Рудаков Е. Cельская школа в городе
Аннотация: Эти заметки появились у врача Евгения Рудакова после 9-летнего опыта работы в качестве директора Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям, созданного в 1993 году в городе Десногорске Смоленской области.
Эти заметки появились после почти 9-летнего опыта работы в качестве
директора Центра психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям (ППМС
- центра), созданного в начале 1993 года в городе Десногорске. ППМС-центры -
принципиально новая форма образовательных учреждений в России (первый такой
Центр появился в 1991 году).
Существует и постоянно увеличивается большая категория так называемых
"проблемных" детей, успешное обучение которых в условиях обычной массовой школы
практически невозможно.
Это:
- дети, страдающие тяжелыми врожденными и приобретенными соматическими
заболеваниями (органов дыхания, кровообращения, пищеварения и др.); - дети с нарушениями интеллектуального развития (от задержки психического
развития до умственной отсталости); - ослабленные, часто и длительно болеющие дети;
- дети (в основном подростки) с нарушениями в эмоционально-волевой сфере
(так называемые подростки с девиантным поведением).
Практика показала, что подавляющее большинство этих детей растет в
неблагополучных семьях, где не уделяется (или почти не уделяется) внимание их
развитию, воспитанию и образованию. У родителей этих детей нет ни желания, ни
сил, ни возможностей воспитывать собственных детей.
Жизнь этих детей протекает в основном вне семьи и вне школы: в больнице, в
приюте, на лестничной клетке, на чердаках, в подвалах, а чаще всего - просто на
улице, в компании себе подобных.
Они не ходят в школу совсем не потому, что не хотят, а потому что не могут:
стыдно своих недостатков, над которыми смеются сверстники; стыдно за отсутствие
учебников, ручек, тетрадей, которые пропивают родители-алкоголики; стыдно за
несделанные домашние задания (а попробуйте их сделать, если в квартире постоянно
собираются "веселые компании", а у мамы каждый день новые женихи, которым не
нужны лишние свидетели).
Создание в школах классов коррекции и компенсирующего обучения только усугубляет
их проблемы. Эти классы почти открыто называют "классами дураков". Дети здесь
чувствуют себя изгоями, людьми "второго сорта". Они очень быстро озлобляются на
учителей и "благополучных сверстников", уходят из школы или совершают различные
преступления (основная часть правонарушений совершается именно детьми из
"классов коррекции").
Не посещают "проблемные" дети и так называемые "учреждения дополнительного
образования" (кружки, секции, спортивные, музыкальные, художественные школы).
Во-первых, за пребывание во многих из них надо платить.
Во-вторых, нет необходимых принадлежностей (спортивной формы, музыкальных
инструментов, альбомов, красок и т.д.).
А в-третьих, и самое главное, абсолютно нет привычки к какой-либо длительной
систематической работе!
Педагоги обычно относятся к этому факту как к личному возмутительному недостатку
конкретного ребенка. Но это общая трагедия: все дети из неблагополучных семей
совершенно не приучены к работе. Никто из них в этом не виноват; никаким образом
без помощи извне привычка к работе и не могла возникнуть. Родители давно на все
"махнули рукой", дома - непролазная грязь, из мебели - старые кровати, кухонный
стол и несколько табуреток, все остальное давно пропито или украдено "друзьями";
телевизор все-таки, чаще всего имеется, а вот книги или газеты - никогда.
Увы, главным дестабилизирующим фактором в работе с "проблемным" ребенком,
источником всех его бед и страданий оказывается семья. Понятие "семья" в данном
случае является условным. Фактически ребенок воспитывается в патологической,
"нечеловеческой" среде, где изначально отсутствуют такие базовые ценности как
любовь, доброта, творчество, честность, доверие...
В сочетании с постоянной борьбой за выживание, которую ребенку приходится вести
дома, на улице и в школе все это приводит к тому, что у него формируется
патологическая, сугубо материальная система ценностей. Вся его дальнейшая жизнь
оказывается подчиненной одному - обеспечению собственного материального
благополучия. Чаще всего это достигается преступным путем. Однако и эта
"материальная" система ценностей часто бывает несформированной или не
принимается ребенком. Ценность собственной жизни и жизни вообще сводится к нулю.
Это неизбежно ведет к самоубийству или его "отсроченным" формам - алкоголизму и
наркомании.
Круг общения этих детей четко ограничен и включает в себя только детей с
похожими "проблемами". Характерными чертами "проблемного ребенка" являются:
- Низкий уровень физического развития (небольшой рост, дефицит веса, слабое
развитие мышц). - Низкий уровень самооценки (характерным проявлением этого является полное
равнодушие к своему внешнему виду). - Низкое развитие волевых качеств в сочетании с высокой лживостью и
абсолютной безответственностью по отношению к своим поступкам.
Вместе с тем, эти дети хорошо адаптированы к окружающей их социальной среде.
Они прекрасно знают где, когда и как "достать" определенную сумму денег.
Они мастерски обманывают учителей, родителей, врачей и других людей, от которых
они зависят.
Они хорошо знают "расстановку сил" в криминальной среде и часто имеют там друзей
и покровителей.Они отлично знают все места, где можно скрываться, отсидеться,
"зависнуть", "перекумарить" и т.д.
