Неделю назад пришел новый мальчик в 4 класс – Антон. Мама встречает его в конце дня: «Ну как новая школа?». Антон: «Тут на уроках можно ходить…»

«Ну, - подумал я, - как говорится, жизнь удалась; получилось что-то интересное: школа - не школа, но можно ходить на уроках…»

А вопрос важный. Ведь Школа: советская или «современная», или даже «европейская» - с чего она начинается? С того что в течение месяца (опытным учителям достаточно двух недель) детей ничему не учат - кроме одного главного навыка и умения: сидеть неподвижно и слушать. Сидеть и слушать…

Спинка прямо, ручки на парту, смотрим на меня… Пока не отработан этот навык, ребенок еще не ученик, он еще не осознал, какая новая жизнь для него началась, он еще думает, что если хочется что-то сказать – можно сказать, хочется подвигаться – можно встать, хочется пИсать – можно пойти в туалет. Разве можно такому существу объяснить, что такое звуко-буквенный анализ?

«Теперь вы уже не дети, вы ученики», - говорит учительница добрым, но строгим голосом. И шестилетнему это нравится: «Я уже большой! У меня пенал с разноцветными ручками. И настоящая школьная форма!» Для него это новая игра: сидеть за партой, поднимать руку… Не понимает, что сидеть-то одиннадцать лет.

На двадцать пятом году учительской карьеры (скоро пенсию оформлять за выслугу лет) понял, что я – слабый учитель. То есть не сильный. «Сильный учитель» - о, как это звучит! «А у вас в школе сильные учителя?» - спрашивают родители. «Мне повезло, у нас в школе были сильные учителя…» - со вздохом вспоминают взрослые люди. «Сильный учитель» - это посильнее, чем «заслуженный учитель» или «отличник системы просвещения». На них держится Школа!

Я не могу заставить детей сидеть неподвижно и слушать меня. Особенно в тех классах, где работаю не первый год. Вот приходят ко мне на урок шестнадцать юношей и девушек (в нашей школе классы небольшие) после окислительно-восстановительной реакции на химии, после «Бедной Лизы» на литературе, теоремы Виета на математике, после десятиминутной перемены, на которой некоторые успели все-таки выбежать на крыльцо глотнуть воздуха (или покурить), но еще до обеда: обед на следующем уроке, а процесс выделения желудочного сока уже начался, - так вот, приходят эти шестнадцать пубертатных существ и смотрят на меня. Что я им скажу?

После пяти часов сидения я должен потребовать от них еще сорок минут неподвижного внимания.

Андрей снял свитер и уткнулся лицом в него – так легче переждать эти сорок минут; Глеб тихонько рисует на листочке свой выдуманный мир – он повзрослел и понял, что не надо провоцировать учителя; Никита смотрит усталым взглядом – у него, отличника, по истории «тройка», не знал, что такое кустарное производство; Вадим – он единственный, кто еще готов играть в футбол, и мой урок для него – скамья штрафников; Карина еще не обсудила с Машей новую прическу Марины; а вот другая Маша, моя дочь, так рада, что она увидела папу и может с ним поговорить – и что? Сели – открыли тетради?

Они смотрят на меня – некоторые в надежде, что я смогу сегодня им сказать что-нибудь такое, что перебьет урчание в животе, желание поиграть в футбол или просто – желание поспать. И мне неловко от этих взглядов. Сейчас опять потребую тишины и внимания. Смогу ли я им сказать действительно что-нибудь важное? Трудно учить тех, кого любишь.

Неподвижность и запрет на разговоры – это два имманентных свойства Школы. Без них Школа невозможна – не мыслима. Как театр без сцены, больница без коек, армия без начальной строевой подготовки. Это и есть основа – сущность - Школы как общественного института.

И все попытки «школьных реформ» и «гуманизации образования» - это лишь разговоры вокруг да около, разговоры, не задевающие главного; ЕГЭ и профильная школа, наполняемость классов и интерактивные доски – вопросы второстепенные.

Вопрос первой степени – возможна ли такая школа, где детям разрешено двигаться и говорить на уроках?

О ВИТАЛИКЕ И МИНЕРАЛАХ В КЛАДОВКЕ АННЫ ВЛАДИМИРОВНЫ

Книжка начинается с прощального – поминального – слова. С главы, которая называется «Памяти спецкурсов». Мы попрощались в этом году со спецкурсами и вернулись к «нормальным урокам». Чтобы читателю был ясен драматизм ситуации, небольшой комментарий.

Спецкурсы – что-то вроде факультатива. На три класса - четыре учителя, каждый предлагает свою тему, дети расходятся, через два месяца – новый выбор. Что тут особенного?

Есть некоторые отличия спецкурса от факультатива.

Первое. На спецкурсе нет никакой программы. Как это вообще проходило? Собираются в библиотеке (самый большой класс в нашей школе) сорок шестиклассников, перед ними – четыре учителя: учитель биологии, литературы, английского языка и истории, к примеру. Встает учитель биологии: «Можно будет делать любую тему по биологии: о животных, о человеке, а может и о космосе…». Учитель литературы: «Каждый будет читать свою любимую книжку, а потом расскажет о ней..» и так далее. Каждому учителю дается три минуты – сказать надо так, чтоб дети вздрогнули и пошли. Чтоб группа набралась. Пожалуйста, обратите внимание на эти «три минуты», мы к ним еще вернемся. Итак, дети делятся на группы и расходятся.

Десять-пятнадцать детей идут за учителем биологии. Обсудили, определились с темой: кто-то будет делать газету о слонах, а кто-то о кошках или размножении морских свинок (тема морских свинок держалась на протяжении двух лет). Смотрят фильмы, читают книжки, говорят друг с другом, в конце четверти рисуют газету размером в лист ватмана и идут с докладом в какой-нибудь класс.

Какая тут программа? Слово Анне Владимировне, учителю географии: «Прошлый раз Виталик сказал, что он будет делать доклад о минералах, я ночь не спала, книги подготовила, камни из кладовки вытащила… А сегодня: «Я передумал, Анна Владимировна, буду писать о Черных Дырах»». Конечно, смешно со стороны: блажь какая, то минералы, то дыры… Не так уж смешно: Виталик, мальчик шустрый и любопытный, на протяжении семи лет школы делал только то, что хотели от него учителя, и ему, конечно, не просто с первого раза определиться, чего он в жизни хочет.

Второе. Факультативы – дополнение к основной нагрузке. Спецкурсы – часть этой самой «нагрузки». Мы не могли просто добавить спецкурсы в расписание: после шести уроков и двух часов домашнего задания (его дети делали в школе, в часы самоподготовки) войти в класс и спросить детей: «Ну, что вам, дети, интересно? Ну, может, вы хотите еще что-нибудь узнать?»

