ЧЕЛОВЕК ПУТЕШЕСТВУЮЩИЙ
Дорог ли вам один ребёнок или очень большое количество детей, но, наверное, ваша душа хочет и стремится поделиться с ними самым ценным. Для меня это — путешествие.
Венец встреч
Такое впечатление, что цивилизация сыграла с нами злую шутку, она, как перчатку наизнанку, вывернула некоторые самые простые древние вещи, присущие человеку. И вдруг показала, что если человечество перестаёт идти сокровенными путями традиции, то формы, в которых «путешествие к развитию» было дано людям испокон веков, вдруг превращаются в эдакий перевёртыш.
Разговоры о корнях человека сменились статьями о маргинальности. Хождение от земель к землям сменилось случайными передвижениями, хаотическими, вызванными часто бедой и бедностью. И это эхо не всегда повторяет истинный смысл слова «путешествие».
Я возвращалась из далёкой поездки и оказалась в одном вагоне с группой довольно крупных школьников-семиклассников. Они заполонили весь вагон, и в какой-то момент мне стало даже немного неловко находиться в их постоянной поведенческой невозможности. Причём педагогов не было видно. В конце концов, не выдержав, я просто начала играть с ними, разговаривать, сделав попытку вывести их в какое-то другое пространство общения. И потом спросила, куда они едут и откуда возвращаются. Я узнала, что эти дети возвращались из путешествия в Финляндию и Швейцарию, и подумала: «А было ли путешествие?».
...Есть два теоретика этого явления, к мудрости которых я всегда прислушиваюсь. Ещё в начале века Сергей Гессен говорил о таком понятии, как «воспитывающее путешествие». И ввёл основные положения, которые помогают мне передвинуть детей с нашей несдвигаемой чиновничьей действительности в пространство путешествия.
Эти положения таковы: место, в котором ты родился, становится многогранно осознаваемо только тогда, когда ты имеешь различные точки отсчёта: природные, временные по путешествию, телесно-двигательные (когда ты просто своим телом проходишь эти расстояния), культурно-этнографические.
И самое главное, о чём говорит Гессен и что является сегодня основным нарушаемым событием, — страна не открывается ни взрослому, ни ребёнку, если во время путешествия они не общаются с людьми, для которых этот клочок земли самый важный на свете.
Нарушая всё в законах путешествия, мы более всего нарушаем этот, и дети, двигаясь по обезличенной территории городского, музейного ландшафта, не вступают в диалог с теми, для кого этот край самый дорогой. Что ж мы получаем? Обезличенное пространство, обезличенную страну. Всё путешествие смыкается на знакомом интересе к себе, друг к другу, оно не пополняется новыми языками с мест, которые гостеприимно открываются для взгляда изнутри. То, что получают дети во время путешествия, они могли бы получить, никуда не двигаясь.
Второй теоретик воспитывающего путешествия — Дмитрий Сергеевич Лихачёв. Он ввёл замечательное понятие «нравственная оседлость». Это внутренняя приверженность родному краю, о которой многие сегодня позабыли.
Мне кажется, в глубинке, в провинции она ещё сохраняется и передаётся, как дыхание, из поколения в поколение, воплощаясь в фольклоре, в удивительных родственных отношениях. Нравственная оседлость — это та самая удивительная черта русского народа, которая даёт простор внутренний, совмещая его с внешними вольными полями.
БЛИЗЛЕЖАЩЕЕ — ЗНАЧИТ ДАЛЁКОЕ
Всё начинается с ребёнка путешествующего. Об этом прекрасно пишет Мария Осорина. Тело малыша является отсчётом земли вокруг него и земли вообще. Я не буду говорить об этом так замечательно и грамотно, как автор «Секретного мира детей в пространстве мира взрослых».
Отметим только, что первое путешествие человека — это путешествие ребёнка по своему телу.
Дальше — по комнате, где первое доступное пространство измеряется локотками, падениями, т.е. собственным телом.
Сельские дети имеют возможность путешествия по близлежащему пространству своего двора, окрестностям природы. Ландшафт городского двора, улицы, подворотни — более бедное, усечённое, но тоже место для путешествий.
На этом моменте хотелось бы остановиться.
Мне кажется, что взрослые с высоты виртуальных пространств, которые они каждый день видят у себя на экране, не понимают, что насильно, властью собственных переживаний и непониманий сокращают значимость тех небольших, но бесконечно привлекательных пространств, прилежащих к дому растущего человека. Это порождает первые причины обездвижения.
