчиков, то есть воспитуемых женщинами в одиночку, мальчиков, которые образ
мужского действия не схватили и не имеют внутри себя. И потому они больше - в
эмоциональном движении, нежели в мужском, рациональном движении. Такие мальчики
тоже оказываются понятными женщине- классному руководителю или воспитательнице,
и таких мальчиков она тоже ставит рядом с девочками. Но если внимательно
посмотреть, все равно оказывается, что девочки пользуются преимуществом, только
потому, что они более понятны, только потому, что легче управляемы.
Когда приходит возраст 12-14 лет, при формировании группировок власть девочек
резко проявляется и обнаруживается. При этом мальчики, немножко запаздывая за
девочками, первый год невольно подчиняются девичьей организации. Не сами по себе
крутятся, девочки имеют какую-то власть над ними. Внешне это незаметно. И только
внимательно вглядываясь или же проводя дополнительный анализ, можно обнаружить,
какая из девочек какой группой мальчиков крутит, и как она это делает. И чаще
всего это оказываются те самые девочки, которые имели огромный навык лидерства:
будучи в детском саду, они были любимицами, будучи в начальной школе были
любимицами, - и вот теперь они управляют остальными.
Командирши
Сегодня, в связи с тем, что в начальной школе отличницами быть очень сложно,
потому что программа очень трудная, немало девочек, готовых быть лидерами, по
своим интеллектуальным способностям не могут попасть в любимицы своих учителей.
И тогда они входят в противоположное состояние - потребность в лидерстве все
равно остается - в так называемое неформальное лидерство. В любом классе
начальной школы, с первого до третьего, есть вот такие неформальные
лидеры-девочки, которые скрыто управляют ситуацией. И эти неформальные лидеры в
возрасте 12-14 лет становятся иногда просто бичом класса. Они не могут войти в
ситуацию обучения, учебного процесса, тем более, что еще возраст такой, когда
интеллектуальное не поддерживается изнутри, не активны они в этом. Они не могут
войти в ценное, ценностное общественно-полезное как в норму, которую задает
учитель в школе. Это не их среда, не их ценность и не их норма. Тем не менее,
они вынуждены быть в этой среде, и тогда начинают создавать свои ценности, свои
нормы, но тихо, исподволь.
Со стороны педагога здесь возможны две позиции. Одна - это позиция человека,
который чувствует, что каждый ребенок есть самостоятельно развивающееся лицо,
который имеет свой внутренний опыт, свой внутренний взгляд, оригинальный, не
похожий ни на один другой. Тем более это взгляд, который никогда не может быть
похожим даже на учительский взгляд.
Видеть так, как видит ребенок, - значит видеть так, как никогда никто другой в
жизни не видел ни до него, ни после него. И вот, в самостоятельный период эта
уникальность проявляется особенно бурно, особенно сильно. И эту уникальность
можно принять как самое драгоценное и тогда двигаться в параллель с этим
уникальным и вместе с ним творить все то, что будет рождаться. Не "под себя"
загонять, а творить вместе с детьми и причем творить так, как они поведут. А они
часто ведут совершенно оригинально, совершенно удивительно. Девочки-изгои или же
девочки-неформальные лидеры проявляются в этом своем неформальном, негативном,
отрицательном, на первый взгляд, но на самом деле очень оригинальном и
уникальном. Другое дело, что это свое и это уникальное может иметь ценности,
несовпадающие с ценностями педагога. И дело не в том, чтобы уничтожить эти
ценности, а в том, чтобы, поддержав уникальное, вывести это уникальное в
ценности нравственные. И тогда уже идти вместе, в параллель с ними.
Тогда для девочек-неформальных лидеров появляется возможность выйти из подполья,
заявить о себе открыто и некоторое время переживать сложную ситуацию, когда все
обнаружилось - формальное и неформальное - и всему разрешено быть. Все
переплелось, начали появляться какие-то очень сложные отношения, и задача
педагога в этом случае - правильно направить сами отношения между подростками,
чтобы они научились примиряться, чувствовать уникальное друг в друге, чтобы
научились это ценить, а не подавлять под ценности какой-то группировки,
например, совета отряда, который, допустим, всех под себя подмял. Чтобы
научились в каждом обнаруживать это уникальное и это уникальное поддерживать.
