Для нормального - счастливого! - детства как минимум нужна счастливая семья, которую заменить ничем нельзя. Для меня это аксиома. Другие считают, что специалисты в общественных воспитательных учреждениях дадут детям куда больше, чем любые матери. Спорить не буду, но приведу в доказательство своей правоты такое вот наблюдение. У истоков каждой незаурядной жизни стоит семья и, как правило, мать. По крайней мере мне не удалось обнаружить ни одного противоположного факта. Напротив, я не знаю ни одного выдающегося, известного миру человека, который бы с младенчества был воспитан пусть даже самым выдающимся педагогом, но вне семьи. Не странно ли; обыкновенные матери могут больше дать своему ребенку, чем знаменитые педагоги!

А странного тут ничего нет: это чудо рождается любовью тех, кто рядом с малышом с первого дня его жизни, рождается счастьем всей семьи.

От чего же зависит само семейное счастье? От любви родителей? Совместимости их характеров? Материальных условий? Уровня образования? От внешних обстоятельств? От мужчины? От женщины? От удачливых детей? От помощи и невмешательства родни? От распределения домашних забот? От чувства юмора? От умелых рук? От доброго сердца? А может быть, надо и то, и то, и то, и еще многое другое?

Классическая фраза Л. Н. Толстого «Все счастливые семьи похожи друг на друга» как раз и подразумевает, по-моему, что в основе счастья любой семьи лежит совокупность каких-то обязательных условий, от которых зависит любовь. Их, этих условий, действительно, немало, и обиднее всего, что нарушение любого из них влечет за собой болезнь семьи, ее несчастье. Недаром... «каждая несчастная семья несчастлива по-своему». Недаром построить семью так сложно - сколько всего надо для этого! А развалить ее так легко, тут достаточно бывает и пустяков.

Вот типичная история.

«...Мы думали, что уж у нас-то все будет по-другому, чем в иных семьях. Мы любим друг друга, и разве мелочи быта смогут что-либо изменить в наших отношениях?!

И вот отгремела свадьба... Я сижу на кухне за красиво сервированным столом. Подруга дала на время книгу «О вкусной и здоровой пище». Муж недавно проснулся и долго умывается. Наконец, садится рядом и берет ложку. Я радостно улыбаюсь. Конечно, Саша думает: что за клад у меня жена! Утро только проклюнулось, а в квартире - чистота. И завтрак готов!

Но Саша уныло болтает ложкой в супе: «Что это за баланда?» Поясняю: бульон с гренками и яйцом. «Суп, моя радость, надо в обед варить!» И он приводит в пример свою маму: какая она хорошая хозяйка.

Ах, и этому неблагодарному, жестокому, невоспитанному человеку я отдала молодость (мне почти 19), Да он же меня не любит! Поток слов, слез и громыханье посудой. Мы не разговариваем два дня.

Наконец, моя обида проходит. Мне жалко Сашу, хочется подойти к нему, сказать что-нибудь ласковое. Но тогда он решит, что у меня совсем нет самолюбия.

Потом он мне скажет: «Я такой-сякой. Ты так старалась, а я дрыхнул. Ну и съел бы я этот бульон, не отравился бы. Нет же, накричал на тебя. Знаю, что неправ, а гордость не позволяет сознаться в этом».

Конфликт улажен, нам стыдно. Мы уверены, что больше подобного не повторится! Счастливый Саша уходит на работу... А вечером возвращается очень поздно. Пока я ждала его, прозрела: он меня разлюбил! Ему все равно, что я волнуюсь, даже не позвонил, не предупредил. Что же, выход один - развод! Пришел Саша и сказал, что был в шахматном клубе. Вот уже два дня, как мы с ним не разговариваем...» (Светлана П., Хабаровский край).

Все начинают свою семейную жизнь с тем светлым чувством, о котором Светлана говорит в начале своего письма. Но не у всех хватает юмора воспринять первые размолвки так, как она. Бывает, семья рушится в первый же год. А горечь остается потом на всю жизнь. Да и факт серебряной свадьбы ни о чем не говорит. Может, люди просто «уживаются или сосуществуют с досадой. В любви и согласии проживают единицы» - так пишет Л. Медведева (Ленинград). Конечно, преувеличение. И все-таки можно признать: особенно непрочны семьи в самом начале.

В письмах как бы отголосок этого явления: молодые пишут о неблагополучии, о трудностях, которые неизвестно как преодолевать, а пожилые, прожившие вместе целую жизнь, - о том, что благополучие и семейное счастье даются ценой больших усилий. «Само собой построиться ничего не может, а может только развалиться» (И. К., Орск).