Мудрость взрослого — это состояние потребности (человека, живущего в детстве), потребности в повторе. Часто бабушки и дедушки очень мудро читают детям одну и ту же сказку. Внуки сами просят об этом, каждый раз по-новому воспринимая уже известный им сюжет.
Дети нуждаются в повторе пути, повторе сюжета — совсем небольшого для взрослых, но бесконечного — изучаемого и узнаваемого с разных сторон — для ребёнка.
От этой удивительной тайны своего как бы «километража», своего чувства измерения пространства я предлагаю посмотреть на наши скромные возможности в путешествии вместе с детьми. И расстояние особого значения не имеет. Даже пространство прогулки с близким человеком может стать путешествием.
Каждый раз, отправляясь в путешествие, я пытаюсь сама перед собой поставить древнюю задачу путника, задачу познания, любования, открытия нового. Потом со старшими ребятами ищу привлекательную форму, чтобы передать и апробировать эти древние постулаты путешествия с младшими ребятами.
Наше самое любимое повторяющееся путешествие — путешествие в древний город Танаис. Это археологический музей-заповедник, который находится всего в сорока минутах езды от нашего города, а потом в тридцати минутах ходьбы до самого городища. В поход входят и его окрестности — древнескифские поля и курганы, сухое русло Мёртвого Донца. Сколько неповторимого дарит нам каждый раз это удивительное место! Театрализации древнегреческих мифов, античные игры-состязания, игры-фантазии, просто вечера у костра... И каждый раз встреча с детьми в одном и том же месте неузнаваемо разная, но подчиняется одним и тем же путевым законам.
Путешествие возможно лишь тогда, когда действие внутреннее, в душе, и внешнее, в пути, совпадают. И если человек преодолевает колоссальное количество километров, а в это время в душе его ничего не меняется, я полагаю, что путешествия не происходит.
В который раз мне вспоминаются мои маленькие спутники, «проехавшие» северные красоты, и взрослые сопровождающие, которых я так и не увидела. Но давайте отстранимся от печального и попробуем погрузиться в опыт небольших и больших перемещений в пространстве. Посмотрим варианты перевода древних отношений к путешествию на наш современный язык.
ЧТО ТАКОЕ ЭТИКЕТНАЯ СИТУАЦИЯ В ПУТИ
Как к этому относились люди, жившие до нас? Один из подходов к этой ситуации — погружение вместе с детьми в сказку-быль. Как по сказочным сюжетам провожали в путь купца, Ивана-царевича, богатырей? Что собирали, в чём и как несли поклажу? Как вслед напутствовали, что советовали, какие предостережения давали?
Всё это можно не только прочесть и подготовить, но и проиграть со всеми сложностями, которые встречаются в пути, со всеми человеческими проявлениями во встречах с событиями, с другими путниками. Конечно, ожидание встречи — главное в пути. И очень важны ситуации преломления хлеба, дачи воды встречному. Ситуации проверки на благородство и смелость, отношение к младшему или слабому спутнику — повторяющиеся испытания-переживания любого путешественника.
Совсем недавно я столкнулась с удивительным материалом этнографа Каракетовой, которая рассматривает этические требования, отражённые в памятнике духовной культуры карачаево-балкарского народа. Эти требования были чётко прописаны и проговорены, они входили в систему деятельных ценностей растущего поколения.
Считалось, что многие правила определяют поведение человека, и суждение о нём выстраивается тогда, когда человек виден в пути. Считалось, что ребёнок не может повзрослеть без освоения правил поведения в пути. В этикетной ситуации особое место занимает именно адекватное поведение в пространстве.
В народе выработалось глубинное представление о неравенстве отдельных частей пространства. И от этого дорожная система поведенческих норм учитывала большое разнообразие ситуаций, которые могли иметь место в пути человека.
Считалось, что человек в пути должен быть собранным, осознающим важность взаимоотношений с другими людьми, но не только с людьми. В пути он отвечает за свои взаимоотношения с природным миром. И главный принцип — не навреди.
Дорожный этикет человека из прошлого, считающего себя воспитанным, определяет следующее: он умерен в еде (как это актуально при сегодняшней рекламно-желудочной дозволенности!). Человек находчив, смел в требующих решительности ситуациях, он контактирует с рядом идущим сообразно тому, кто тот по темпераменту, возрасту, возможностям. И главное — умение видеть при этом красоту своего края, понимать суть происходящего...
