По дороге на эстрадную площадку, где проходила встреча, Соловейчик сказал, что появление технических средств, таких, например, как микрофон, в корне изменяет возможности педагогов по формированию личности, способной не боясь высказать свое мнение. "Я работал вожатым в лагере, - сказал он, - где отдыхало 500 человек школьников, и там я не мог дать какой-нибудь девочке выступить перед этой аудиторией, т.к. её просто никто бы не услышал, и потребовалось бы много времени, чтобы наводить порядок, устанавливать дисциплину перед выступлением. С появлением микрофона у ребят появилась и смелость, связанная с уверенностью, что они будут услышаны в большой аудитории, получилась возможность формировать ораторов...".

Вопрос - Являются ли длительными процессы изменения в работе школы?
Ответ - Я знал мальчика, который терпеть не мог отвечать на прямые вопросы. Когда его спрашивали, как его зовут, он на некоторое время уходил в другую комнату, возвращался и говорил: "Федя". Школа на все отвечает с опозданием. Как правило, на 15-20 лет. Но отвечает. Для тех изменений, которые должны произойти в школе, потребуется лет 75.

В. - Значит, это произойдет после меня? Тогда может возникнуть вопрос - зачем мне это менять?
О. - Знаете, однажды английский лорд созвал раут. Он захотел, чтобы гости отдыхали в тени рощи, которую он видел у соседа, но мажордом сказал, что для выращивания такой рощи требуется несколько десятков лет. "Так что же вы стоите, - сказал лорд, - идите и принимайтесь за дело."
Если найдется хотя бы один учитель, который поможет ребятам изменить школу, дело пойдет легче.
...Если ты встретил серьезное чужое педагогическое открытие, то важно понять его и воплотить в жизнь во всех тонкостях, которые в нем были. Помню случай: в рижской школе я услышал из-за двери класса голос Шаталова, который тогда в Риге не мог находиться. Оказалось, что местный учитель настолько глубоко погрузился в методику Шаталова, что даже стал говорить его интонацией. Для того чтобы глубоко изучить чужую идею, чужую методику необходимо глубокое погружение в течение 5 лет.
В восьмом классе у меня был приятель, который сказал, что напишет девочке любовное письмо с цитатой из Петрарки, я был потрясен, потому что не знал, кто такой Петрарка. Я тогда увлекался радиотехникой, но забросил её и стал серьезно заниматься литературой.
Встреча с другой точкой зрения - обновляет человека.

В. - А как быть со следованием Западу?
О. - Нам больше следует пользоваться знанием об отрицательном западном обществе, знать то, от чего они отказываются на Западе, мы же копируем все подряд, и даже то, от чего уже на Западе отказываются. Шведы, например, увидели, что специализированные школы, ведут к расслоению общества. В одном классе должны сидеть и сын академика, и сын дворника, а в специализированных школах должно обучаться, и обучается сейчас в Швеции 1% учащихся. Но сегодня в Швеции вновь начали специализировать школы, мы должны учитывать итоги этого большого эксперимента, который идет по всему миру.

В. - А каков эффект педагогического воспитания в вашей собственной семье?
О. - Семейная педагогика принципиально другая, нежели школьная. Школьная педагогика не действует в семье совсем. Здесь важно понять принцип общения людей, знать то, что происходит с людьми, когда они вдвоем.

В. - Каков же выход?
О. - Выход в изучении и понимании педагогических процессов.
Я с четырехлетним мальчиком, который слишком рано проснулся, утром сижу на кухне и тихо разговариваю, читаю ему любимую сказку про репку. И вдруг замечаю, что он что-то делает со своими руками, как-то прилаживается. Оказывается, он не слушает меня, потому что старается также, как и я сидеть, облокотившись на локоть, и как взрослый. А я-то думал, что, читая сказку, учу его добру и пр. Как видим, идет второй процесс обучения, и важно понять, не чему я учу, а то, что при этом на самом деле происходит.
Еще пример. Я дома у товарища разговариваю, вбегает его внук, и кричит: "Дедушка, смотри, чего я нарисовал". Тот строго говорит: "Разве можно прерывать беседующих!" Я потом приятеля отчитал, и сказал, что он научил своего внука не перебивать беседующих, а совсем другому: взрослых перебивать нельзя, а маленьких можно. Научил грубости, и "это скажется, - говорил я - на вашем правнуке".
…Дети рождаются более-менее порядочными людьми. Природа вложила в человека страсть к воспитанию, которая не обуздывается ни законом, ни моралью. "Всякое замечание говорит о невоспитанности человека, делающего это замечание".