«Известно, на каких принципах строилась семья раньше: на материальных интересах, на бесправии женщин, сословных, религиозных, расовых и тому подобных предрассудках. На страхе перед этими принципами она держалась, крепила свою прочность. Любовь, свобода духа, равноправие супругов раньше были в браке второстепенными, а теперь стали главенствующими. Но ведь на старых принципах легче было и строить семью. А новые принципы требуют высокой духовной культуры, нового уровня взаимоотношений, нового строя души и ума...» (И. Сидоров, Киев).

А перестройка непроста: ломается не только плохое, приобретается не одно лишь хорошее. Как в этом разобраться людям неопытным, которым с детства не удалось в хорошей семье получить верный ориентир в жизни? Не поможет ли здесь школа?

Когда-то этот вопрос даже и не возникал. «Классическое» отношение школы к любви и к проблеме брака точнее всего, по-моему, выражалось в обидной, до слез доводящей дразнилке: «Тили-тили тесто, жених и невеста!»

Вспоминаю себя девчонкой, свою школу, учителей и пытаюсь представить, кто из них согласился бы беседовать с нами, подростками, на все эти щекотливые темы. Ничего не получается! Просто странно даже подумать об этом.

Но вот читаю письма нынешних старшеклассников и не обнаруживаю в них никакого смущения и сомнения.

Все «двумя руками «за!». Типичное письмо: «Нас учат математике, физике, химии, а как строить семью, как воспитывать детей, не учат. По-моему, это неправильно. Ведь далеко не каждый станет математиком или химиком, многие школьные знания забудутся, окажутся ненужными, а семью будут иметь почти все. Нужны уроки семейной жизни, потому что всем надо знать законы человеческих взаимоотношений, чтобы не приносить горе себе и людям» (Г.Войцеховская, Краснодар). Словом, я счастливой быть хочу - пусть меня научат!

«Да, - поддерживают ребят взрослые, - давно пора противопоставить уличному «просвещению» квалифицированный разговор с подростками о самых разных сторонах семейной жизни. Это тем более необходимо сейчас, потому что родительские семьи порою становятся наглядными пособиями на тему «Как не надо жить в семье» (А. Смирнов, Томск).

Всё так, и возразить нечего. Я тоже «за». И все-таки что-то настораживает.

Допустим, в школах повсеместно введен новый курс «Подготовка к семейной жизни». Написаны учебники, подготовлены преподаватели, отработаны программы, методики: психологический аспект, физиологический аспект, педагогический, экономический... Все разъяснят, растолкуют, разжуют, подадут. Толк будет? Думаю, очень маленький. Потому что это дело, как никакое другое, требует не столько усвоения теоретических знаний, сколько накапливания душевного опыта, опыта разнообразного общения между людьми.

Видимо, это и должны быть уроки общения: не «послушал - запомнил - повторил», а «сопоставил - решил - доказал». Так, например, шли занятия факультета «Молодая семья» в куйбышевской средней школе № 58. Вела их директор школы М. А. Мусатова. Когда она решилась открыть этот факультет для старшеклассников, не было у нее ни программ, ни методик, ни книг, но начинала она, по-моему, не с нуля, а с главного - с постановки проблем, с привлечения своего и ребячьего опыта для разрешения этих проблем, со сравнения разного опыта и выбора оптимальных решений в разных конкретных ситуациях.

Я видела, как Маргарита Александровна ведёт свои занятия: споры, смех, реплики, отстаивание собственного мнения, никакой заученности. «А как ты думаешь? Ты согласен? Почему? Докажи! А твое мнение?» - учительница умело направляет спор, но не подсказывает ответов и не требует, чтобы обязательно с её ответом «сошлось». Не сразу догадываешься, что в этой непринужденности, непреднамеренности и скрывается огромная сложность: в любой момент здесь подстерегает взрослого ситуация, в которой на одном знании не выедешь, которая, хочешь не хочешь, а высветит в человеке самую суть его. К такому «уроку» надо готовиться не накануне вечером, а всю предыдущую жизнь. Только так, по-моему, и можно браться за сложное это дело.

Самая важная цель этих уроков, по-моему, должна заключаться в том, чтобы научить ребят не перекладывать свои заботы на других, не ждать, чтобы за них разрешили все вопросы и преодолели все трудности. А ведь, судя по письмам, этого не только ждут - требуют. Кажется, напиши кто-нибудь: «Это моё личное дело - сам разберусь, без ваших уроков», я, честное слово, сразу прониклась бы к этому человеку большой симпатией. Очень не хватает в письмах такого вот протеста, отповеди, отстаивания независимости, неприкосновенности своей личной жизни.

Это, признаюсь, огорчает. Может быть, потому что сама всю жизнь живу с ощущением: в семье, в личных отношениях ты должна сама все наладить, все узлы развязать, все ниточки разорванные соединить, сама. Вместе с Ним, больше ни с кем.