Чтобы добавить что-нибудь нужное, нужно вначале, как известно, убрать что-нибудь ненужное. И мы решили убрать домашнее задание. Пять лет назад мы, учителя Лицея КОВЧЕГ, подписали мораторий на домашнее задание…

Я ставлю три точки, чтобы Вы, дорогой коллега, а эту книгу, думаю, читают главным образом учителя, сделали паузу и почувствовали наконец-то драматизм ситуации. А Вы бы поставили свою подпись под документом о запрете домашнего задания?

Я не буду говорить о том, как выполнялся этот мораторий. Как из подполы (из под учительского стола) некоторые коллеги все ж доставали и распространяли. Это тема отдельной книжки.

Но у нас хватило смелости сказать родителям, что мы не задаем домашнего задания! А еще год спустя, после ожесточенной внутришкольной дискуссии на первой странице сайта был размещен этот революционный лозунг: «Мы работаем без домашнего задания».

Несколько учителей в знак протеста покинули Лицей КОВЧЕГ.

Но на этом мы не остановились. Что такое два-три часа в неделю на спецкурсы? Дети успевают лишь дыхание перевести от уроков по программе. Приходят они на спецкурс после нормального урока, где: «Посмотрели на доску… Вы должны к контрольной работе… Сядьте прямо…» - а тут: доски нет, можно по классу ходить, а на вопрос «Можно, я…», учитель говорит, недослушав: «Конечно, можно, на спецкурсе ты можешь делать то, что ты хочешь…». Но если спецкурсов всего два-три часа - этого достаточно лишь, чтобы в сознание прийти.

Мы пошли дальше. Стали сокращать уроки – основные уроки! Договорились, что если учителя истории, биологии, географии и т.д. ужмут свою программу ну хоть на немножко – ну на одну восьмую – то сколько времени получится для спецкурсов! А что такое одна восьмая? Это значит, в одной из четвертей у нас в расписании будет не два часа истории, а один…

Нарушение закона? Наверное, да.

Но ведь ясно, что дети доберут своё – ведь спецкурсов стало больше. Мы довели их число до шести часов в неделю! Хотели до десяти, правда. Но остановились.

Я по-прежнему считаю, что в хорошей школе должно быть много спецкурсов: часов десять в неделю. Два часа в день работать не по программе, делать то, что ты хочешь делать – это хорошо и для талантливого ребенка, и для школьного неудачника. Из такой школы выходили бы здоровые физически и психически молодые люди, не потерявшие интереса к жизни, готовые работать головой и руками, способные к творческим решениям, и с чувством юмора – счастливые люди, одним словом. Но разве Здоровый и Счастливый Человек – это цель нашей системы образования?

Мы взвесили свои силы и поняли, что не готовы за два года до очередной аккредитации идти на откровенное нарушение закона при нейтралитете (дружественном, но нейтралитете) родителей. И решили «сдать» спецкурсы. Теперь к нам не придерешься – у нас уроков столько, сколько полагается по закону. А что делается на уроках – кому какое дело…

Вот вступление окончилось. Теперь ясно, что такое спецкурсы. И почему тяжело прощаться с ними.

Глеб, 7 класс, за нарушение Правил поведения отстранен от школы на один день. «А можно, я завтра приду, а в среду буду сидеть дома: я не хочу пропускать спецкурс по химии…»

Разговоры на лестничной клетке. Женя, 7 класс: «Пятница – хороший день, я иду на спецкурс по физике». Саша, 8 класс: «А почему, собственно, спецкурсов стало меньше?..» Эта фраза – аргумент за спецкурсы в квадрате. Первое: дети оценили спецкурсы. Второе: научились говорить, что думают.

Едем в Париж с 7 классом. Нужно организовать спецкурс – готовим репертуар из французского шансона, петь на Монмартре… Когда поставим в расписании спецкурс? Андрей: «Только не в четверг, у меня «Сады Лицея». Давайте лучше на студиях. «Сады Лицея» - это спецкурс по русскому языку, пишут стихи и романы… Студии – искусства и ремесла. Андрей (тот самый, если помните, который любит на уроке снимать свитер и подбрасывать его к потолку) согласен пожертвовать рисунком и гончаркой, но не спецкурсом по русскому языку…

В конце третьей четверти дети заполняют анкету: «Что мне интересно?» Можно писать самые смелые и фантастические предложения: чем бы я хотел заниматься в школе, что хотел бы узнать. Эти анкеты еще ждут публикации! Настя, 6 класс: «Я хотела бы решать судоку…» Тогда я еще не понимал, что такое судоку. Однако, по предложению Насти, Мария Юрьевна, учитель математики, открыла спецкурс по этим судокам, что закончилось школьным математическим турниром.

Марина, 7 класс, на летних каникулах: «А давайте, в следующем году у нас будет спецкурс по фотографии». Через неделю, случайно в разговоре, без мысли кому-то угодить: «А давайте, организуем спецкурс по литературе, где будем обсуждать разные книги…». Приятно. Ученик всегда на каникулах должен думать о школе: списки литературы, гербарии… Но здесь что-то другое.

Давным-давно, в самом начале каждый спецкурс начинался с утирания слез шестиклассниц: «Ну разрешите нам делать домашнее задание…». Спецкурсы были поставлены, как известно, вместо самоподготовок, под честное слово учителей воздерживаться от домашнего задания. Фраза «вы можете на спецкурсах делать то, что вам интересно» не пробивала. Требовали нормальных уроков. А это всё, дескать, трата времени: «Вы тут без оценок, без домашнего задания… Непонятно, чем занимаемся, а потом оказывается, что от программы отстали и в никакую нормальную школу нас не возьму-у-у-т…»

Раньше, когда родители новых учеников спрашивали: «Чем ваша средняя школа отличается от традиционной, я говорил в ответ общие слова. Сейчас могу ответить честно: «У нас действительно очень интересно учиться». В нашей школе – и это отличает Лицей от самых хороших школ – ребенок может делать то, что он хочет. Скажем корректнее: делать то, что ему интересно.

Ведь, по большому счету, один вопрос: что думает ребенок, только проснувшись, что заставляет его подняться с кровати: «Опять школа, сегодня контрольная, вдруг не спросят, может у меня сегодня горло болит…» Или: «Сегодня я буду запускать воздушного змея, делать газету о крестовых походах, играть в английском театре...»