Это очень трудная и сложная работа педагога, работа человеческого и
нравственного характера, где слышится, что происходит между детьми.
Неучебный возраст
Вы конечно же замечали, что в 6-7 классах, дети не хотят учиться. Более того,
смею вас заверить, что возраст 12-14 лет - это вообще неучебный возраст. Это не
свойственно природе подростка. В это время нельзя учиться на самом деле, надо
просто работать, социализироваться, и работать так, как получается, причем
работать разнообразно, в самых разных производствах, при разных трудовых
операциях, при частой и быстрой смене этих операций. Вот если это обеспечить
подросткам в возрасте от 12 до 14 лет, то они будут чувствовать себя прекрасно,
ради этого производства они готовы будут учиться. Учиться всего лишь одну пятую
часть времени, но это учение будет идти очень активно, потому что оно все
работает в пользу активной трудовой деятельности. Но зато с 14-ти лет с ними
происходит какая-то удивительная метаморфоза, именно с теми, у кого резервы для
учебного процесса есть. Они начинают втягиваться в учение и все больше
заниматься учебной деятельностью, нежели производственно-практической. И только
к концу этого периода, ближе к 17 годам, начинается постепенное включение больше
в практическую деятельность. Загоняя их в классы, заставляя их учиться, мы идем
против природы, но зато в 8-10 классах дети, которые с радостью учились в
начальных классах, начинают вдруг учиться, и с удовольствием. Даже дети, которые
в 6-7 классе не очень-то учились, здесь начинают снова учиться, потому что идет
активизация интеллектуальной работы, и через эту интеллектуализацию идет заново
восприятие и осмысление себя в будущей взрослой жизни.
Когда детей переводят на индивидуальное обучение и учитель начинает обучать,
учитывая малость, скудность душевных сил ребенка, то тот учится, потому что
внутренне, он расположен к учебе. Но если идет активная гонка, интенсивное
обучение, то по скудности душевных сил он не успевает за этим, а в результате
идет сбой за сбоем. Что же будет происходить? Между взрослым и ребенком начнется
ссора. Наша заставляющая сила приводит к тому, что вместо мира между взрослым и
подростком наступает период антагонизма. Проблема отцов и детей обретает самые
страшные мозоли именно в этом возрасте, и очень значимо, чтобы сохранился мир
между детьми и родителями, чтобы проблема отцов и детей вообще не возникала.
Поэтому, если у детей нет желания и душевных сил к учению, или желание есть, а
сил к такой интенсивности обучения нет, то и не надо заставлять. Нужно оставить
так, как оно есть. И если он тянет на тройки, - и пускай. Важно, чтобы была
радость, что он принимаем в доме даже со своими тройками. Конечно, из этого не
следует, что нужно всему попустительствовать, взять и полностью отпустить. Нет,
но по силе, по возможности помогать ему эту тройку все-таки обрести, но именно
по тем резервам душевных сил, которые у него есть. Вовсе не важно, будет ли он
"четверку", "пятерку" иметь, значительно важнее - будет ли он иметь ощущение
мира с людьми, со взрослыми.
Таинство общения со взрослыми
И еще один очень значимый момент. Если от 7 до 10 лет ребенок запечатлевал
учебную деятельность как таковую, то с 14 до 17 лет происходит еще более
глубокий план осмысления интеллектуального подхода в жизни вообще, осмысления
всех событий, которые в жизни вообще существуют. Оказывается, существует
внутренняя, очень глубокая потребность у всякого подростка во взрослом человеке.
Без взрослого этот план осмысления исполнить нельзя. И оттого, что внутренне его
очень тянет к взрослым, подросток от 14 до 17 ищет таких взрослых. Идеальный
вариант, когда таким взрослым для мальчика становится его отец, для девочки - ее
собственная мать. При этом одновременно, есть целый ряд таких вопросов, которые
девочка должна решить не с матерью, а с отцом, а мальчик должен решить не с
отцом, а именно с матерью. Если в семье все складывается нормально, т.е. если
закладывается вся полнота душевных сил до 12 лет достаточно и хорошо, то тогда
мир между родителями и детьми дает подростку возможность правильного осмысления
жизни и всех событий, которые происходят вовне.
