Эпштейн М. Необычные школы для обычных детей
Какой быть школе, в которой учатся подростки, чтобы эта учеба соответствовала потребностям и возможностям возраста, как из обычной школы (с которой подростки обычно воюют) стать школой, помогающей развитию обычных подростков, – и в этом смысле стать школой необычной? С какими трудностями на этом пути встречается педагогический коллектив? Об этом размышляет Михаил Эпштейн, директор маленькой частной школы из Санкт-Петербурга, которая пытается изменить себя ради подрастающих ребят.
Аннотация: Едва ли возможно установить четкие возрастные границы – день в году, после которого мальчик или девочка становится подростком. Но, тем не менее, эта метаморфоза происходит с каждым из детей. Ну а если ребята меняются, переходя из возраста в возраст, то логично предположить, что и школа, в которой они вынуждены проводить очень много времени, тоже должна как-то изменяться.
Какой быть школе, в которой учатся подростки, чтобы эта учеба соответствовала потребностям и возможностям возраста, как из обычной школы (с которой подростки обычно воюют) стать школой, помогающей развитию обычных подростков, – и в этом смысле стать школой необычной? С какими трудностями на этом пути встречается педагогический коллектив? Об этом размышляет Михаил Эпштейн, директор маленькой частной школы из Санкт-Петербурга, которая пытается изменить себя ради подрастающих ребят.
Романтика,
приключения, риск
Для ребят в
подростковом возрасте становится особо важной романтика путешествий,
приключений, возможность риска. Они зачитываются книгами о странных
происшествиях, дальних путешествиях, опасных приключениях, рыцарях, пиратах и
бандитах, отважных сверстниках, совершающих подвиги, преодолевающих
всевозможные сложности, посрамляющих зло и подлость, всевозможных детских
«тайных обществах» и компаниях подростков, имеющих свою «тайную», скрытую от
взрослых и других сторонних людей, жизнь.
Том Сойер,
Геккельбери Финн, Пеппи Длинный чулок, пятнадцатилетний капитан, Тимур и его
команда, Капитан Сорви-голова, а теперь – Гарри Поттер – вот герои ребят этого
возраста. Такой же неспокойной жизни хотелось бы и им самим.
Размеренность
будней им скучна, противна, и, в некотором смысле, противопоказана, так как
именно в нестандартных ситуациях и воспитывается воля, чувство ответственности
за товарища, доброта и умение прощать, умение постоять за себя и сдержать
данное слово и многие другие человеческие качества. Похоже, что без таких
испытаний эти качества не закаляются. И ребята в соответствии с требованиями
природы начинают искать приключений «на свою голову», как часто говорят
взрослые. Понятно, что часто такие самостийные приключения, испытания
окружающего мира на «что делать можно – а что делать нельзя» приводят к
печальным последствиям.
И вот
парадокс: запрещать нельзя – все равно найдут лазейку, и будет только хуже; и
разрешать нельзя – есть множество разных реальных опасностей.
Выход:
помогать ребятам в поиске приключений «более-менее культурным образом»: ходить
с ними в походы, ездить в дальние поездки, на сборы, совершать вместе
«маленькие безумства», открывать удивительные места и вещи…
Свое сообщество, клуб, активная жизнь «своими
руками»
Другая
характерная черта подростков – стремление жить в своем сообществе. Причем в
таком сообществе, где тебя принимают, в котором есть особые правила жизни,
которые хочется соблюдать и в том числе создавать эти правила самим.
Книги
Крапивина, Гайдара, Франка, Баден-Пауэлла, Сетона-Томпсона и других об этом – о
неизбывном желании подростков быть своим в своей компании.
Детские
отряды и республики, описанные в книгах Макаренко, Корчака, Сороки-Росинского,
Кассиля и есть один из вариантов организованного (и не очень) воплощения этой
потребности ребят. Такие сообщества являются к тому же первой школой
демократии.
Причем, очень
важно, чтобы ребята пытались организовывать свою жизнь «своими руками», а не
под руководством взрослых, чтобы они учились сами создавать ситуации, где им
интересно (или по крайней мере активно участвовали в этом наравне со
взрослыми).
