- Звонок с урока, вы свободны.

Бррр…Кстати, а можно ли быть свободным до звонка - на уроке?

Если бы меня спросили, что самое главное в нашей школе, ни минуты не задумываясь, ответил бы, что это - возможность на уроке ходить и разговаривать. Ведь все знают, что такое школа. Она за последние, пожалуй, 200 лет мало в чём изменилась: ровные ряды, прямо сидящие дети, поднятая рука и необходимость молчать и говорить по очереди. Она возникла в индустриальную эпоху и существует до сих пор.

Наверное, когда-то это было оправдано. Единственный способ в эпоху мануфактур и первых фабрик обучить людей простым навыкам и сделать из них грамотных работников. Но сейчас… Этот «фабричный дух» …

Школа занимает в жизни ребёнка 6-8 часов, не считая домашнего задания. Для подростка тяжело физиологически. Да, собственно говоря, для учителей это тоже нелегко. Необходимость жёсткой дисциплины и командного стиля. Как ещё можно управлять строем?

Когда собрались 20, 30 или 40 детей одного возраста в одном классе - классно-урочная система! - и смотрят на доску. И даже если выходят к доске или говорят с места по очереди, - какая разница? Всё равно нужно сидеть и слушать.

Сколько копий было сломано об эту классно-урочную систему! Дескать, Ян Амос Коменский и средние века. Но как иначе?

У нас, конечно, в классе не 25, а 10-15 человек, да и нет рядов с колоннами. А есть один большой, почти круглый стол, вокруг которого сидят ученики и учитель. Какая роскошь! Невозможная для нашего, а может, и для западного образования. Сидеть за круглым столом с 12-тью подростками, обсуждать книгу или фильм, просто говорить о чём-то. Миллионы детей, наверное, мечтали бы об этом. Да и сотни тысяч учителей. Вот оно, учительское счастье. Ни доски, ни рядов, даже руку не надо поднимать. Можно говорить, по очереди. И, естественно, никаких проблем с дисциплиной. Что ещё нужно?

Но… Тут месяц назад получил письмо от Елены Хилтунен из Финляндии. Елена Хилтунен, как известно - наша, российская Мария Монтессори. Женщина, которая привела в Россию эту педагогику. Она пишет: «Вот, под Хельсинки открыли новую школу, почти по системе Монтессори. Там нет ни классов, ни уроков, дети сидят в библиотеке или медиатеке, читают, слушают, каждый ведёт свою тему - как бы маленькую такую диссертацию. А как кто готов представить какой-то материал - подходит к учителю-консультанту и рассказывает.»

Вот, казалось бы, последовательное и радикальное решение вопроса классно-урочной системы!

Я задумался. Двадцать лет пытаемся сделать альтернативную школу, а продвинулись всего лишь на несколько шагов. Ведь всё равно есть и уроки, и общие занятия. А тут - вот оно! Свободное образование! Гуманистическая педагогика! Каждый сам по себе, каждый делает, что хочет... Ну почему у нас не так? Ну почему мы не Монтессори?

В выходные не мог успокоиться, все думал об этом. В понедельник - говорю любимым девятиклассникам:

- Все, дети. Не буду я больше проводить у вас общих уроков. Сейчас каждый человек пойдёт в библиотеку, выберет себе тему, кто какую хочет, и…

- Вы что? - сказали хором девушки, Настя, Катя, Диляра и Полина, - вы что это, Рустам Иванович, с ума сошли? Это как же, теперь мы и не посидим уже за этим круглым столом?

В голове - полный раскардаш. С одной стороны - чувство блаженства и счастья, когда они все сидят, и мы обсуждаем книжку, и я представляю себя если не профессором Оксфорда, то, во всяком случае, аспирантом российского гуманитарного университета, который ведёт семинар с 10 заинтересованными студентами. А с другой стороны - хорошо, когда каждый сам выбирает: фильм посмотреть, книгу почитать…

Да, конечно, урок может быть хорошим, очень хорошим, даже совершенным. Казалось бы, чего менять?

Но посмотрим на это с другой точки зрения. Я, как директор, вхожу в класс, пристраиваюсь в уголке и смотрю на то, что происходит, с последней парты. Вот она - другая точка зрения.

И череда хороших, очень хороших, совершенных уроков, мало связанных друг с другом, куда дети идут без возможности выбора и без проявления собственной инициативы, а с необходимостью главным образом слушать рассказы (пусть даже очень интересные) учителя - все это уже не так хорошо.

И что ж ждать от ученика увлечённости, самоотдачи, душевного порыва?

Итак. Сегодня - урок истории. Обычный десятый класс. Умные лица, добрые глаза. Как и было сказано, 11 человек. Готовы обсуждать фильмы и даже читать книжку. Можно сказать - интересуются. Но - порыва хочется! Душевного.