Но, так как сегодня ситуация прямо противоположная, т.е. большинство семей не
дает возможности такого общения, подросток начинает искать взрослых за пределами
своей семьи. Увы, за пределами семьи он сталкивается с такими же взрослыми, как
и его родители. В результате одна из трагедий нашего времени - дефицит взрослого
общения у подростков, острейший дефицит.
Некоторое время, поискав взрослых, такой подросток делает переворот внутри себя.
Это подсознательное явление, при котором он разворачивается на среду
подростковую, которая и без того является для него значимой, т.к. в первое время
подросткового возраста для него авторитеты всех взрослых падают, а авторитет
всех подростков, сверстников, резко возрастает. Это так на внешнем плане. В то
же время на внутреннем плане рождается очень глубокая потребность в тонком,
интимном общении со взрослыми. Именно один на один, не в массе, а индивидуально,
потому что им открываются такие тайные проблемы, как, например, проблемы жизни и
смерти, бесконечности и конечности, любви и ненависти. Эти пороговые проблемы,
которые ставят на грань разлома вообще всю ситуацию, эти тончайшие вещи он
должен проговорить наедине, эти внутренние проблемы существуют на самом деле.
На внешнем плане авторитеты все упали, а на внутреннем - тяга к человеку, с
которым можно поговорить. И эта тяга, как правило, не удовлетворяется. Когда
происходит такое неудовлетворение, то первое время подросток начинает
присматриваться к одному, другому взрослому. В этом возрасте, кстати, они очень
доверчивы. Если показать некоторую расположенность, то они не различают, где
ложная расположенность от взрослого (взрослый "зарабатывает себе" подростка), а
где он истинно открылся на подростка. Подросток этого не различает, и отсюда он
отвечает первому, кто открылся для него. Через это происходит сегодня еще одна
трагедия: надлом вот таких доверчивых подростков, большинство из них это
обязательно проходит. Они открываются чаще всего на учителя. Но сегодня учитель,
преподаватель, педагог, будучи на предмете, выполняет функциональную задачу. Он
предметно-функционален, и поэтому как человек он часто даже и не знает самого
себя. Для того чтобы ему проснуться и пробудиться как человеку, необходимо
произвести внутренний переворот в самом себе. Это труднейшая, очень болезненная
и тяжелая для самолюбия функционера задача. Поскольку этого не происходит,
подросток, не различив, как на него открылся учитель, или педагог,
открывается... и происходит сбой, осознание "ошибки", в результате которой
происходит мощнейшее отторжение от всего учительства в целом, всех подряд.
Как становятся циниками
Глубокая, тонкая структура человеческого "Я" в подростковом возрасте способна
особенно четко различать состояния людей. И вот, с одной стороны, он вроде бы
доверчив, и легко откликается, но как только он обжигается, то открывается
тонкое чувство всякого человека, и он легко и быстро различает, кто есть кто.
Вот с этого момента все его общение со взрослыми, вместо углубляющейся
открытости, вместо углубляющейся искренности переходит в состояние очень тонкого
различения: кто есть кто. И вместо того, чтобы становиться человеком, он
начинает становиться психологом. В этом психологическом знании людей подростки
имеют преимущество перед взрослыми. У взрослых острота ощущения окружающих людей
пригашена, а у подростков она очень обострена. И если так получается, то дальше,
после отторжения всех учителей, он начинает четко раскладывать: вот с этим
учителем можно в этих обстоятельствах сотрудничать, вот с этим - в этих, а вот с
этим - в этих. Но дальше - ни-ни, не пускай. И он знает, с какого момента не
надо себя к нему пускать и его к себе пускать.
Опытным педагогам знаком такой характер поведения подростков. У одних он сильнее
выражен, у других слабее. Там, где особенно четко выражен, там ощущение, что
общаемся с таким циником, который точно знает, откуда докуда каким он должен
быть. А на самом деле этот цинизм не его собственный, он произошел из-за
"ошибки", с кем-то из педагогов, или, может быть, на стороне с кем-то из
руководителей кружков, может быть, вообще с каким-то человеком во дворе.