Почти уверен, что наши дети меньше «болеют» именно потому, что у нас есть спецкурсы…

Три года боролись за спецкурсы. Наступили на горло собственной программе, сжав ее, чтобы освободить часы. Отказались от домашнего задания. Убедили родителей, что это хорошо. И победили.

Учителя русского языка пять лет назад смеялись в лицо на слова, что дети будут добровольно ходить на русский язык и что-то там писать. И вот Анастасия Юрьевна открыла спецкурс «Сады Лицея», на котором стульев не хватает. В чем секрет? Просто дети могут писать, что хотят. Как сказал Юра Шевцов, 6 класс: «Сады Лицея – это что б душу изливать»

А средневековый замок, который клеили семиклассники под рассказы Федора Викторовича о рыцарской жизни, где он? Пережил ли два ремонта?

И воздушные змеи, сделанные с Вадимом Олеговичем, учителем информатики, которые заполнили нашу школу, а потом и небо над школой весной год назад. Это на всю жизнь!

А спецкурсы с Анной Владимировной (помните Виталика, который хотел писать то о минералах, то о Черных дырах)… Как прилично все начиналось: наблюдение за кошечками на территории лицея, воображаемое путешествие в Африку, модель Солнечной системы. И вот тема четвертой четверти – Помойка! Изучение проблемы утилизации мусора с посещением главной свалки Московской области, где-то за бетонкой пятидесятого километра…

Ну, конечно, некоторые спецкурсы оказались просто продолжением уроков. Дети это поняли и не очень записывались на них. И они тихонько закрылись.

И все-таки, что изменилось. Изменились дети: стали больше улыбаться и меньше болеть. Изменились учителя: ведь надо быть всегда в форме – быть интересным для ребенка. Не расслабишься.

В школе стало меньше школьности.

И вот, после всего, что было и что получилось, мы расстаемся со спецкурсами... Теперь их не десять часов, как хотелось и не шесть, как получилось - совсем мало, два часа в неделю. Мы сдали спецкурсы.

Спецкурсы были полигоном. Полигоном для отработки другой школы. То, что происходило на них, словом «урок» трудно было назвать. Это было нечто другое. Это другое стали называть словом МАСТЕРСКАЯ.

Одно оправдание тому, что мы сократили спецкурсы: всё хорошее, что там получилось, можно перенести на уроки.

Уроки теперь могут стать спецкурсами. Иначе – back to the school.

Просто «делать программу» как-то неприлично в нашей школе. Признавать свою неспособность сойти с колеи? Нежелание думать? Что ж сетовать, что дети ничего не хотят и им неинтересно, когда и мы делаем то, что нам неинтересно.

По закону, мы обязаны соответствовать «на выходе» из 4, 9, 11 класса, - и не более. Не для того мы делали частную школу, чтобы идти ноздря в ноздрю с государственной программой. И родители знают про это и не забирают детей. Что ж сдерживает нас? Законом об Образовании и удаленностью от центра города нам дан счастливый шанс – сделать хорошую школу. И что ж?

Итак, программа курса – это список Интересных Дел. Интересных для ребенка и для учителя. Каждый учитель сам составляет этот список.

Последние несколько лет учителей не просили даже писать тематическое планирование, чтобы оно не привязывало нас к стандартным программам. Но, на самом деле, программа нужна. Настоящая авторская программа.

Десять строк на тему. В свободной форме, чтоб было понятно родителям и интересно детям. Помните, перед спецкурсом, чтобы встрепенуть ребенка и повести его за собой, давалось три минуты сказать, что мы будем делать и зачем. Эти три минуты превратились в десять строк. И никакого тематического планирования.

Например, английский язык. Не стоит начинать с того, что мы будем отрабатывать past perfect или работать с компьютерной программой. Это вспомогательные упражнения. Главное – что мы по сути будем делать. Допустим...

Мы делаем спектакль по сказке Киплинга «The Cat that Walked by Himself»!

Чтобы спектакль получился, мы вначале отработаем чтение текста по аудиокниге, потом выучим две сотни слов, разберем такие-то грамматические конструкции (…) , выполнив устные и письменные упражнения на закрепление этого материала, после чего распределим роли, нарисуем маски и декорации Дикого-Дикого Леса… Мы покажем спектакль в 3а классе (потому что там учится Уля, сестра Глеба). А видеофрагмент спектакля разместим на сайте НЕСКУЧНАЯ ШКОЛА, чтобы наши друзья из Бразилии смогли посмотреть его…

Конечно, техническая сторона дела (упражнения, грамматика, лексика) так же важна. И про это надо писать как можно подробнее.

Это один из проектов, одна из тем Мастерской по английскому языку. Разве слушать, читать и играть Киплинга хуже, чем учить диалоги о «вечеринках тинэйджеров» в глянцевом учебнике. Конечно, представители издательства Oxford Press в Москве могут остаться недовольными. Ну и что?

Или так нельзя выучить английский язык? Это не учеба, а развлечение… Нужно учить ребенка работать… Давайте! Если интересно, то и ученик будет стараться! Трудно для учителя. Конечно, по готовой программе и учебнику проще.

Дети часами, а по выходным круглосуточно сидят за компьютером - отходят от школы. Компьютер – единственный серьезный конкурент школы. И чтобы выдержать конкуренцию, школа должна придумать что-нибудь такое, что будет посильнее виртуальных игр.

ЕГЭ показал абсурдность того, что мы делаем в школе. Десять лет назад большинство родителей принимало за чистую монету все требования Школы: морфологический разбор, процесс перегонки нефти, координаты мыса Доброй Надежды. Всё это пригодится в жизни, без этого нельзя стать образованным человеком… Сейчас достаточно беглого знакомства с тестами Единого экзамена по любому предмету, чтобы понять, что это «не пригодится».

Сходство с «Кто хочет стать миллионером» поразительно: выбрать правильный из четырех ответов. Теперь каждому ясно, что и тесты, и одиннадцатилетняя подготовка к ним – это не Образование. Это условность, формальность, и к этому надо относиться условно и формально…

ЕГЭ нанес серьезный удар по Мифу о Советской Школе. И в этом его положительный смысл.

Сегодня уже нельзя сказать ребенку: старайся, работай, учись – это пригодится. Раньше было проще. Слезы, домашнее задание по ночам, переписывание тетрадок. Ну, не высыпается ребенок… Ну, искривление позвоночника, прогрессирующая близорукость - а как иначе? A la guerre comme a la guerre… Всё для Школы! Всё для образования!

Сейчас ясно: то, что Школа требует, – это не образование. Так зачем эти страдания и жертвы?