ЛЕТНИЕ ТРАВЫ
Недавно подумала, что бесконечное может быть совершенно и не связано ни с огромным пространственным решением, ни с временем. Бесконечной может быть точка. Бесконечно избранное, любимое, родное. Уголок природы, дом, близкий человек. Названный вид путешествия мне подсказал один из рассказов Солоухина — «Трава». На страницах этой изумительной вещи подробно, неповторимо описывались русские травы.
В это путешествие мы отправились следующим образом. Придя к разнотравью степи возле Танаиса и не отправившись ни на какие сборы красивых, лекарственных или других уникальных трав, мы просто долго созерцали красоту.
Каждый ребёнок выбрал себе небольшой отрезок луга, который ему особенно понравился. Ребята по-своему осваивали, наблюдали многообразие микромира, не вмешиваясь в происходящее там. В это время взрослые читали вслух рассказ о травах. Потом всем преподнесли молоко с ломтём хлеба, дети ели не спеша и благодарно, приближаясь и отдаляясь от взгляда в глубину степного разнотравья. А потом мы раздали маленькие блокнотики, и дети описали то, что видели.
В течение года, в разные его времена, посещая Танаис по другим поводам, мы разбредались по некогда избранным участкам, смотрели, как удивительно там всё изменилось. А где-то в середине декабря, собравшись уже в тёплой предновогодней комнате, мы устроили чаепитие. У каждого нашлось хотя бы по травинке с его полянки, и мы составили из них сюжет, хранящий запах лета. Для меня — это посещение того луга, который остаётся как память луга детства, для ребят — близкое воспоминание того времени, в котором они были младше, были другими.
ПОХОД-ПРИТЧА
В такой поход лучше отправиться с небольшой группой детей во второй половине дня. И особенно далеко идти не надо. Движение начинается в разговоре у костра.
Эту игру-путешествие мне подсказал автор книги «Алхимик» Пауло Коэльо. В книге приведена такая притча: молодой человек пришёл к мудрецу, жившему в поразительно красивом месте, и задал ему вопрос: «Как найти свой путь в жизни?» Мудрец, сославшись на занятость, попросил юношу подождать его. А чтобы тот не провёл время зря, предложил ему прогуляться по окрестным местам. Он дал юноше ложечку, капнул в неё розового масла и отправил рассматривать свои владения.
Когда молодой человек вернулся, мудрец спросил, что из увиденного ему понравилось, на что юноша ответил, что ничего не увидел, поскольку старался не разлить масло. Тогда мудрец ещё раз капнул масла в ложечку и попросил юношу обязательно посмотреть на родные места. По возвращении юноши оказалось, что тот всё увидел и остался в восторге, но не заметил, как расплескал масло...
Ответ на самый сокровенный человеческий вопрос так же прост, как эта история. Умение видеть пространство вокруг, неся и бережно сохраняя то, что тебе дано, поручено на данный момент, — вот что самое сложное и главное в жизни.
Как-то собравшись у костра, я, не рассказывая ребятам этой истории, предложила им обойти близлежащее пространство с такой же нехитрой поклажей — ложечкой и каплей душистого (правда, южного подсолнечного) масла. К вечеру, собираясь к костру и перекидывая дымящуюся картошку, мы говорили о притчах, о мудрости. И самое интересное, что ритуал потери и сохранения масла в ложечке был точно повторен детьми. Так мы сидели у огня, здесь же родилось и необычайное путешествие. Я уверена, ребята ещё не раз в жизни вернутся к этому месту бесконечных размышлений.
Жизнь наградила меня встречей с отважным путешественником, который не любит отходить от своего дома более чем на десяток километров. Но за это время он прошёл тысячелетие. А. И. Шевченко — замечательный педагог, художник из села Прелестное. В течение двадцати семи лет этот человек путешествует окрест своего села, и он совершил путешествие, «картой» которого явился музей-деревня, воздвигнутый вокруг художественной студии.
Самой главной достопримечательностью этого музея, на мой взгляд, является уникальный памятник труду. А. И. Шевченко вместе со своими ребятами умудрился попасть в катакомбы, где находились признаки поселения первобытного человека, и нашёл там первые каменные орудия труда. Эти первобытные находки оказываются последними в музее, они завершают историю человеческого умения трудиться, познавать окружающий мир. Первые зернотёрки, соха, плуг составили удивительно сложный орнамент, сопровождающий человека в путешествии во времени.
Ведь главное условие путешествия состоит в нехитрой мудрости — взрослый идёт, ведя своего юного спутника за руку, он является таким же первооткрывателем, как маленький, и оба они понимают, что сама жизнь и есть захватывающее путешествие.