И еще одна вещь. Поскольку на внешнем плане идет опора на авторитет сверстников,
идет интенсивное формирование групп. Такое групповое поведение особенно выражено
именно в возрасте от 14 до 17 лет. К 19 годам оно становится все меньше, в
возрасте 17-19 лет юношество уже начинает внутренне определяться, и уже выбирает
строго референтную группу, т.е. свою группу. Иногда вообще юноша может быть
один, может идти один не очень и переживая, что он один, во всяком случае сил
хватает, чтобы не быть в группе и не тянуться в группу. В возрасте 14-17 лет
подросток так еще не может, он тянется в группу, потому что это единственное
место, где он обретает внутреннюю опору, и поэтому идет интенсивное формирование
группового общения как такового. В это время взрослый может быть лидером,
которого принимает данная группа. Если взрослый начнет работать на ценностях
данной группы, поддерживать и отталкиваться от них, то он становится лидером для
этой группы.
Кто такой лидер? Лидер не тот, кто административно завоевал свою власть (это на
самом деле администратор), а тот, кого избрали те, для кого он стал лидером. Так
вот, когда подростки выбирают кого-то из взрослых в качестве своего лидера, они
выбирают его по принципу поддержки их собственных ценностей. Кто-то из взрослых
поддержал их ценности, они чувствуют, что он их понимает, и тогда начинается
общение с этим взрослым на групповом уровне, - это то, что происходит на внешнем
плане. В результате могут появиться удивительные подростковые клубы из ребят в
возрасте 14-17 лет, потрясающие подростковые спортивные секции, когда один
кто-то ведет их за собой. Это может быть и какой-то ансамбль, или еще что-то
такое, в зависимости от ценностного набора подростков. Но при этом не надо
забывать, что существует еще и внутренний поиск личного, близкого общения.
Подросток может пытаться завязать этот контакт с лидером. В этом случае, как
правило, на уровне группы все идет прекрасно, а на уровне личного общения не
получается. Тогда снова внутренний сбой. В группе он будет, однако, оставаться,
он будет принимать этого лидера. Часто классный руководитель оказывается таким
вот лидером. Весело и здорово заведет он свой коллектив, и вырваться из него
невозможно, потому что внутренние требования группы все равно ведут подростков в
класс, все равно - в группу. Так или иначе, он здесь остается, но при этом на
глубинном плане он проблему свою не решает.
Очень значима в этом возрасте правда отношений с подростками. И там, где эта
правда возникает, там они за таким авторитетным взрослым готовы пойти хоть на
край света. И кстати этим пользуются, к сожалению, старшие подростки при
воздействии на младших. Подростки 15-17 лет, а иногда и взрослые, желая
использовать силы детей 12-14 лет в своих личных интересах, зная упомянутые
закономерности, сначала дают им возможность выбирать, а потом жестко наказывают
за неправильно сделанный выбор, и так поступают каждый раз. В результате дети
усваивают вполне понятную им систему справедливости.
Исследования показали, что мир дворовый, мир подростковый опирается на законы
справедливости и четкие требования ответственности за свой проступок, за свои
действия. Потому как там предлагаются два действия, всегда дается право выбора,
и за неправду всегда идет жесткое наказание. Отсюда если дал слово - исполни
его. Это как закон. Вы, наверное, помните время, когда в ходу было такое
понятие: "слово чести". Слову чести нельзя изменить, и кто ему изменит - теряет
честь.
Так вот, это слово чести, бывшее когда-то как опора нравственного в социуме, при
переходе к авторитарному способу руководства перешло в зону уже антисоциального,
в зону свободного подросткового действия, в зону улицы, хотя, по сути,
уподобляется нравственному поступку, нравственному действию и нравственным
отношениям. Весь преступный мир держится на этом - на законе чести,
ответственности за свое слово, ответственности за то дело, за которое взялся.
Ибо за нарушение слова чести существует очень жесткое наказание. И, опять же,
присутствуют два элемента: право выбора всегда дано и всегда - строгость за
неправду действия.