Да, мы будем выполнять все условности, готовить к экзаменам и тестам, выделив, возможно, на подготовку к ЕГЭ специальные часы, но при этом заниматься своим делом. Интересным делом!

А что еще нам остается?

12 лет назад, когда мы переселялись в Николо-Урюпино, был безумный проект – сделать на территории кузницу. Илья Троянов, 10 лет, высказалcя по этому поводу: «Всё равно ковать железо не дадут, в тетрадке теорию писать будем…»

Сначала правило - потом попытка, сначала теория - потом как получится… Дети чувствуют это: в школе всё как-то не по правде, не по-настоящему. Взрослые то же чувствуют, но привыкли.

Не работа утомляет сама по себе – а это «не по-настоящему». Особенно это важно для подростков: если дети могут самозабвенно играть и радоваться, то подросток хочет быть взрослым – быстрее подрасти – хочет, чтобы его труд имел какой-то смысл.

История, 8 класс, четыре года назад. «Кто сделает доклад, на последней неделе четверти пойдет вести урок во 2 класс». Артем Стяжков: «Извините, еще раз, я не понял, что нужно сделать…». История понятна тем, кто помнит Тёму.

Смыслоутрата – так американский психолог Виктор Франкл определил одну из причин душевного кризиса современного западного человека. Безразличие к жизни, нежелание работать, как крайняя форма – суицид. И с другой стороны, люди, не утратившие смысл, выживают даже в условиях концлагерей.

История культуры, 7 класс, пять лет назад. Тимофей Лещенко без оценки и «рекомендаций» берет домой кассету «Евангелие от Матфея» Пазолини, смотрит фильм и выбирает фрагменты, которые, как он считает, надо показать в классе. Листок с его пометками приклеен к коробке кассеты. Тимоша…

Артем и Тимофей – совсем не отличники; это те дети, про которых говорят, что «они ничего не хотят и ничего не могут». Даже лентяи и двоечники, бездельники и хулиганы хотят и могут, если чувствуют, что это настоящая работа, а не «как в школе».

А ведь не хотят – серьезный диагноз. Диагноз, который ставят учителя, перепробовавшие все приемы, которым их научили в педагогическом вузе. Эти же слова повторяют родители. Неужели педагогика бессильна в этом случае?

Можно, конечно, стимулировать оценкой, можно – деньгами или запретом играть в компьютер; можно каждый день за ужином говорить об ужасах ЕГЭ. Но эти «стимуляторы» лишь снимают болевые синдромы, болезнь не уходит. Они - дети - все равно ничего не хотят.

Так вот – скажу дерзко - мы в Лицее КОВЧЕГ знаем, что делать, если поставлен такой диагноз. Мы делаем так, чтобы школьная работа что-то значила для подростка, имела для него смысл.

ВОКРУГ ДЕТСКИХ ПОЧЕМУ? ПРОГРАММА ПО ЕСТЕСТВОЗНАНИЮ

Идти от детского интереса? Как же программа?

Давайте поначалу спросим у детей: «А что вы хотите узнать? Что интересно вам?» А потом подумаем, что с этим делать.

Спросили шестиклассников. Вот их список вопросов, возникший в результате сорокаминутного разговора. Список длинный, но я не смог сократить его.

Почему когда акулу переворачивают на брюхо, она не двигается?
Почему когда некоторые люди смеются, другие начинают плакать?
Почему некоторые люди привязываются друг к другу, а некоторые враждуют?
Почему мужчины сильнее женщин?
Откуда появилась интуиция?
Почему тигр полосатый, а жираф пятнистый?
Почему некоторые люди любят мясо, а другие его не переносят?
Почему память не безгранична?
Откуда вообще взялся характер?
Почему на бумаге, из которой сделаны деньги, много микробов?
Почему показывать средний палец неприлично?
Почему человек смеется?
(Ксения)

Почему серый варан, повисая в воздухе, замирает?
Почему эволюционировал только человек?
Чем вызван лунатизм?
Почему у планет существует притяжение?
Почему континенты двигаются?
Почему люди поделились на три расы: негроидная, монголоидная и европеоидная?
Каким образом эволюционирует мозг?
Каким образом человек придумывает разные вещи?
Как образовались религии?
Были ли источники радиации до появления человека?
Почему человека нет кожного дыхания?
(Саша)

Почему животные иногда причиняют себе вред?
В каком цвете видят кошки?
Есть ли жизнь на других планетах?
Есть ли вторая жизнь?
Что в черной дыре?
Как влияют на психику наркотики?
Откуда взялись болезни?
Почему человек боится щекотки?
(Аня)

Можно ли кошку отучить есть мясо и научить есть траву?
Может ли человек постепенно перестать есть и набираться энергией от Солнца?
Расскажите, пожалуйста, про парад планет. Когда он будет в ближайшее время?
Как человек засыпает и что происходит во время сна?
Почему народы мира не придут к соглашению говорить всем на одном языке?
Почему у каждого животного разный характер?
Как закаливание помогает отогнать болезни?
Челюсть человека устроена как у травоядного, почему мы едим больше мяса, чем салатов?
(Ваня)

Откуда берутся сны?
Почему ногти все время растут, а зубы нет?
Почему происходит клиническая смерть?
Как появились животные?
Одинаковые фамилии – это дальние родственники или однофамильцы?
Почему у людей разный цвет глаз?
Есть ли люди, которые видят в темноте?
Почему когда плачешь, то не можешь остановиться?
 Что такое любовь? Люди считают по-разному, а точное определение есть?
(Лера)

Из-за чего происходит смерть?
Почему человек впадает в депрессию?
Что такое сон?
Почему человек не может использовать эхолокацию?
Откуда берутся дети?
Зачем нужны брови?
Зачем нужны деньги?
Почему нельзя тыкать пальцем в человека?
Почему место под рукой называется подмышкой?

Почему обезьяны не эволюционируют в человека сейчас?
Где конец Вселенной?
Что собой представляет ветер?
Как уткам удается выживать при самых сложных условиях?
Откуда взялись рефлексы?

Почему некоторые люди гениальны, а некоторые не очень?
Почему у всех людей разные вкусы в плане еды?
Почему дети похожи на своих родителей?
Почему смешение газов на Солнце вызывает тепло?
Почему люди не могут дышать под водой, ведь они самые развитые существа на планете?
(Юра)

Почему мой попугай ест все подряд, например кофе и мясо?
Почему грибы делят на отдельные царства, если, по сути, это растения?
Откуда появился ветер?
Как найти клад, если папоротник никогда не цветет?
Опасны ли лунатики?
В каком веке изобрели косметику?
Как на психику маленьких детей действуют страшилки?
Почему некоторые животные реагируют на людей хорошо, а другие плохо?
Откуда взялись вирусы, поражающие организм человека?
Почему некоторые киты раздувают рот, когда едят, а другие нет?
Почему принцессы не могли выходить замуж за обычных людей?
Почему цены на все растут быстро, а зарплата нет?
Почему некоторые медузы кусают просто так?