Самое же главное, в свои 10-12 лет они имеют богатейший жизненный (включая и
сексуальный) опыт, которого нет и не может быть ни у кого из их учителей.
К сожалению, этого никак не хотят понять и принять учителя, с удивительным
упорством продолжая снова и снова воспитывать и "учить их жизни".
Жизнь этих детей протекает параллельно обычной школьной жизни и никак с ней не
связана. Это та глубина жизни (падения), куда не доходят волны "реформирования"
и "модернизации". Эта жизнь развивается по другим законам. Здесь ежедневно идет
жесткая, смертельная борьба за выживание. Итоги этой борьбы предрешены -
большинство неизбежно опустятся на дно.
Именно отсюда, из этой глубины жизни "выплывают на поверхность" алкоголики и
наркоманы, бомжи и проститутки, воры и убийцы. Всех этих людей объединяет одно -
им нечего терять в этой жизни. Все что они имели, они давно потеряли в самом
раннем возрасте. Ребенок из неблагополучной семьи постоянно находится на пороге
смерти - физической или социальной. Вот почему процесс "вытягивания" этих детей
со "дна жизни" можно назвать "социально-педагогической реанимацией".
Очевидно, что такой процесс "социально-педагогической реанимации" нельзя
осуществить в обычной школе. Мало подходят для этого и школы-интернаты.
Во-первых, концентрируя в одном месте большую массу детей с однотипной
патологией, мы лишаем их контакта с обычными детьми, резко снижая планку их
возможного развития. А во-вторых, длительная изоляция ребенка в "тепличных
условиях" интерната ведет к тяжелейшей социальной дезадаптации в будущем. Именно
поэтому так велик процент самоубийств среди выпускников интернатов.
Наш опыт свидетельствует о том, что для успешного обучения и воспитания таких
детей нужна небольшая школа (не более 100 человек) с маленькими уютными классами
(не более 9-10 человек в каждом - согласно исследованиям психологов, объем
активного внимания человека (учителя) не превышает обычно 10 объектов
(учеников)).
Больше всего такая школа напоминает сельскую. Все здесь хорошо знают друг друга
и не стесняются собственных недостатков. К сожалению, дети каждый день должны
возвращаться домой, а нормального дома и нормальной семьи ни у кого из них нет.
Вот почему процесс "социально-педагогической реанимации" мы начинаем каждый день
снова.
Мы начинали свою работу с обучения небольшой группы детей-инвалидов. Сейчас в
Центре тремя основными формами обучения - начальной школой, подростковой школой
и самодеятельными подростковыми объединениями - охвачено более 100 детей с
различными "проблемами" (от чисто медицинских до явно криминальных).
К сожалению, как и в медицине, отдаленный прогноз наших "реанимационных
мероприятий" неблагоприятен. Мы не можем изолировать ребенка от той социальной
среды, в которой он родился и вырос. А поэтому "рецидивы" болезни неизбежны.
Сделать надежную прививку жизнестойкости и саморазвития удается далеко не всем.
И все же структура нашего центра доказала свою высокую эффективность,
значительно большую, чем другие известные нам формы.
За время работы в центре я понял две вещи.
1. Все проблемы "проблемных" детей на самом деле являются проблемами их
родителей. Я знаю много примеров, когда дети, благодаря вниманию и поддержке
семьи, имея довольно тяжелые заболевания, успешно оканчивали школу, учились
дальше, находили хорошую работу, создавали семьи и были счастливы. Но я знаю
гораздо больше примеров, когда дети, имея выдающиеся способности и отличное
здоровье, погибали или скатывались на дно. В России более трети семей живет за
порогом бедности, 10% населения страдают различными формами алкоголизма, а
значит, треть детей могут стать "проблемными".
2. Обычная массовая школа не может и не хочет работать с проблемными
детьми. Для этого есть, по крайней мере, три причины:
а) диктатура образовательной бюрократии,
б) отсутствие в школе мужчин,
в) отсутствие сильных педагогов.
На мой взгляд, давно необходимо издание (газета, журнал), полностью посвященное
работе с социальными сиротами и проблемными детьми.
С подростками работают множество организаций: школа, учреждения культуры,
спортивные клубы, милиция, армия и т.д. Но реальное влияние на подростков
оказывают совсем другие силы. По степени влияния на подростков можно составить
рейтинговую таблицу:
- Телевидение
- Значимые люди и близкое окружение.
- Музыка.
- Алкоголь (особенно пиво) - непьющих подростков сейчас почти не осталось.
- Наркотики.
- Спорт.
- Все остальное.
Почему это так - вот главный вопрос в работе с подростками. Он смыкается с
очень важной темой - проблемой свободы и зависимости.
Путь подростка от детства к юности и взрослой жизни пролегает по очень
опасной территории - территории зависимостей: от других людей (социальная
зависимость); от уровня благосостояния родителей (материальная зависимость); от
TV и музыки (психическая зависимость); от алкоголя, никотина, наркотиков
(химическая зависимость) и прочее, прочее, прочее.
Судьба подростка, в конце концов, зависит от того, хватит ли у него здоровья и
сил для преодоления всех этих зависимостей.