В отличие от этого, в системе воспитательно-административной первая ступенька не
дается вообще, то есть право выбора не дано никому. Только любимым, да и то
только в рамках коридора, моего коридора, моих представлений, моего
предполагаемого. Вот там, пожалуйста, выбирайте, а вот выбирать за пределами
коридора никакого права не дано. И когда нет первого действия - права выбора -
тогда второе действие - наказание за неправду действия - не имеет смысла, не
имеет значения, и чаще всего вызывает обиды и чувство несправедливости. Это
действительно несправедливо, потому что подросток начал исполнять действие,
которое сам не выбрал, которое ему было дано директивно. И затем, выполнив его
неправильно, он еще получает за него нагоняй. Естественно, чувство обиды: "А
что, я тут виноват? Причем здесь я? А почему не он?". И когда предлагается одно
действие, то сразу первая же реакция: "А почему я? Пусть лучше другой". Потому
что идет немедленная экстраполяция к наказанию. "На меня это пало, а теперь с
меня это спросят". Ребенок чувствует по прошлому опыту, что как раз отвечает-то
он в конце действия. Он экстраполяцию на конец действия дает, не на начало. А
нам кажется, что он вот здесь, вот сейчас откликнется.
Право неправильного выбора
Сумеет ли педагог открыть каждому подростку, что, войдя в зону
самостоятельного движения, он вошел в зону развития? Более того, открыть, что
весь предыдущий период тоже был периодом движения в развитии. Только тогда было
движение в запечатлении, а теперь - движение, в котором он самостоятельно
пробует все то, что он запечатлел. В этой пробе он имеет внутреннюю свободу -
делать так или делать этак, а педагог или любой взрослый может подсказать ему:
"пойдешь направо - будет это, а пойдешь налево - будет то, а дальше решай, как
быть". Вот тогда, поставленный перед необходимостью:"Как быть?", подросток вдруг
начинает взвешивать свою позицию. Там же, где педагог не дает права выбора, а
требует поступать по правилам, по своему усмотрению о правде, там ребенок,
внутренне имея маленький потенциал другого движения, состаивается в полноте в
чем-то одном. Здесь явно видно, что никакой самостоятельности быть не может,
потому что нет выбора, и он действует по принципу: такова позиция педагога. Как
только ребенок это увидел, он сразу же уклоняется в сторону, пусть едва-едва, но
это усиливается позицией его собственной самостоятельности. А педагогу это не
нравится: вот какой вредный, вот какой упрямый, вот какой дерзкий.
Не стоит забывать, что это возраст обретения советности со взрослыми людьми
вообще. Эта советность впервые закладывается раньше, в возрасте от 5 до 7 лет, в
период послушания. Если там ребенок научился быть в послушании у родителей, в
послушании от любви, тогда вот здесь, в возрасте от 14 до 17 лет, ему легче
слушаться родителей, слушать их советы. Дети тянутся к взрослым, они очень
многое хотят проверить через взгляд взрослых людей, и идеальный вариант, если
таковыми взрослыми являются их родители. К сожалению, сегодня ситуация родителей
не такова, и поэтому мы остаемся как бы неперестроившимися родителями. К
12-летнему возрасту должна произойти уже перестройка, и мы должны отпустить
подростков в самостоятельные действия и быть подстраховщиками. Мы даем ему право
выбора, мы даем ему даже право неправильного выбора для того, чтобы он на
собственном опыте увидел неправду своих действий. И для того, чтобы эта неправда
совпала с нашим советом.
Если же мы не даем ребенку возможности идти собственным выбором, то тогда он
вообще не слушается родителей. У него появляется ощущение, что родители
постоянно назидают, а то, правы они или неправы, становится неважным,
незначимым, чаще всего этого впечатления вообще нет.
Очень значимо, чтобы подросток действовал, как бы вслушиваясь в то, что говорят
родители. Пусть делает по своему норову. Норов у подростков - это
самоутверждение, и поэтому желание на своем настоять и сделать свое у них
большое. Пусть первый год (14-16-летний возраст) подросток делает по-своему, как
ему вздумалось. Но пусть всегда наперед знает, что родитель советовал другое. И
тогда к 16-17 годам вы увидите удивительную картину: он начинает прислушиваться
к мнению своих родителей, отца или матери, или обоих вместе. Активная
интеллектуализация этого периода позволяет быть очень внимательным к словам
родителей; и если родитель умеет сказать, то это будет услышано, более того -
будет воспринято. Другое дело, когда родитель, сказав, начнет настаивать. Тогда
пойдет отторгающая реакция, Эго пойдет на Эго, камень на камень, и в конце этой
борьбы - отторжение. Хотя подросток уже воспринял слова родителя, но из-за
настаивания родителя на своем он возьмет и отторгнет это. Поэтому существует для
этого возраста правило: родитель пусть скажет один, максимум два раза, но третье
напоминание уже не годится, потому что оно сразу работает на раздражение.