Что делать с этими Почему и Откуда? Допустим, в начале учебного года учитель собирает вопросы. Будет вопросов много – эдак, тысяча. Вопросы раскладываются по темам - «по кучкам». Вот, к примеру, названия кучек:

Учитель распределяет детские вопросы по этим темам. Это и есть программа курса «Естествознание» с 1 по 7 класс, по крайней мере. Темы формулирует учитель – и никто не упрекнет нас в том, что «мы идем на поводу». А внутри тем – детские вопросы.

Конечно, в течение года будут появляться и новые вопросы. Замечательно! Будем пополнять наш список. В классе стоит ящик для вопросов. И каждый может бросать туда записочки.

Строго говоря, некоторые вопросы скорее философские, чем естественнонаучные. Но мы и не просили детей задавать вопросы «по биологии и географии». Мы говорили им: «Что вы хотели бы узнать в школе?» А то, что наряду с физическими появляются и метафизические вопросы, – великолепно! Значит, будут и Мастерские по философии в начальной школе. Философии вокруг детских почему?

Легко составили программу курса по естествоведению. Спросили детей, что им интересно было бы знать. Они за сорок минут выдали по два десятка вопросов – вот тебе и программа курса.

А по истории? За редкими случаями, дети не задают просто так исторических вопросов. Это и понятно: им ближе по возрасту домашние животные и дикие звери, чем гладиаторы и рыцари.

Чтобы получить исторические вопросы, надо спровоцировать детей.

Итак, в ваш класс приходит (а может, прилетает) мальчик (а может, это девочка) из другой эпохи. На Машине времени. Не так важно, из какой эпохи. О чем бы вы спросили его (ее)? Ну, кроме вопросов типа «как тебя зовут»?

Первые вопросы, ясное дело, были про школу: «А строгий ли у тебя учитель? Много ли домашнего задания? Помогают ли родители делать домашнюю работу?»

А потом пошло: «Как вы живете без техники? Не голодаете ли Вы? Какой у вас Бог?»

Дети очень любят всяческие анкеты, опросники и «дневнички». Так вот, у нас получается Анкета для друга, который прилетел к нам на Машине Времени. Далее – примеры вопросов из такой анкеты. Это вопросы 3б класса.

Учат ли вас в школе, как надо воевать?

Есть ли у вас домашние животные?

Есть ли у вас телевизор?

Во сколько лет твои папа и мама поженились?

Сколько у тебя уроков в день?

Какая у тебя семья: богатая или бедная?

Насколько трудное у вас домашнее задание?

Много ли газет вы делаете в вашей школе?

Любят ли тебя девочки в школе?

Что вы знаете о космосе?

Верите ли вы в темную магию?

На какие оценки ты учишься?

Верят ли ваши люди в рай и ад?

Трудно ли люди зарабатывают деньги?

Ты хорошо себя ведешь или плохо?

Много ли у тебя друзей?

Какие у вас есть машины?

Легко ли жить без техники?

Были ли у вас игры, если «да», то какие?

Нравится ли тебе наша (современная) еда?

Прилетали ли к вам инопланетяне?

Есть ли у вас люди, которые изучают космос? Что они узнали?

Вы живете хорошо или голодаете?

Вот такая История получилась… Не история великих правителей и великих войн – а история повседневной жизни человека и его видения мира. То, что в университетах называется Исторической (культурной, социальной) антропологией.

Что делать дальше? Сгруппируем эти вопросы вокруг десятка тем:

Каждая тема включает несколько десятков детских вопросов - вот и есть программа курса.

А ведь у нас получилась Универсальная Анкета: эти вопросы можно задавать и древнему китайцу, и античному греку и средневековому человеку… Эта Анкета может пополняться новыми вопросами в течение года.

Можно сделать и по-другому. Можно задавать вопросы человеку определенной эпохи. Восьмиклассников попросили задать вопросы русскому крестьянину XIX века.

Как крестьяне относились к беглецам на Кавказ?

Как крестьяне относились к язычникам? Были ли в деревне колдуны?

Какие у крестьян были понятия по поводу войны? Считалось ли тогда убийство грехом?

Как крестьяне отдыхали и развлекались?

Имелись ли у крестьян между собой торговые отношения?

В каком возрасте вам можно было жениться или выходить замуж?

Существовали ли в деревнях школы?

Как относились к царю в деревнях?

Были ли случаи, когда дети перечили отцу?

В какие игры вы играете в свободное время?

Чем занимались дети в маленьком возрасте?

Каким образом строили дом?

Почему у крестьянской молодёжи был лишь один месяц свободы и «гулянки» (во время сенокоса)?

Почему бы не сделать гуляния раз в неделю (в месяц)?

Со скольких лет дети были пригодны для хозяйственной работы?

Во сколько лет девушки имели право выходить замуж и встречаться с молодыми людьми?

Стригли ли девушки волосы? Пользовались ли они какой-либо косметикой?

Думали ли крестьяне о будущем? Стремились ли они к усовершенствованию в одежде, хозяйстве?

Были какие-нибудь изобретатели в деревне?

Знали ли крестьяне о коммерции, политическом строе в России? Что они думали об этом?

Крестьяне всю свою жизнь жили в деревне или какие-нибудь особо одаренные люди пытались пробиться в высшие слои общества России, жить и работать именно там?

Знали ли крестьяне об обустройстве мира, планеты, Вселенной?

Знали ли, что Земля круглая, что она движется?

Догадывались ли простые люди о существовании других стран?

Были ли конфликты между соседними деревнями или между семьями? Как разрешали эти проблемы?

По большому счету, у нас получился полный курс истории. Ведь вопросы о косметике и объеме домашнего задания – это так, для раскачки. А потом идут более сущностные вещи: о времени, пространстве, космосе, смысле жизни. Наши вопросы могут перекрыть все пространство школьного исторического курса.

Но с одной оговоркой: дети не будут спрашивать о конкретных событиях – о «событийной истории» - о войнах и правителях. Что ж, можно добавить к нашим сущностным вопросам и эту событийную канву.

Курс Исторической Антропологии может быть в нашей школе в 1-4 классах.

А в средней школе антропологические темы могут вписаться в курс Истории. Или Антропология может быть автономным курсом.