Что им
интересно? Музыка и танцы, театр и компьютеры, Интернет и походы, работа в
мастерских и возможность заработать первые свои деньги, и многое-многое другое.
Но для того, чтобы ребята могли попробовать все это делать, помощь взрослых все
же нужна и, в первую очередь, – помощь с обустройством необходимой материальной
среды, создание которой им одним пока не по силам.
Учеба – поиск, эксперимент, проект
Исследовать
мир и себя в нем вместе со сверстниками – основная задача этого возраста. В
связи с этим, при организации учебного процесса в школе акцент должен быть
сделан на предоставлении ребятам возможности выбора видов деятельности, на
освоении способов индивидуальной и коллективной работы, на проведении
экспериментов по максимальному количеству предметов. Вполне возможен и
постепенный уход от предметов и переход к деятельности, объединяющей в учебном
проекте несколько предметных областей. От прохождения всем классом единой
программы акцент смещается в сторону индивидуальных учебных маршрутов ребят.
Это означает качественное изменение учебного материала – не только доска, мел и
учебник становятся необходимыми для нормальной организации учебного процесса, а
и материалы для опытов по химии, биологии, физике, географии; расширение
возможностей мастерских; доступ к современной компьютерной и другой технике и
т.п.
Но все это
означает и изменение роли учителя в учебном процессе. Учитель перестает быть
основным источником информации для ребят. Он становится организатором их
совместной работы, консультантом, специалистом, подготавливающим необходимую
материальную среду, профессионалом в области поиска и обработки информации. Все
это не слишком свойственные роли для «традиционного учителя», и освоение их
требует определенных усилий. Особенно учитывая сложившиеся стереотипы школьной
работы, достаточно крепко сидящие в нас, педагогах.
О том какая странная жизнь ожидает
взрослых в школе для подростков
Эти то
стереотипы, похоже, больше всего и мешают воплощению в жизнь такой подростковой
школы.
Понятно, что
существуют и более объективные препятствия – финансовые, территориальные,
управленческие проблемы… О каждой их них можно и нужно говорить. Но сейчас не о
них. Сейчас о нас – вроде бы все понимающих и знающих, но все время боящихся
рискнуть – отойти от традиции и начать делать то, что мы считаем важным –
необычную школу для обычных подростков.
А то, что
школа будет необычной, и рисковать здесь придется – это ясно уже сейчас.
Почему? Ну, потому, например, что далеко не все еще понятно в том, как делать
такую школу. Нет точного ответа на множество вопросов, в частности – как
совместить «подростковую жизнь» и подготовку к экзаменам (часто ведь эти задачи
оказываются чуть ли не взаимоисключающими).
И обычной, тем
самым, такая школа быть не может. Всякая такая школа (педагогический коллектив
ее делающий) идет своим путем, у них будут очень разные «лица». Кроме того,
понятно, что такие школы чаще всего будут (в той или иной степени своей
необычности) «выламываться» из стройных рядов «типовых общеобразовательных…» И
форма собственности (частная, государственная) здесь не причем. Дело в
необычном способе жизни всей школы.
Похоже, что
если мы хотим делать школу соответствующей потребностям и особенностям
подростков, то и жизнь всего коллектива (в первую очередь, педагогического)
надо строить в соответствии с принципами организации жизни ребят – риск и приключения,
поиск и эксперимент, активная жизнь в своем сообществе.
Что это значит
для нас? Видимо то, что в такой школе взрослые должны осознавать себя
профессиональным сообществом и строить свою жизнь как сообщество «профи»,
делающих свое дело, важное для других людей, производящих реальный полезный
продукт. Для этого в том числе, важно достаточно четко сформулировать свои
ценности и поддерживать их всей организацией жизни коллектива... И уже около
этих действующих (делающих свое дело) взрослых (вместе с ними) живут, растут,
действуют ребята. В некотором смысле, такой способ жизни похож на цеховой
принцип организации жизни ремесленников в средние века.
Возможен ли «цех»
учителей-ремесленников?
При переводе
такой модели организации жизни на современную школьную действительность
возникает как минимум два противоречия, которые необходимо как-то разрешать.