Малейший привкус раздражения снимает весь первый посыл, все впервые сказанное
начинает высыхать.
У педагога, для которого важна самостоятельность, право выбора становится
центральным средством. И прав всякий родитель или учитель, который позволяет
ребенку выбрать, а выбрать - это значит взвесить то и другое и, взвесив, решить.
Даже если ребенок при этом выберет негативное движение (с точки зрения взрослого
- это неправда), он все равно уткнется в тот отрицательный результат, о котором
ему было сказано. Он не поверил, пошел и увидел свою ошибку, зато в следующий
раз уже прислушается.
Именно в этом возрасте - от 12 до 14 лет - дети обретают первый опыт
самостоятельного движения по предложению или же совету взрослого. Важно только
обеспечение этого совета. У ребенка должно быть не огульное отторжение взрослого
и действие по совершенно самостоятельной позиции, постоянная проба себя, но с
оглядкой на совет взрослого. И удивительно, что у мудрых взрослых, которые тонко
знают этот момент развития подростка, первое движение всегда - это разрешение.
Мальчик или девочка подходит и говорит: "Можно?" - "Можно", "А как еще можно?" -
спрашивает взрослый. "Не знаю", - говорит ребенок. Тогда взрослый говорит: "А
можно еще так. И будет при этом такой-то результат. Выбирай". Вот, казалось бы,
очень простой разговор, но он возможен только там, где взрослый внутренне
свободен от требования к ребенку действовать только так, как он хочет, и никак
иначе. Значит, для взрослого ценно самостоятельное движение подростка.
Интересно, что в первые моменты, когда подросток попадает в такие отношения со
взрослыми, он приходит в некоторое недоумение, потому что для него такое
поведение взрослых в новинку. Ведь до 12 лет он сам шел за тем, чтобы ему точно
сказали: иди так и делай эдак и никак по-другому. И внутренне, психически он был
к этому готов - такова была его фаза развития. А вот с 12 лет он уже готов к
самостоятельности. И всякий раз, когда педагог дает ему внутреннюю
самостоятельность, по внешней привычке - это необычное действие.
Первое время дети будут выказывать недоверие такому взрослому, но это
продолжается буквально один месяц. Настолько активен этот возраст, настолько
быстро они осваивают ситуацию. Через месяц дети или подростки уже будут
находиться в умении выбирать, в умении взвешивать множество вариантов движения.
Педагог или взрослый может предложить им и три, и четыре, и пять вариантов. И
удивительно, что чаще всего таким жестким детям, как раз для того, чтобы снять
эту жесткость движения в жизни, мудрые педагоги предлагают всегда не два
варианта, а сразу четыре. Попав в такую ситуацию, ребенок сначала теряется, а
потом начинает всерьез вдумываться: а почему тот или другой вариант? Получив
результат негативный, он непременно вспомнит то, над чем он думал. А если он
встретится с запретом взрослого, то немедленно развернется в другую сторону и
пойдет в свое самостоятельное и, получив отрицательный результат, помнить слова
взрослого не будет. Настолько резко он отошел от предлагаемого взрослым, что
даже близко к себе этих слов не подпустил, чтобы их воспринять.
Это кто такой красивый?
Надо иметь в виду, что в подростковом возрасте идет очень сильная активизация
всех Эго-влечений. Правда, степень проявления их различна, в зависимости от сил.
Заметим, что есть доминантные, а есть недоминантные Эго-влечения. Независимо от
доминантности или недоминантности, Эго-влечения гордости, тщеславия и
сексуальности проявляются в обязательном порядке. Они все будут проявляться
непременно. Поэтому по гордости обязательно будет происходить обретение себя в
группе. Обязательно произойдет несколько раз интенсивная эротизация внутренних
переживаний. И по тщеславию обязательно будет происходить обретение себя,
принимаемого окружающими людьми.
Тщеславие - влечение к положительному мнению окружающих людей - в подростковом
возрасте активно актуализируется.