Одна сложность: нет детской литературы по Исторической Антропологии. Что делать? Или учитель сам рассказывает, отвечая на эти вопросы детей. Или вопросы учеников начальной школы отправляются старшеклассникам. Они изучают книжки и приходят в начальную школу с готовыми рассказами – приходят в роли тех самых «друзей из другой эпохи»! Может, даже в костюме другой эпохи.

Удивительная вещь: Школа учит всякой всячине, стыдливо обходя важные для подростка вопросы. Так уж ли важно знать дату Второй пунической войны и родословную Рюриковичей?

Историческая Антропология - это Другая История. Она проводит подростка через смыслы, выработанные другими культурами, разрывая глянцево-гламурный круг его мировоззрения. Она дает возможность выбора – то есть возможность быть свободным (к чему и стремятся все подростки). Позволяет почувствовать себя то древним греком, то средневековыми европейцем, то китайцем эпохи Мин...

А программа по литературе?

Ходить в театры, смотреть спектакли и читать после этого книги. Ходили с 6 классом в Театр Юного Зрителя на генеральную репетицию «Питера Пэна». Произвело впечатление. Митя сказал: «Классно…» От скептического Мити не часто такое услышишь. А ведь здорово, что на двенадцатилетних мальчишек произвел впечатление спектакль, что-то задело. Что дальше? Конечно, читать. Читать и обсуждать – «выполнять программу», одним словом.

Выбрать из репертуара московских театров семь-восемь спектаклей для подростков, раз в месяц ходить в театр и потом, после спектакля - под впечатлением спектакля - читать и обсуждать. Вот и программа по литературе.

Можно проще – посмотреть фильм и прочитать потом книгу. Обычно делается наоборот: сначала книга, потом фильм. Но, признаемся, не все дети любят читать… А фильм в состоянии взволновать - и, взволнованный, он, может быть, прочитает книгу. А разве у взрослых так не бывает? Посмотрел кино – захотелось прочитать книгу. Я не знаю, как иначе сделать, чтобы школьные «неудачники» захотели читать серьезные книжки: добровольно, без оценок и манипуляций. Потом, конечно же, серьезный литературоведческий разговор: как это написано в тексте, а как показали в фильме…

А можно делать Аудиокнигу. Выразительное чтение, с записью на диск, чтобы потом другие слушали – например, перед сном на ночь. Особенно – стихи. Стихи надо читать выразительно – так и давайте читать, но не для учителя и ради оценки. Сделаем аудиодиск, дадим каждому по экземпляру. Может, полюбят, почувствуют вкус.

Литературный спектакль(!) Прочитать книгу, чтобы поставить спектакль. В начальной школе дети готовы это делать раз в неделю, по пятницам. В средней: шестиклассники в конце прошлого года радовались как дети, поставив Метерлинка под руководством Маргариты Алексеевны…. Простой вариант – инсценировка готового текста. Сложный – самому придумать текст и сделать сценку. Когда на обычном уроке учитель предлагает почитать по ролям, как оживают дети: «Можно я, я тоже хочу!» Литературный спектакль – больше: и читать по роялям, и двигаться. Двигаться и играть – то, что хотят дети, и не только в начальной школе.

Можно читать книгу. Свою любимую книгу. Очень просто и как в жизни: каждый читает то, что хочет. Трудность только в том, что в классе пятнадцать детей. Но все возможно.

Радикальный вариант: каждый читает свое и потом рассказывает. Учитель может подталкивать к обсуждению, сравнению, поиску общих мест… Опыт такого «свободного чтения» был на спецкурсе в первой четверти этого года с пятиклассниками. Семь-восемь человек, все мальчишки, каждый действительно читал, что хотел. Ваня – Макса Фрая, Арсений – Пришвина, Степа – Гоголя, Шамиль – какую-то фантастическую книжку… Один урок тихо сидели в библиотеке и читали, другой урок – рассказывали. Мне иногда казалось, что это не очень интересно: каждый рассказывает свое, общего разговора не получается. Может, все одну книжку читать будем? «Нет, - сказали дети, - так лучше».

Пятница. Первый урок. Открывается дверь в кабинет директора школы – это Игорь, 1 класс. Ни здравствуйте, ни можно войти: «А где тут у вас делают волшебную книгу?»

Игорь – мальчик необычный, «требующий особых условий обучения и развития», летом долго спорили, брать ли его в 1 класс, сможем ли мы.

А что такое Волшебная книга?

Первое, чему должна научить ребенка школа в 1 классе, по общему мнению, – уметь читать. Конечно, должна. Но детям, признаемся, иногда бывает немножко скучно: один читает, остальные пальчиком водят и шепчут вслед…

- Дети, вы знаете сказку о Винни Пухе? Может эту книгу вам читала мама, когда вы были маленькие, а может и сами прочитали ее… А вот аудиокнига о медвежонке Пухе (достаю диск), хотите вместе послушаем?

Ставлю диск, слушаем. Не всю книгу, конечно, минут 10-15.

- А давайте сами сделаем аудиокнигу про Винни Пуха! Я принесу микрофон и вы будете читать, каждый по небольшому отрывку. У нас получится настоящая аудиокнига, дадите родителям послушать. А если у кого есть младшие братья-сестры…

Но вначале надо научиться читать, хорошо читать. Дети садятся за компьютеры, надевают наушники, перед глазами у каждого – текст 1 главы сказки Милна. Слушают, читают в полголоса, стараясь успеть за диктором. Останавливаются, возвращают запись назад, если надо. Кто закончил, читает вслух своему соседу, тот строго «принимает зачет», потом они меняются ролями.

Ну, теперь все готовы. Приношу микрофон, каждый читает свой фрагмент на две-три минуты. В классе шестнадцать человек – получается настоящая аудиокнижка!

Здравствуйте, меня зовут Винни Пух. Вы, наверное, удивитесь, услышав это имя. А если вы знаете английский, вы удивитесь еще больше…

Тонкий слабенький голос шестилетнего первоклассника становится сильным и уверенным – ведь мы делаем настоящую книжку! Для родителей и младших братьев и сестер!

А Игорь болел всю неделю и пропустил запись. И в пятницу, недоболев один день до конца недели, не в силах больше сидеть дома, когда здесь такие вещи происходят, пришел в школу. Пришел, чтобы записать свой фрагмент сказки – потому что без этого наша книжка была бы неполной, и мы бы не узнали, какую песенку пел медвежонок Пух, падая с дерева…

- Так где здесь делают Волшебную книгу?