Первое
заключается в том, что жизненные задачи профессионала-«ремесленника» и учителя
разные, как, часто довольно резко, отличаются и способы организации жизни их
сообществ. А мы хотим попробовать в школьной (учительской) ситуации прорастить
«ремесленную» жизнь. Дело, конечно, не в разнице названий (я –
профессионал-ремесленник, а ты - просто учитель; или я – кандидат наук, значит
– ученый, а ты – нет), а в разнице позиций по отношению к делу и общению с
ребенком, что гораздо важнее.
Посмотрим,
например, чем отличаются позиции «учителя» и «ученого» (также можно сравнить
учителя с любым другим профессионалом, делающим дело, и в этом смысле,
«ремесленником, мастером»). Ученый – исследует, занимается особым видом
деятельности, которая, строго говоря, в официальные задачи учителя не входит.
Основой деятельности учителя является «передача уже имеющихся знаний», а
ученого – «поиск новых знаний». Сообщество ученых можно описать как «сообщество
людей, совместно работающих, увлеченных, живущих своим делом», а учитель,
закрывая дверь в класс, работает один на один с классом, и «работа сообща» для
учителей, согласитесь, не характерна.
И еще одна
принципиальная «развилка» есть в позициях «учителя» и «ремесленника-мастера».
Для хорошего учителя всегда во всех ситуациях в главном фокусе его
жизнедеятельности находится ребенок, он, прежде всего, думает о нем. Хороший
ремесленник всегда должен думать, прежде всего, о деле, продукте, необходимости
сделать заказ качественно и в срок. Учитель увлечен ребенком, ремесленник -
предметом своей деятельности. Очень часто, как вы понимаете, такие позиции
входят в противоречие друг с другом. И вот тут возникают вопросы: возможно ли
(и нужно ли) в одной школе совместить «ремесленников» и «учителей», возможно ли
(и нужно ли) совмещение этих позиций в одном человеке, всех ли детей смогут
вовлечь в орбиту своей деятельности «ремесленники», хватит ли у них терпения и
такта «возиться с детьми», могут ли учителя в школе без участия «сторонних
ремесленников» воссоздать атмосферу «ремесленного сообщества», как в школе
совместить необходимость занятием «учебой» с занятием настоящим делом (а не
игрой в него)?
Видимо одно из
возможных решений – перенос основного акцента в деятельности учителей не на
передачу «знаний по предметам», а на обучение другого способам взаимо- и
самообучения. Именно это и становится тем «ремеслом», которое передается
«учительским цехом» ребятам-подмастерьям, в котором постоянно совершенствуются
и педагоги и их ученики, именно это становится общим делом, вокруг которого
сплачивается школьное цеховое сообщество.
Второе
противоречие заключается в том, что любое сообщество, осознающее себя таковым,
живя в обществе (а школу, особенно государственную, мы вроде как не можем
строить на резком противоречии с имеющимся массово-общественным укладом жизни),
некоторым образом должно отделять себя от других.
Дело в том,
что похоже закон, действующий в этнокультурной сфере, когда никакое сообщество
(этническое, национальное…) не сумеет воспитать среди себя себе подобных,
продолжателей традиций, не отграничиваясь несколько от всех остальных,
действует и в сфере педагогической. Не проведя некоторые (чаще всего условные,
но достаточно четкие) ценностные границы между кругом своих и не своих, не
ощутить себя собой, особым, необычным. И не получится тогда передать
собственные ценности, ценности твоего сообщества другим, в частности младшим.
Как диаспора
того или иного народа в другой стране выживает и развивается только тогда,
когда, с одной стороны, четко определяет свою культурную (национальную,
религиозную…) самобытность, отличие от других, а с другой стороны, стремится
активно принимать, воспринимать то общее, что есть у нее с другими народами, так,
видимо, и педагогический коллектив необычной школы для подростков сможет быть
таковым, только четко понимая и организуя свою самобытность, в некотором смысле
отделенность от других, инаковость стиля своей жизни, а с другой стороны,
постоянно находясь в поиске других таких же «инаких и необычных».
Вот вопрос: готовы ли мы к такой
странной жизни?
Михаил Эпштейн