Парамонова Л. Дело не в детях, а в том окружении, в котором они живут
Аннотация: Лариса Алексеевна Парамонова директор Центра «Дошкольное детство» им. А.В. Запорожца, доктор педагогических наук, одна из авторов программы «Истоки». Наш корреспондент Егор Балтиев встретился с Ларисой Алексеевной и попросил поделиться своими размышлениями о современных дошколятах, об особенностях их развития. Каковы же они сегодняшние пятилетки с точки зрения ученого?
Корр - Психологи отмечают значение возраста ПЯТИ лет как переломного, в котором возникают новые качества в психике ребенка. Что это за качества, и чем пятилетний ребенок отличается от четырехлетнего?
Л.П. - Пятилетний ребенок, как правило, существенно отличается от детей других возрастов, и прежде всего предыдущих возрастов. У пятилетних детей начинает проявляться особая активность, что выражается в вопросах. Это «почемучки», их все интересует, они все подмечают.
Другое важное отличие: на шестом году жизни проявляются некоторые психические функции, которые до этого возраста были у ребенка слабо развиты, например, произвольность в поведении. Пятилетки уже могут играть по правилам, вести себя по правилам, делать какое-то дело по правилам, что более младшим детям дается сложно. Ребенок, и это совершенно очевидно, становится способным к деятельностям, в которых требуется от него самому что-то задумать, и в соответствии со своим замыслом точно выполнить это. Если раньше ребенок ставил один кубик на другой, возил их и говорил: «Это у меня машинка», а через две минуты: «Нет, это у меня дом», то пятилетний ребенок так уже не действует. Если он что-то делает, то он вначале скажет: «Я буду строить гараж для машины», и будет строить дом такого размера, чтобы машины туда въезжали, и все время добиваться, чтобы эти машины могли туда въехать, войти. То же самое и в других видах деятельности, в рисовании, лепке: до этого возраста ребенок мог слепить блин и потом сказать: «Это у меня блин», «Это солнышко», - вначале что-то сделать, без замысла, а потом это обозначить. В пятилетнем возрасте дети сначала называют, что они будут делать, а потом пытаются сделать похоже, замысливают, а потом пытаются этого достичь. И это принципиально меняет все их специфически детские виды деятельности.
Если раньше внимание ребенка было приковано к разным предметам, то теперь перед ребенком открываются взаимоотношения людей - взаимоотношения своих товарищей, взрослых между собой. И он пытается проигрывать эти новые смыслы в играх. Не случайно Д.Б. Эльконин назвал сюжетно-ролевые игры, где проигрываются эти отношения, «институтом жизни».
В пять лет ребенок может играть в игры, где требуется большая произвольность, опора на правила и нормы, где надо иногда себя сдерживать. Для педагогической практики очень важно подхватить это и уже переводить детей от воспроизводящей деятельности (когда я показываю: «сделай так», а они повторяют) к деятельности, в которой ребенок работает сам по замыслу, хоть и очень простому.
Корр. - В каком же возрасте можно говорить о готовности ребенка решать задачи?
Л.П. - Я хочу отметить, что в пятилетнем возрасте качество произвольности хоть и ярко проявляется, но оно только возникает, происходит становление, это еще не развито в полной мере. Только в 6 - 6,5 лет можно говорить о ребенке, что у него такая произвольность сформировалась, что он способен упорно и настойчиво решать практические и проблемные задачи.
Почему я это говорю? Сегодня так случилось, что шестилетки ушли в школу, а пятилетние дети остались как бы выпускной группой в детском саду. И проблемы, связанные с подготовкой детей к школе, а прежде всего с этой произвольностью - внимательно слушать взрослого, быть усидчивым, уметь управлять своим поведением в течение определенного времени, выполнять то, что требует учитель - решение этих задач теперь падает на пятилетних детей.
Люди, которые понимают, что пятилетнего ребенка ломать нельзя, нельзя и невозможно из него сделать «подготовишку» - сопротивляются этому.
Те, кто не очень углубляется в понимание особенностей психического развития ребенка, пытаются пятилетних детей готовить к школе, формировать нужными упражнениями, через специальные игры, умение работать по правилам, по инструкции. Умения, основанные на произвольности, психической функции, которая в пять лет только еще зарождается, она еще не сформирована.
Ребенок будет выполнять эти правила, если ему предлагается деятельность интересная и доступная - конструировать, рисовать, и т.д., а в учебной деятельности он не может еще проявлять качества произвольности. В результате у ребенка возникает неуверенность в себе («вдруг я сделаю не так»?), и резко падает его активность. До сих пор он был всегда успешным в чем-то - в рисовании, песнях, танцах - а тут он теряет активность, потому что взрослый его учит, и справляться с этим ему крайне сложно.
Корр. - Наверное, причина еще и в том, что родители хотят поскорее увидеть результаты, успехи своего чада, а воспитатели не решаются противиться их требованиям, или не умеют объяснить?
Л.П. - Родителями и воспитателями не всегда учитывается специфика детей, которых от пяти до шести лет начинают интенсивно готовить к школе. Родители торопятся, требуют такой подготовки от воспитателей. Но это происходит за счет ущемления игры детей, ущемления той деятельности, в которой и происходит полноценное развитие ребенка: воображение, образность, мышление, произвольность, мотивация, социализация - все это развивается прежде всего в игре. Есть большая опасность: если мы будем так торопить развитие пятилеток, то мы приведем к искаженному развитию детей. Это очень важный вопрос.