- Вот вам список всего, что будем делать, на месяц вперёд - план работы. Вы можете оставаться у меня в кабинете. Но можете быть и в библиотеке, и в компьютерном классе, в любом месте школы - кроме столовой. Даже в коридоре и на лестничной клетке. Если в библиотеке - читайте, вот 10 текстов. В компьютерном классе - в списке есть 5 фильмов. Прочитаете и посмотрите - можете в коридоре рассказать друг другу и обсудить. Вы можете разойтись по всей школе.

А здесь, за этим круглым столом, остаются только те, кто уже что-то сделал, прочитал, посмотрел, написал. Здесь мы будем обсуждать, рассказывать - думать!

Да, чуть не забыл. Ещё, после круглого стола - можете писать свои тексты. То есть, опять в компьютерный класс. Одним словом, работайте. Вон из класса! (Шутка).

А кстати, о домашнем задании. Чуть не забыл. Да нет никакого. Домашнее задание, каждый знает - самое тягостное и бесполезное занятие. У нас ученик может сам решить: будет ли он читать, смотреть, писать дома - или прямо на «уроке», в библиотеке или коридоре. Что ещё говорить о домашнем задании?

А вот оценка…Пятибалльная система не проходит. Такую сложную работу не оценишь пятью баллами. Как-то, сама собой, вызрела стобалльная шкала. Даю на тему много-много видов работ, каждая из которых весит определённое число баллов, и потом смотрю процент выполнения. У кого-то - 70%, т.е. 70 баллов. 60, 40 - по-разному.

Если уж государство и ждёт от нас пятибалльных оценок… (хотя не совсем так - только в выпускных классах по закону об образовании требуются пятибалльные оценки) то нашу стобалльную шкалу лёгким движением руки превращаем… в пятибалльную. Например - 40, 60 и 80 - вот 3, 4 и 5. А если не ждёт - никак не превращаем. По своему предмету никак не перевожу - и все работают.

Правда, месяца два бунтовали:

- Кончайте экспериментировать! - говорят. - Дайте нам спокойно сдать единый государственный экзамен. О родителях наших лучше подумайте, а то волнуются. Кто сказал, что учителя - это самая консервативная сила в школе? Я этого не говорил… Больше всего не хотят перемен сами дети.

Ну да ладно. Главное, чтобы мне, как учителю, было хорошо. Не ставлю оценок - чувствую себя свободным человеком, а не оценщиком знаний.

Тут открываю дверь кабинета, выхожу в коридор. Навстречу - ученик из 5 класса, Тимур. Я у них ничего не веду.

- Рустам Иванович. А правда, что вы ведёте в 10 классе предмет (и читает, что у меня на стенке написано) «Со-ци-аль-ная ант-ро-по…ан-тро-по…» А правда, что у кого 80 баллов, вы даёте доступ к вай-фаю?

Осторожно на него смотрю:

- Правда.

- Тогда… Вы свободны на следующем уроке?

Я говорю:

- Но десятый класс же!!

- Ничего, попытка не пытка!

Тимур, наверное, решил сдать программу экстерном.

Вернёмся к нашим детям. Мы остановились на том, что я им сказал: «Вон!» и указал на дверь. Пришла пора раскрыть: конечно же, никакая это не история, а социальная антропология. Пока дети ходят по коридору - два слова о том, что это такое.

Наша школа позволила себе некий курс, который мы назвали «Социальная антропология». Нечто среднее между обществознанием и историей, в Европе бы назвали Culture Studies. Речь идёт о том, чтобы изучать обычное, повседневное поведение людей и пытаться его объяснять.

Тема, которая у нас идёт сейчас - история еды. Разумеется, не в кулинарном смысле слова - к сожалению, это не урок кулинарии, мы не изучаем рецепты. Смотрим, каким образом еда, питание связаны с другими сторонами человеческой жизни, и какие смыслы и значения тут возникают, и как это все интерпретируется людьми. Я понимаю, что тема - диковинная, и в школах этого не существует пока. Но, тем не менее, у нас она есть.

Итак, тема «История еды». 5 замечательных фильмов, которые называются «У истории на кухне»: как и что ели древние греки и римляне, как питались люди средневековья, какие изменения произошли в эпоху ренессанса и так далее.

Подборка текстов, сделанная учителями нашей школы. О питании и об экономике европейского средневековья и Китая. Самое интересное - интервью с родителями, бабушками и дедушками. Составили анкету. Среди вопросов: «Расскажите, как вы доставали продукты 20 лет назад». Или - «Принято ли было питаться в общественных местах, в кафе, ресторанах?» «Когда вы в первый раз пошли в ресторан?» «Правила поведения за столом: настаивают ли ваши бабушка и дедушка, чтобы за столом все чинно сидели вместе и вели беседу, или каждый обедает, как хочет?»