Однажды меня даже упрекнули: «Боишься сор из избы выносить? Это устарело, пройденный этап. Когда трудно, надо попросить людей помочь и не стыдиться этого». Итак: просить не стыдно? А помните некрасовское: «Есть женщины в русских селеньях...» Там есть строки, которые редко цитируют и далеко не все помнят: «Она улыбается редко... Ей некогда лясы точить, у ней не решится соседка ухвата, горшка попросить; не жалок ей нищий убогий...»

Меня эти строчки смущали с самого детства: недобрая она, выходит? Но чеканные торжественные стихи вызывали какое-то подсознательное чувство уважения к этой «недоброте», исподволь внушали: это хорошо, это правильно, только так и нужно. Почему - это я поняла гораздо позже, когда столкнулась в жизни с «добротой», плодящей захребетников: «Трудно тебе, маленький, давай подсажу...», «Да что ты, детка, не берись за грязную тряпку, иди играй. Будет время - ещё наработаешься...», «На картошку в такую погоду? Ни в коем случае, я тебе справку достану...» Каждый раз, когда человек мог и должен был что-то сделать сам, его освобождают (спасают!) от усилий, труда и ответственности, как от большой беды, и тем самым лишают его счастья быть сильным, деятельным и независимым человеком.

«Я сам сделаю, придумаю; сам выдержу, добьюсь; сам за все отвечу» - в этом суть человеческого достоинства, нравственный стержень личности. Нет его - нет надежности в человеке, ни для кого он не опора. Наоборот, всю жизнь ему самому подпорки будут нужны: от папы с мамой, от общественности, от государства... Как же ему семью строить?

Вот горький рассказ о том, как разрушилась семья, которой, казалось бы, ничто не угрожало (письмо из Ленинграда, без подписи).

«Мы с мужем расстались год назад, прожив вместе два с половиной года. Выходя замуж, я очень любила мужа. Свою встречу мы приняли как чудо.

Часто и много говорят о первых трудностях, трудностях так называемой «притирки», когда совместная жизнь входит в размеренное русло. Из них мы вышли благополучно и довольно скоро; мы любили, потому быстро прощали и забывали обиды. Все обещало прочное счастье, все у нас для этого было: возможность учиться (я заканчивала институт, муж после армии работал и поступил на вечерний в вуз); по желанию могли проводить свой досуг (от всех хлопот по хозяйству мы были освобождены, а детей у нас не было); понимающие, предупредительные родители, которые, видя, как мы счастливы, все делали, чтобы оградить нас от каких бы то ни было трудностей. Мать мужа все любила делать сама, потому, наверное, у меня очень быстро пропало желание «хозяйничать». И мы ладили, я даже не пыталась возражать или вмешиваться во что-то.

Жизнь в этой семье, как, наверное, в любой благополучной семье, имела прочные традиции даже в мелочах: утренние завтраки в 10 часов в воскресенье, воскресные прогулки медленным шагом, затем обед, телевизор вечером...

Поначалу мне понравилась основательность и размеренность новой жизни, потом это стало угнетать. Я поняла почему: традиции - это прекрасно, но они должны быть в каждой семье! Такого права за нашей молодой семьей не признавалось. Попросту она не принималась в расчет. Её не было! С нами обращались как с несмышлеными детьми. Это было обидно. Мне не хватало самостоятельности, хотелось все сделать своими руками, чтобы состоялась, наконец, и наша семья. В таких условиях это было неосуществимо. Я долго и по-всякому пыталась объясниться с мужем, были и слёзы... Я убеждала его, что необходимо снять комнату («пусть будет трудно!») и попытаться жить самостоятельно, но, увы, все было безрезультатно: ему очень нравилась беззаботная жизнь в отчем доме.

А унизительной опеки он не замечал; он к ней привык, но я к ней не смогла привыкнуть! И вдруг как-то сразу прозрела, увидела, что мой муж попросту не способен принимать сколько-нибудь серьёзные решения, что до сих пор (и ему это нравилось!) всё - от покупки пальто, пиджака, зонтика до количества сметаны в тарелке супа - определялось его родителями.

Мне не на кого было опереться в трудную минуту, неоткуда было ждать понимания и поддержки - рядом со мной был не мужчина, на которого можно было опереться, а маменькин сынок... И это открытие стало первым шагом к грядущей катастрофе. Казалось, было все для семейного счастья, а моя любовь исчезала, уходила как вода в песок...

Со временем мы не стали ближе, напротив, мы отдалялись. Мы не сумели понять, что надвигается катастрофа, что не всегда ей предшествуют ссоры и частые бурные объяснения. Наша катастрофа подошла тихо.

Вот и вся история. А ведь была любовь, жажда счастья, радужные надежды...»

Итак, была любовь, свобода, материальная обеспеченность, забота близких. Не было «лишь» самостоятельности. Именно это как первое условие счастья я бы «вынесла за скобки».