Цирульников А. Ну, все совершенно по-другому
эксперимент по коллективной системе обучения. «Мы, наверное, первые в России, –
сказали бойкие учительницы. – У нас уроков нет…»
Аннотация: Ивановская – одна из одиннадцати школ края, где идет
эксперимент по коллективной системе обучения. «Мы, наверное, первые в России, –
сказали бойкие учительницы. – У нас уроков нет…»
Ну, положим, не первые. Михаил Щетинин отказался от
классно-урочной системы двадцать лет назад. Но одно дело – единственный в своем
роде, как выражались когда-то, «педагог-новатор», а другое – массовая школа.
Ивановская средняя. Семьдесят учеников. Впрочем, у Щетинина не намного больше…
Систему обучения в Ивановской мне
объясняли директор Валентина Ильинична и завуч Любовь Дмитриевна. Взахлеб,
видно было, что увлечены обучением по-новому.
Вот тут, показывали, висят списки
детей, а тут – предметы. На каждый предмет – листочек, а на нем, видите, допустим,
история – 5-й, 6-й, 9-й. Ребята идут и обучают друг друга. Здесь табло висит –
кому куда.
Утро начинается с рефлексии: «А
вчера нам не понравилось на таком-то уроке, потому что учитель громко говорил».
Они так смело высказываются, объяснили мне учительницы, потому что знают, что
мы нормально воспринимаем.
Самое удивительное – детям
учиться нравится. Никто раньше времени не уходит. Говорят: а давайте до трех
работать. Возмущаются, что урок пропущен, учитель куда-то уехал. Им и до этого
дело, и до того. Впервые они ощущают себя хозяевами собственной судьбы…
Слушая ивановских и вспоминая
других, с такими же ясными, живыми глазами, невольно думаешь – может,
действительно не все пропало и стране не хватает нормальных методов работы (и
нормальной власти, конечно), чтобы ощутить себя хозяевами своей судьбы…
Уроков как таковых нет: ребенок
может захотеть посидеть на математике еще час, а может сказать – я пойду
туда-то. Домашние задания? Только по желанию. Тетради – в школе, учебники в
школе. Увеличилось количество оценок, и учителя стали со страхом замечать, что
пошли четверки и пятерки (так как дети имеют право на пересдачу – объяснили
мне).
«Ну, все совершенно по-другому»,
– говорили учителя, взрослые, которые в Ивановке мне
показались похожими на детей (а дети – немного на взрослых). И одновременно
«ивановская система» на традиционную школьную не похожа. Даже попугивают
иногда: «Если не будешь заниматься, переведем в классно-урочную систему!»
Немножечко ее жалко. Что же
теперь, совсем не будет классов и уроков?
Это как советская власть: была –
ругали, а прошла, оказалось, что не можем прожить без гимна и выборов с дешевым
буфетом. «А мы не отказываемся, – говорят (про уроки). – Учитель может
«заказать класс» – чтобы начать тему, «запустить» какой-то процесс. Или вот,
смотрите, – показывают листочек, – изучение стихов Великой Отечественной войны
по методике Ривина, а потом урок-концерт для всей
школы…»
Фронтальные занятия бывают
немножко, успокаивают меня учителя. Но вообще-то, признаются, так работать уже
не хочется. Дашь в 8-м «Деньги для Марии» Распутина, а ученики говорят: да мы
уже это слушали, когда с 11-м сидели. «А не будет поверхностным знание?» –
провоцирует мой спутник, начальник управления образования Валентина
Александровна Ивашенко. – «Не будет», – уверяют
ивановские.
У них явно нет раболепства перед
начальством. И господствующую пока в стране классно-урочную систему обучения
ивановские учителя называют «традиционка» –
удивительно точно выражая в языке имитацию традиции, пустую форму, в которой
нет уже содержания.
«На традиционке
мы работаем вообще, а здесь – на каждого. На каждом уроке. И ребенок находится
одновременно и в роли ученика, и в роли учителя. Но прежде чем войти в роль,
ребенок идет к учителю…»
«А учителя в вашей системе работают
с удовольствием или по-всякому?» – «По-всякому». – «Ну, хорошо, – говорю я, как
бы защищая «Союз нерушимый…», – а если хороший учитель, но работает по традиционке?» – «Ну что ж, – отвечают, – пусть будет в
расписании». – «А если дети к нему не пойдут?» – «Ну, – пожимают плечами, –
придется ему что-то решать, перестраиваться…» – «А как родители относятся?» –
«Были вопросы. Мы собрали родителей, раздали карточки, показали эту систему…»
О результатах, считают ивановские
педагоги, говорить пока рано. Хотя в начале года и в конце измерили у детей
«комфортность», «тревожность», даже артериальное давление. Нормальное…
Хотя в ивановском эксперименте
пока многое не отработано. Уроков вроде бы нет, но остается лоскутное
расписание. «Мы с опаской, – говорят ивановские, – рекомендаций хороших нет».
«А есть дети, – спрашиваю
экспериментаторов, – которые не могут так учиться, им трудно в коллективе – как
быть?» – «Индивидуально. С учителем. По настроению…»
Говорят, очень боялись, что будет
кто-то отлынивать. Но оказалось, что наши дети такие дисциплинированные… Только
когда из-под палки – обманывают. А когда самостоятельны – нет.
Учителям за обучение по-новому
ничего дополнительно не платят. Все на энтузиазме. Плохой принтер, жалуются, а
нужно размножать. В школе один компьютер, так называемый президентский (число
подарков от президента страны зависит от количества учеников, вот им один
пришел…). Но все ивановские овладели этим одним компьютером (пока без выхода в
Интернет), и дети постоянно занимаются – с утра до позднего вечера не гаснет
«голубой монитор» в селе Ивановка.
Раньше тут были «Золотари».
Артель старателей добывала в тайге золото, а подсобное хозяйство выращивало,
кормило. Теперь артель то ли есть, то ли нет, и подсобное хозяйство тоже. Все,
что еще осталось – медпункт, почта, клуб, держится на школе, закроют ее – народ
разбежится. «Поэтому, – говорят ивановские учителя, – мы готовы на все».
Вот почему – эксперимент. Они и
пошли на этот эксперимент, чтобы сохраниться, выжить. И на любой эксперимент
пойдут. Педагогическая инновация как способ выживания школы и деревни – а вы
как думали?
Хотя постепенно им становится все
более интересно. Нашлось то, что делает школу интересной. Заходят выпускники: а
можно посмотреть? Можно. А почему вы нас так не учили?
Анатолий Цирульников