Вот несколько направлений нашей работы: чтение книг, фильмы, интервью с реальными людьми, родителями и учителями, и написание собственных текстов.

Как сделать так, чтобы сильные, увлечённые ученики могли работать много, очень много? Как любой учитель, я хочу, чтобы ученик выкладывался. Чтобы дома он занимался моим предметом много часов. Но я не могу его заставить.

А есть некоторые дети, которые занимаются только в урочные часы. И это тоже хорошо. Потому что, естественно, кроме моего предмета, в 10-м классе ещё 10 других предметов. И если ученики хотя бы два часа в неделю будут заниматься проблемами «культурного питания» - это прекрасно. Собственно, я не имею права вторгнуться в их домашнее пространство и сделать так, чтобы они за обеденным столом или во время ужина занимались культурной антропологией.

Как управлять всем этим разнообразием? Хотят - не хотят, могут - не могут, о настроении не говорим... Вот поэтому и нужен план работы на месяц. С возможностью выбора - свободы!

Почти как меню в хорошем ресторане.

- Всё! У нас свободное посещение.

- Как свободное посещение?

- Вы должны быть только на первом и на последнем уроке темы. Это обязательно. Все остальное время будете заниматься сами по себе, и приходить и сдавать мне материалы.

Не верят! Пришли на третий урок:

- Рустам Иванович! - спрашивает Дима. - А вот это правило… свободного посещения все ещё действует, или вы уже подумали его отменить?

- Действует. Вы можете быть там, там и там - работайте! А сюда приходите, только, когда что-нибудь сделаете и захотите это обсудить.

Без обсуждения со мной всё равно ничего не получится. Не забывайте: в школе главный - учитель (шутка), и только за круглым столом, вместе с учителем можно начать думать. Этот круглый стол - как мясорубка, где все перемалывается, переваривается, и из прочитанных книг, фильмов, интервью складывается что-то новое.

Левые педагогические радикалы говорят, что ребёнка надо пустить полностью на самотёк, и пускай он делает что хочет, и пишет свои диссертации.

- Дети, вы хотите вообще так… на самотёк?

Они смотрят на меня с недоумением.

Честно говоря, ничего лучше человечество не придумало, чем общение учителя и ученика. При условии, что это действительно разговор двух заинтересованных сторон. Должно быть интересно и мне, и ему. Поразительно, как из такого простого и радостного дела, как встреча Взрослого и Ребёнка, люди сделали самое невыносимое и тягомотное мероприятие, называемое школой? И второй вопрос: как из этого состояния вернуться назад, к простому и радостному общению?

- Только после того, как ты что-то прочитал, посмотрел, взял интервью - ты приходишь ко мне.

Мы садимся за круглый стол - это пир, пиршество духа! Ты расскажешь, что прочитал, увидел и услышал, мы будем задавать друг другу всякие хитрые вопросы, вместе искать ответы.

Самое главное, всю черновую работу они сделали заранее. Школа ведь только и занимается, как черновой работой - пересказом текстов. Это не ко мне. Пересказ текста - это друг к другу. Володя работает с Максимом в группе. Лёня читает про выращивание риса в Древнем Китае текст, который называется «Чудо рисовых плантаций».

Кстати, вы знаете, почему в китайских ресторанах не подают говядину? Почему китайцы так мало едят мяса? И почему в Китае даже в средние века плотность населения была выше, чем в Европе? И почему там на протяжении тысячелетий, в то время, как Европа дробилась, объединялась и вновь дробилась, существовала единая империя? Всё дело в рисе… А почему в средние века в Европе сеньору на стол давали лучшую часть туши, а именно переднюю правую часть?

Вопросы ставят сами ученики. Потому что всю обычную работу они сделали уже там, в коридоре. Лёня рассказал Диме о рисовых плантациях. Дима сказал: «Да, текст меня захватил». Дима достаточно серьёзный молодой человек. И, в свою очередь, рассказал о том, как сервировали стол в средние века в Европе.

Все они уже обсудили. Это - их работа. Я не спрашиваю содержание текста. Только - есть ли у вас какие-то вопросы?

Потому что высшее проявление интеллекта (мышления) - это умение задавать вопросы. Что вас удивляет, что вам показалось странным в том фильме, который вы посмотрели? Что у вас вызывает недоумение? Недоумение - вот, пожалуй, ключевое слово. С этим недоумением мы и работаем на Круглом столе. Именно для этого нужен этот стол и учитель.

И не правы те «левые радикалы», которые говорят, что можно и без учителя, что дети должны учиться самостоятельно. Самостоятельно можно только научиться читать и перечитывать заново. А чтобы думать - нужен Собеседник. «Правые уклонисты», конечно, тоже ошибаются, когда говорят, что учитель, дескать, это всё, и только под его неусыпным взором…

Две недели назад заболел и остался дома. Прихожу в понедельник, а мне говорят:

- Катя (а Катя у меня самая революционно настроенная девушка. Долго говорила, что «всё это, Рустам Иванович, полная ерунда, никакого смысла не вижу. В журнал не идёт, зачем тогда учить?»). Так вот, Катя сидела два урока и по своему плану читала книжку.