Надо иметь в виду, что тщеславие в подростковом возрасте осуществляется через
проживание своей внешности. Оказывается, подросток, при интенсивной активизации
тщеславия неспособен воспринимать себя внутреннего, т.е. внутренние ценности,
оказывается, не слышатся. Существуют ценности добра, существуют ценности
внимания и чуткости к другому человеку, но эти духовные ценности не слышатся
подростком, если он находится в Эго-ядре, им слышатся только ценности внешней
красоты. Внутренняя красота человека непонимаема им, ничто не откликается в нем
на эту красоту, т.е. глубокие уровни совестливости и душевных свойств, они
пригашены. Но зато уровень Эго-состояний разворачивается полностью. Тогда
тщеславие остро воспринимает внешнюю красоту, тогда подросток естественно
соединяется со своей внешностью через тщеславие. Он настолько сильно переживает
себя через внешность, что сливается с нею в одно целое.
Тщеславие требует многого, чтобы быть на уровне внешнего приятия. Для этого
сегодня требуется дорогая одежда, дорогой музыкальный центр, видеодвойка,
иномарка. Вот если это все будет, то тогда он внешне принят.
Это ладно, с этим подростки как-то еще мирятся, какая-то часть имеет внутренние
силы, чтобы с этим мириться. Не все имеют такое раздутое тщеславие, чтобы
рваться к иномаркам в таком возрасте. Но относительно своей внешности начинаются
самые тяжелые комплексы. Подросток жил и жил спокойненько, например, со своей
бородавкой на щеке, а тут вдруг однажды подошел к зеркалу и ее обнаружил. И вот
с этого момента начинается мука.
Заходит в троллейбус, там кто-то захихикал, а у него ощущение, что это по поводу
его бородавки. Он заходит в класс, а там га-га-га, и у него такое ощущение, что
здесь только что обсуждали его бородавку. И он готов сбежать куда-нибудь из
класса или что-то с этой бородавкой сделать. Он готов ее срезать, да нельзя. Он
знает, что после этого может начаться что-то тяжелое для здоровья. Его мама
предупредила. И мука от того, что он несет эту бородавку на себе, срезать ее
нельзя и из-за нее он не принимаем здесь, там, тут. Причем, не принимаем он один
раз, а кажется ему - не принимаем десять раз в течение дня. И этого различения -
один и десять - он в себе не знает. Он видит все ситуации, как непринимаемые.
В результате начинается наработка комплекса неполноценности. Так вот, комплекс
неполноценности - это и есть результат только одного единственного - тщеславия.
При этом он хочет состояться через принятие себя окружающими людьми во множестве
видов деятельности, и поэтому он активно их ищет.
Давайте посмотрим, даются ли ему эти виды деятельности теми условиями, которые
мы ему задаем. Ведущая деятельность, которой он занимается - это учебный
процесс, а у него, предположим, средние умственные способности, и он не может
тянуть на 4 и 5, он может тянуть только на три. И вот про него сказали
"троечник" раз, "троечник", сказали, два. Сказали в классе, сказали на
родительском собрании, сказали в целом по школе, сказали на линейке, сказали
лично, сказали между собой, "он между хорошим учеником и плохим учеником" -
опять где-то это прозвучало. В результате, он начинает считать, что его не
принимают, а он хочет быть принимаемым.
Так на фоне этой деятельности открывается комплекс неполноценности.
Тогда подросток хочет состояться где-нибудь на практике. Он идет в мастерские, а
у него нет технической способности, она у него средняя. Его приняли в техникум,
и он здесь учится. Но средняя техническая способность опять выводит его на
тройки и в мастерских. И его опять долбят: "троечник", еще раз - "троечник". Он
хочет состояться и не может. На всех уровнях по поводу него опять идет одно и то
же. Здесь тоже не состоялся. Идет интенсивное проживание себя, несостоявшегося.
Если способности все средние, а тщеславие большое, притязания высокие, тогда
начинается мощный комплекс неполноценности, заворот в самого себя. Это страшная
ситуация. Идут срывные реакции. Он вдруг закатывает истерику в учебном процессе,
закатывает истерику на практике, закатывает истерику дома и вырывается из этого
истерическим способом, т.е. просто выбрасывает себя из этой деятельности.
- Не буду там, потому что там меня забили.
