ДЕДУШКА И БАБУШКА ДИМЫ

  Мы с Измайловым увидели Полину Дмитриевну в первый день своего приезда. Встретились у лифта, который, конечно, не работал.
  От нее исходил свет. Она лучилась. Но свет сразу погас в ее очах, когда началась постсоветская сага о судьбе русских. Пенсия Полины Дмитриевны 234 рубля. Уехать бы надо, а куда?
  Кто ждет? Квартиру продадут за бесценок, а дальше что?
  — Знаете, что мы поняли за эти годы? У русских не оказалось родины. Любой аварец, даргинец в случае неудачи может надеяться на свой род. Еврей знает, что Израиль его примет. Немца всегда вспомнит его земля. А русский? Когда были события 21 мая, все во дворе рассказывали, сколько кому было звонков. Нам не позвонил никто. Видимо, боятся, что мы можем неожиданно свалиться на чью-то голову. Может быть, мы уже не страна?..
  Но больше всего Полину Дмитриевну беспокоит состояние мужа. («Смотреть на него сил нет никаких».) Юнгой тралил мины. Плавал на утлых деревяшках, чтобы не подорваться. С 1943-го по 1950 год служил на границах с Ираном и Турцией. Опасная была служба. Вырезали целые заставы. Военной пенсии Тарасов Евгений Константинович не получает. Не в тех войсках служил. Неясно, почему в книге нет записи о том, что он плавал юнгой на минном тральщике. Свидетелей тех лет уже нет в живых. 370 рублей — это пенсия человека, молодость которого прошла на войне. Не на той войне, как оказалось.
  ...Зашла попрощаться с Полиной Дмитриевной. Было раннее утро. Еше далеко до полдневного дагестанского жара. Дышится легко. С одиннадцатого этажа, на котором живет семья Полины, виден весь город. Гора Таркитау плавно переходит в небо. Границы земного и небесного как будто не существует. Заплакав горючими слезами, Полина Дмитриевна произносит напоследок:
  — Куда же я отсюда? Куда я без своих дагестанцев?