Новости для родителей, переписка с друзьями из другого класса, из другой школы, из другой страны; рассказы, повести, романы, стихи, тексты для газеты по истории и естествознанию, задачки по математике, сценарии спектаклей, вопросы для интеллектуального турнира, впечатления о фильме, спектакле, книге… Может быть, тему предлагает учитель. А может, и дети.

Как часто? В 1-4 классе – два текста в неделю. В 5-6 классах - раз в неделю. В 7-10 классах – раз в две недели.

Разговор с детьми. О чем будем писать? Какие важные события (для класса, для самого себя) произошли на прошлой неделе? О чем бы ты хотел рассказать другим людям: ученикам других классов, родителям. Хорошо, если каждый сначала выскажется в устной форме, потом писать проще будет.

Дети пишут свои тексты.

Обсуждение Текста. Вместе читаем и обсуждаем: удачные и слабые места, стилистические неточности. Что надо поправить? Что учесть, чтобы следующий раз получилось лучше? Правильно ли использовано то или иное слово? Какие возможны синонимы? Части речи, состав предложения – почти все грамматические понятия разбираются на основе этого текста.

Ученики набирают тексты на компьютере. Word и Учитель правят ошибки. Тексты распечатываются.

Всё это длится три-четыре урока. Насыщенная и толковая работа. Умение говорить, писать, слушать, обсуждать – это и есть Русский язык. И, разумеется, мотивация писать грамотно.

Все тексты публикуются: на сайте школы (портал «Нескучная школа»), в газетах, а если это аудионовости – с ними выходим в прямой эфир.

Пятый класс. Ну, что будем писать? Тексты для стенной газеты, новости для школьного сайта… Хорошо раз, другой. А потом привыкается, и всё опять как в школе.

- А давайте откроем Радиостанцию! И будем со своими новостями в эфир выходить… Ну, сначала напишем новости от руки, исправим ошибки и всякое такое – ведь все-таки урок русского языка. Напечатаем текст - у настоящего диктора должен быть напечатанный текст. Ну, а потом запишем свои голоса – и в эфир!

Сработало! Что-то блеснуло в усталых глазах учеников. Встрепенулись, вздрогнули… Поверили, что будет это все не понарошку, не как в школе. Настоящее радио!

Можно подготовить новости о футбольном матче между 5 и 6 классами, можно рассказать о первом снеге или о том, как прошли каникулы. О чем угодно – лишь бы это было интересно.

- А чтобы не стыдно было, ведь нас по всей стране слушать будут, давайте прочитаем вслух друг другу черновики выступлений. Обсудим.

- Какие замечания будут?

- Ну ты, вообще, Кирюх, молодец, я бы так не смог…

Глеб это говорит так просто и искренне, как будто не в классе он, а где-нибудь на футбольном поле после уроков. Он действительно очень рад за друга, что у того получилось… Мысли нет, что Кириллу вдруг поставят оценку выше, чем ему, Глебу, тут не до оценок: мы – одна команда (как в футболе), а через 40 минут - выход в эфир…

Записали передачу. Послушали.

- На следующей неделе еще делать будем?

Миша болел и пропустил первый «эфир».

- А можно, я следующий раз два текста напишу и прочитаю…

Я сдерживаю эмоции. Миша, у которого в тексте диктанта бывает два десятка ошибок, ребенок, который, уже должен был бы к 5 классу невзлюбить русский язык, спрашивает, может ли он дома (!) написать текст, чтобы в следующий раз выступить два (!!) раза…

Смысл изучения языка – уметь говорить и писать. Мысль банальная. Но школьный курс начинается с фонетического разбора и заканчивается тестами Единого экзамена. Курс теоретической грамматики – а не родного языка.

Хорошо, что в школе не учат кататься на велосипеде. А то бы несколько лет ученики слушали бы курс теоретический механики, и только сдавшие зачет получили бы право крутить педали.

Изучение языка должно было б начинаться с написания текстов. Свободных текстов – можно употребить это слово вслед за Толстым и Френе, имея ввиду, что ребенок может писать на любую тему. Писать, что хочет.

Первоклассники пошли в поход (на целый день!). На следующее утро сценка в автобусе: Даяна показывает Маше листок бумаги: на синем фоне желтая полоска. «Это мостик, по которому мы вчера переходили речку!» Сказала ли учительница нарисовать дома картинку или девочка сама захотела? В любом случае, Даяна переполнена чувством: она не дождалась начала учебного дня, в автобусе достает рисунок из портфеля…

Это событие. Со-бытие – то, что имеет отношение к жизни, к бытию семилетнего ребенка. Восторг от того, что в первый раз классом ходили в лес, и гордость, что хоть страшно было, но перешла по бревну речку Баньку, и нетерпенье – рассказать и показать это подружке!

Что дальше? На уроке русского языка учитель предлагает написать рассказ о переходе отряда первого класса через речку Баньку. Несколько фраз. Если это трудно – даже одна фраза, подпись к картинке: «Мы были в походе. По мостику мы перешли речку». Это и есть Свободный текст.

На каникулах мы ездили к бабушке…

Я ходил с папой в кино…

Неважно что. Главное, чтобы это было «по правде», чтобы ребенок писал то, что его волнует и переполняет.

Есть и другие тексты. Дети на уроках естествознания читают книжки про крокодилов и слонов. Смотрят фильмы, читают книги, рассказывают друг другу о прочитанном. И в итоге делают Газету. Газета – это картинки и тексты - значит, надо рисовать и писать. Это, конечно, не «мостик через речку». Но тоже хорошо.

Ребенок пишет то, что имеет смысл для него. Смысл – то-что-с-мыслью.

Ученик пишет текст. Пишет, чтобы его кто-то прочитал. Не правда ли, странная мысль? Писать, чтобы кто-то прочитал… Отсюда жесткое и естественное требование – в тексте не должно быть ошибок.

Текст будет вывешен на стенку, если это газета, напечатан в школьном журнале, а может, это будет письмо другу… Писать надо грамотно. Не для учителя и не для оценки. Чтобы тебя правильно поняли! Учитель правит черновик, подчеркивает ошибки. Что потом? Переписать текст или набрать его на компьютере.

100 лет назад Селестен Френе, молодой учитель начальной школы в деревне на юге Франции, принес в класс «типографский станок». Честно говоря, раньше я думал, что «типографский станок» - это что-то грохочущее и размером в полкомнаты. И вот в Вансе, в школе Селестена Френе, я увидел этот «станок» - две деревянные дощечки, которые умещаются на обычном школьном столе и набор буковок-литерок. Эти дощечки изменили школу…

Дети очень любят «делать газеты». Они готовы делать газеты на уроках, между уроками, после уроков. «Мне больше всего нравится пицца на завтрак по пятницам, и еще я люблю делать газеты». Пицца и Газеты...