В. - Говорите, не надо делать замечаний, а хамы?
О. - Вопрос правильный, а ход мыслей неправильный. Если человек ведет себя опасно, его надо останавливать, но дело в том, как остановить. В московском метро люди преображались: не сорили, не кричали.

В. - Говорите не воспитывать. Но зачем тогда нужны воспитатели?
О. - Я сейчас пишу о воспитании "без воспитания". Речь идет не о наборе мер. Например, погибший отец во время войны продолжал воспитывать сына. Что главное в воспитании? Организовать безопасную жизнь для детей и делать так, чтобы им было свободно жить.

В. - Говорят, атмосфера воспитывает, но как сочетать свое "Я" и группу?
О. - У человека есть врожденное стремление, потребность в безопасности, которая расщепляется на "безопасность Я" (когда я могу себя отстоять), и "безопасность МЫ" (когда мы сплачиваемся перед лицом природы и др.). В разных людях преобладает разное. Если бы существовало только "безопасность Я", то человек стал бы эгоистом. Если б была только "безопасность МЫ", преобладала бы она, то люди стали бы муравьями. Важно соотносить потребность быть одному и быть в коллективе. Их столкновение и рождает нравственность.

В. - Откуда появились нравственные нормы?
О. - Есть только одна нравственная норма: "Добивайся своей цели только за свой счет". Все остальные нормы нравственности - это лишь модификация первой.

В.- Может ли религия воспитать человека?
О. - Нравственная сила религии очень велика, только надо понять, что в религии заложено "Будь!". Христианская религия существует две тысячи лет, но человек ведь лучше не стал. Сама по себе религия не может существенно улучшить человека.

В. - Как вы воспитываете своих детей?
О. - Никак. Ни одного замечания не делаю никогда. Однажды прихожу домой, а пол усыпан книгами, которые лежат корешками вверх. Я эти книги даже в руки никому не даю! А тут... Но замечания не сделал. Вставил клинышки в дверцы книжных шкафов. Их уже нельзя было открыть.
Пусть мальчик делает, что хочет. Пусть девочка делает, что хочет.

В. - Что значит - воспитанный человек? И как вы относитесь к толстовской идее?
О. - Слово "толстовская" даже слово "буржуазный" - не ругательство. Я не противоречу идее Толстого о передаче духовности детям.
...Януш Корчак говорил, что ни один воспитатель не вырастит 100 прекрасных людей из ста детей. Главное быть педагогом справедливым.

В. - Как вы относитесь к происходящему в комсомоле, и как вы относитесь к религиозным в комсомоле?
О. - Самое мерзкое русское слово - это "перевоспитание". Означает это, что надо разрушить что-то, что есть в человеке, а это невозможно.
Религия - вопрос совести человека. Это его собственное личное дело, и представление о том, что религия отбивает человека от деятельности, не всегда верное.

В. - Не лучше ли, когда педагог является членом коллектива класса?
О. - У меня был любимый учитель математики Сергей Николаевич Успенский, проработавший в школе 57 лет. Он был заика, гундосый и не любил детей, он говорил, что они ему мешают заниматься математикой на уроке. Он что-то бубнил, и на первом его уроке мы покатывались со смеху. А с 4-5 урока, когда мы вникли в то, что он пишет на доске, - а это была чистая ясная и точная математика! - то мы его полюбили и не отходили от него на выпускном вечере. Но вот быть классным руководителем он был неспособен, это точно. Главное для учителя быть человеком.

В. - Может ли жизнь воспитывать?
О. - Это греховный воспитатель. Она совсем несправедлива к людям.

В. - Не кажется ли вам, что, проповедуя людям свою теорию, вы пытаетесь их научить жить?
О. - Я не учу жить, а пытаюсь научить воспитывать.