Учителя нет, а они продолжают учиться. Вот так.

Нормальный директор нормальной средней школы скажет: это утопия и буржуазная блажь. Подумаешь, двенадцать человек в классе!

Думаю, то же самое можно сделать и с тридцатью. В некотором смысле в государственной школе даже проще, там дети более послушны и усидчивы. Но не нужно революций. Нельзя сегодня прийти и сказать - ты идёшь в библиотеку, ты в коридор, ты печатаешь, ты записываешь, а вы работайте в паре. Будем двигаться потихоньку. Начинать с очень простых вещей.

Сотрудничеству и умению работать в паре надо учить - так же, как, к примеру, учат математике.

Пусть - обычный параграф. Пусть не круглый стол, а парта. Серёжа и Катя сидят за этой партой. Серёжа читает первую главу параграфа. Катя - вторую. Через пять минут - начинают пересказывать друг другу прочитанное.

Это то, что обычно и происходит с учениками на перемене, когда троечник подходит к отличнику и говорит: «Слушай, быстренько за две минуты расскажи мне содержание параграфа».

На некоторых уроках мы это в школе легализовали и возвели в ранг официальной методики. На самом деле, это очень полезная вещь, и именно с этого нужно начинать. Здесь нет ничего революционного. Просто - у нас сегодня урок, работа в парах. Первый сосед слева рассказывает соседу справа, что он прочитал.

Или вот так. Параграф прочитан. Учитель задаёт какой-нибудь хитрый вопрос на обсуждение - по любому предмету, от химии до истории. Но задаёт его не одному человеку у доски (и не всему классу! Задать вопрос всему классу - всё равно, что задать вопрос одному: тому, кто ответит первым), а группам детей. Есть в классе 7-8 пар или групп, и каждая получает вопрос и 3-4 минуты на обсуждение.

И только потом - можно приступать к более сложным вещам. Некоторых учеников - отпустить в библиотеку или коридор, чтобы они читали тексты. Но только тех, кто может это делать, в ком ты уверен.

Терпение, только терпение. Идём вперёд, но маленькими шажками.

Конечно, дело не в социальной антропологии. Так работать можно и по физике, и по химии. И пусть каждый учитель подумает сам, как дать «свободу» ученику на уроке.

В нашей школе почти так работают и учителя физики, и учителя математики. В начале каждого месяца выдаётся план работы. Список всего того, что может сделать ученик. С уточнениями: ниже этого опускаться нельзя, вот это - хорошо, а это - очень хорошо. И все. Это и есть делегирование ответственности ученику.

Самое главное, если постараться все выразить в одной фразе: довести до ученика мысль: «Это нужно не мне. Не нам, учителям и родителям - а тебе! Образование - это твоё дело».

Напомню старую педагогическую притчу (дети, не обижайтесь!) о том, что можно отвести коня на водопой, но нельзя заставить его пить. Я, как учитель, могу отвести тебя к самой чистой, вкусной, сладкой воде, по самой красивой дороге, но больше - ничего сделать не могу. Пить будешь ты сам.

Пятница, начало дня. Устали, не проснулись, не все пришли вовремя. Кстати, сегодня все пришли. Может быть, это как-то связано со свободным посещением?

- Ну, что? Что будем делать?

- Можно обсуждать книгу, фильм…

- Да, ещё можно писать интервью! А вы обещали нам свою маленькую лекцию на 20 минут - по поводу того, как русские крестьяне сидели за столом, и как нужно было печь хлеб.

- С чего начнём?

- С утра трудно думать. Давайте с лекции! А там разберёмся.

- Что ж, давайте. Только через 20 минут вы мне скажете, что время закончилось, и круглый стол будет распущен.

- А потом что?

- А потом будем обсуждать текст. Что у нас там было?.. Да, а кто хочет - может уже начать писать свой текст (потому что результат каждого нашего обсуждения - это написание текста).

Можете компьютер из дома принести. Сидеть с ноутбуком где-нибудь в коридоре…

Вова заинтересовался

- На полу?..

Сидеть в коридоре с ноутбуком на полу, во время урока, печатать текст. В Livejournal, кстати, открыт журнал для работ, написанных на уроках социальной антропологии. Называется «Урок, которого нет в расписании». (http://uroka-net.livejournal.com/). Я бы учился в такой школе.

.

Примечание: На самом деле в российской Монтессори-школе большие круглые столы находятся в центре подростковых классов и за ними ведётся значительная часть занятий (Прим. ред.)