Наша психология всегда в воспитании стояла на деятельностной парадигме. То есть ребенку предлагались не столько отдельные упражнения, сколько деятельность, от начала до конца: мотивация, постановка цели, средства, способы, конечный результат, контроль, и т.д. После пяти лет развернутая деятельность начинает обязательно развиваться у ребенка - если его не вгоняют в упражненческие рамки, для того чтобы поскорее достичь успеха. Если вместо «школьных» задач (дорисуй, доделай, соедини опорные точки, и т.д.) пятилетнему ребенку давать интересную, мотивированную деятельность, то развиваться он будет гораздо успешнее.
После шестидесятых годов, когда я пришла в НИИ дошкольного воспитания, полным ходом шли исследования по сенсорному развитию детей под руководством А.В.Запорожца, Л.А.Венгера, Н.Н.Поддьякова и целого ряда других знаменитых педагогов. Исследования показали, что сенсорное развитие ребенка происходит гораздо успешнее в мотивированной, целостной для него деятельности (в изобразительной деятельности, лепке, аппликации и т.д.), а не в отдельных упражнениях.
Вообще, если говорить о роли предметной деятельности, она в определенный период развития ребенка - до пяти лет - является ведущей деятельностью. Потому что ребенок познает способы, функции предметов, познает мир, реконструирует его, сам создает что-то, возникают элементы творчества. В результате у него развивается не только чувство формы, цвета и пр., но сенсорика в тесной взаимосвязи с мышлением. Это никогда нельзя отрывать друг от друга.
Психические функции нельзя рассматривать сами по себе, отдельно друг от друга, это неблаговидно. Только в комплексе они могут дать нам картину развития ребенка, и только задействуя их в комплексе, мы можем получить полноценное развитие. В частности, когда мы говорим о креативности, о творческом развитии, то часто полагаем, что основу творчества составляет воображение. Но, вместе с тем, совершенно справедливо Выготский сказал, что творчество формируется при определенном условии: при взаимодействии мышления, воображения, произвольности и свободы поведения. Когда я могу сам задумать, сам найти средства и использовать их так, как я хочу, как я вижу.
Наши исследования подтвердили эти основания развития творчества в детском возрасте.
Корр. - Можно ли сказать, что возраст пяти лет в детском саду - самый критический возраст?
Л.П. - Да. Потому что у них еще происходит становление, психологическое и физиологическое, они не могут по норме жить, например, долго держать спину прямой, а их уже ставят в такие условия, которые требуют этого.
Корр. - Мы постоянно говорим, что мир очень изменился за последние десятилетия. Изменились ли дети? Похожи ли современные дети на детей семидесятых, скажем, годов?
Л.П. - Дело не в детях, а в том окружении, в котором они живут и которое они отражают в своих играх, в рисунках.
Сами дети не изменились. Но они проигрывают ситуацию, в которой мы живем, и содержание этой ситуации изменилось. Двадцать лет назад дети жили на сказках, на мультиках, в которых были кареты, Кот в сапогах, мальчики играли в игры преимущественно военные, связанные с партизанами, с желанием быть героем.
Теперь дети прекрасно, с упоением играют в другие игры: в телохранителей, грабеж банкира (мальчики), показ мод на подиуме, для которого даже изготавливают костюмы (девочки). Дети смотрят преимущественно мультфильмы, пришедшие к нам с запада, которые отличаются быстрой сменой действия и персонажей, в отличии от наших традиционных неспешных сказок, вовлекающих ребенка в раздумья, в сочувствие, в сопереживание, ритм которых соответствует ритму их восприятия. Редко какие современные мультфильмы сопровождаются описательной речью, их высокий ритм навязывает большую агрессию детям. Сюжетную линию маленькие дети проследить не могут, а сам факт быстрых изменений действия и героев прячет от ребенка их взаимоотношения. А иронический (взрослый) подтекст грубых отношений дети вообще не понимают, и воспринимают прямо.
Корр. - Но, может быть, современные дети стали более восприимчивы, более сензитивны?
Л.П. - Дети так быстро не меняются. И восприятие детей тоже. Мировоззрение взрослых людей меняется под воздействием условий, но для того, чтобы изменился человек, необходима не одна сотня лет.
Нужно понимать, что все, что видит и слышит ребенок, особенно все новое и необычное, он легко перенимает. Сочувствие и сопереживание в этот период у детей очень яркие. Ребенок всегда находится во внутреннем диалоге с героями произведения, которое он воспринимает. Поэтому, чем глубже, мягче и добрее будут персонажи произведения, чем добрее сюжет, тем лучше будет для детей. Ведь дети перенимают и способ действия героев, за которых они болеют, и манеру их общения.
Поэтому, конечно, если внешне посмотреть - дети изменились в силу изменения наших условий. Меньше играют во дворе, с другими детьми, в шахматы, в прыгалки, в мяч. Многие сидят за компьютерами, в том числе и ночью. Дети в своем поведении просто отразили окружающую нас ситуацию. Они не стали более способными, или более активными.