Оставшись наедине с собой, он пытается реализоваться в свободной среде двора, и
там вдруг обнаруживает, что его принимают. Лидер дворовой группы превращает его,
подростка со средними способностями, в собственного секретаря, в этакую пешку,
которая все для лидера сделает. И вот, став такой пешкой при дворовом лидере, он
чувствует себя нормально, потому что этот лидер не только пользует его, как
пешку, но еще и приближает к себе, и в момент, когда назревают у парня
осложнения с кем-то другим, лидер тут же защищает свою пешку. Эта приближенность
к лидеру дает какую-то защиту, тщеславие его удовлетворяется, его начинают
принимать, он чем-то становится. С этого момента он нашел свою нишу. Теперь в
учебном процессе его точно не будет, в производственном процессе его точно не
будет, а в процессе дворовой жизни он будет уверенно и сильно идти со всеми
своими средними способностями.
В результате всякий момент неучитывания тщеславного проявления ребенка в
подростковом возрасте неизбежно выщелкивает его из деятельности, которую мы,
взрослые, начинаем для него организовывать.
Утоли мои печали
Наконец, есть еще одно, характерное для подростков влечение - влечение к
печали. Это самое трагическое влечение, которое сегодня вышло на доминантный
фон. Проявляется оно как чувство тоски, одиночества, обиды. По энергетике это
влечение наиболее обеспеченное. Ни одно другое влечение инстинкт самосохранения
превозмочь не может, только Эго-влечение печали. Нам кажется, что в печали мы
обессилены, а на самом деле это бессилие мощной энергетики, энергетики печали,
тоски, из которой вырваться невозможно. Эта энергетика сильнее инстинкта
самосохранения, и если человек в этой энергетике закрепляется, погружается в
нее, то он обладает достаточной силой для того, чтобы покончить свою жизнь.
Ситуация очень тяжелая в этом плане.
С каждым годом в геометрической прогрессии растет число подростков, как девушек,
так и юношей, с интенсивно развитым Эго-влечением печали. Это все связано с
массой проблем: в частности, с феминизацией, с инфантилизацией у мальчиков,
когда они воспитываемы матерью без отца. Даже в ситуации полной семьи, чаще
всего мы имеем почти безотцовщину, т.к. отца просто нет дома, он только приходит
спать или отдыхать. Мальчики остаются практически без мужчин, и в результате -
сильнейшая феминизация. Все это очень сильно работает на Эго-влечение печали,
это все - подкрепление ее энергетики, как результат - процент детей с этим
Эго-влечением растет.
Все случаи несостоятельности в обществе укрепляют Эго-влечение печали.
Шансы есть!
На вопрос: "Есть ли шансы все же воспитать подростка сегодня?" - отвечу
сразу: шансов много, и они большие. Основных два. Первое - необходимо
удовлетворить глубинную потребность подростка в личном общении. Это самый
сильный шанс. Вы сможете передать ему истинные ценности, если на личном общении
произойдет контакт, и тогда никакие внешние ценности: теле, видео, группы
подростков, ничто не будет работать, все окажется малозначимым перед этим
действием, перед этой глубинной потребностью все остальные потребности подростка
окажутся поверхностными.
Если же этот шанс не реализуется по нашим личным трудностям, если мы не готовы к
такой полноте общения с подростком, тогда - надежда на второй шанс. Это
организация групповых ценностей, выход на доверие с группой и работа с группой,
постепенное выведение ее через групповые ценности на все более глубинные
ценности, т.е. на душевные свойства. Еще более глубокий уровень - уровень
Совестливости, который соприкасается с уровнем духовности человека. Постепенно
возможен выход на такой уровень, но это труднейшая работа с группой. Макаренко
шел именно так, Сухомлинский так шел. Всякий педагог, который работает с группой
эффективно, работает именно таким образом.
Правда, педагог может работать и не по вертикальным ценностям, может и по
горизонтальным ценностям. Пожалуйста, можно и так двигаться, но обретение
ценностей на самом деле - это движение по вертикали, по глубине, это обязательно
движение к духовным ценностям, т.е. к самой глубине человеческого "Я". А
Эго-ценности идут по горизонтали. В этом сегодняшнее противоречие. И только
тогда, когда сам педагог начнет быть в вертикали и идти в вертикали, только
тогда его слово начнет давать эффект вертикали и в подростках тоже. Это вопрос,
конечно, большой, это большая тема, и, может быть, о ней есть смысл
разворачивать дальше весь разговор.