Таня Л., два года назад, когда мы только начинали «рисовать газеты», большая уже, в 7 классе: «Вот мы в школе начали делать то, что всегда хотелось дома делать». Эта фраза заслуживает восклицательного знака. Делать в школе то, что и дома делать хотелось!

Свободные тексты можно писать на первой неделе сентября в 1 классе! То есть тогда, когда ученик еще буковок не знает.

Ребенок нарисовал картинку: свою собаку, дерево, портрет друга. Все рисунки будут на стенке, чтобы все видели. Выставка! Учитель спрашивает, как бы не понимая: «А что это такое, кого ты нарисовал?..»

Если ребенок не боится подписать картинку, он пишет. Если с ошибками, учитель пишет слово правильно и ученик переписывает.

А если совсем писать не умеет и боится? Пишет учитель под диктовку ученика! Ученик потом переписывает – копирует слово, написанное учителем.

Вчера мы ходили в поход.

Рисунки с подписями вывешиваем на стенку. Каждый может подойти и прочитать, что написали другие. Так он учится читать. Письмо и чтение становятся для ученика естественным делом. Всё по-настоящему, всё как в жизни. Писать – чтобы тебя поняли. Читать – чтобы понять другого.

Конечно, подписи к рисункам – это один из вариантов. Таких вариантов бесконечно много. Дело учителя – придумать разные реальные ситуации, когда надо писать и читать.

Газета для родителей по пятницам.

Переписка с учениками другого класса.

Недостаточно один раз прочитать пятнадцать фраз, чтобы научиться читать. Учитель может напечатать эти предложения на листе бумаги. Получится своего рода учебник по чтению. Важное его преимущество – это настоящие тексты, тексты детей этого класса.

Когда ребенок читает свои фразы и фразы друзей, это не просто школьная работа. Эта работа имеет для ребенка смысл, и мы можем ждать от него особого усердия…

Три года назад нам объявили об отмене сочинения. Как вида экзаменационной работы. Мнения среди «гуманитарной интеллигенции» Лицея КОВЧЕГ разошлись. Я хотел бежать за бутылкой шампанского, Сергей Леонидович готов был делать харакири. Дело не в том, чем ЕГЭ хуже-лучше сочинения. Прелесть в другом. Однажды утром мы проснулись в другой стране – стране, где больше не пишут сочинения.

А раньше родители первоклассников робко спрашивали: «А с какого класса детей будете учить писать сочинение?» « Ну, стихи и рассказы всякие в вашем журнале – это хорошо, - говорили родители 5 класса, - а сочинение когда начнем писать…» И кричали уже к 9 классу: «А сочинение-то не научили писать!..» И вот все рухнуло в один день. А если б мы с первого класса только б и делали, что учили «писать сочинение»? Вот была бы пирамида Мавроди и двести восемьдесят обманутых вкладчиков…

А вдруг завтра скажут, что мы совсем не ту математику учим и теорема Виета не нужна больше?

ГДЕ НАХОДИТСЯ ТЕЛЕФОННАЯ КАБИНА? ТЕАТР НА УРОКЕ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА

Театр на иностранном языке… Да нет, не театр. Речь не идет о постановке спектаклей. Даже маленькие инсценировки, пятиминутные мизансцены меняют обстановку на уроке. Если учитель говорит в начале урока, что через сорок минут или в конце недели мы будем играть: сделаем маленькую сценку, разыграем диалог, пусть даже из учебника, – этого достаточно, чтобы взбодрить детей. Сценка снимается на видео – пять минут праздника и для детей, и для учителя.

 «Зачем? – скажет хороший учитель, - и так дети хорошо работают». Правда, но это «и так» по привычке, которая свыше нам дана. А когда делаем фильм – это что-то другое.

Играли диалоги на уроках французского языка. Тема: «Где находится телефонная кабина?» Как спросить дорогу… Простые диалоги, по две-три реплики от каждого человека.

- Пардон, мсье, где находится банк?

- Это деревня, мадам, здесь нет банка. Банк в Шалоне, это город в 12 километрах отсюда…

Нил, проснувшись от своей полуспячки, сделал шесть попыток – шесть дублей – и только после этого остался довольным своей игрой. Оценок не было. Какая другая сила может заставить подростка шесть раз переделывать «упражнение»?

Никита и Артур: «Еще две минуты до звонка, мы успеем, мы придумали свой диалог…» Все диалоги записываются на видеокамеру. В конце четверти получается диск. Видеофрагменты размещены на сайте.

Опубликовать, напечатать, снять видеофильм, выложить на сайте – дети стремятся к такой публичности, хотят, чтобы работа имела вещественный результат. Конечно, настоящий результат – не фильм и не бумага, результат - в голове. Но и фильм с газетой не помешают. Если мы говорим, что «это будет на сайте», дети стараются больше. Никому не хочется выглядеть плохо.

Конечно, инсценировки – театр на языке – не единственный рецепт. Но беспроигрышный. Каждый ребенок хочет играть и общаться. Театр – удовлетворение этих двух страстей.

Лучше инсценировок, наверное, только переписка на иностранном языке. Но это труднее и требует самоотверженности учителя.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, РУССКИЕ! ПЕРЕПИСКА НА УРОКАХ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА

Время от времени мы «выходим на связь».

Например, наш пятиминутный видеоролик размещаем на сайте. И ищем партнеров – «братьев по разуму». Мы будем рады любому ответу: видеофильм, электронное или обычное письмо.

Этот видеоролик или письмо - смыслом всей нашей работы. Мы учим неправильные глаголы, past perfect, лексику по теме «Путешествие», делаем письменные упражнения – зачем? – чтобы в конце месяца «выйти на связь», рассказать о себе друзьям из Шотландии, Баварии, Новой Каледонии.

Пятый класс. Французский язык с Анной Сергеевной. Спряжение глаголов avoir и etre в present, рассказ о семье и домашних животных – нормальные школьные уроки. Счастливые и радостные после летних каникул, дети к середине октября вянут, как листья, схваченные первым осенним морозцем. Кто-то впадает в зимнюю спячку за партой, а кто-то, наоборот, приходит в возбужденное состояние.

- А давайте сделаем фильм и пошлем его во Францию. Вы расскажите о себе, о школе - ну, разумеется, на французском языке…

Сделали, послали. Фильм посмотрели в школе Мари Кюри, в Парижском пригороде Бобини: «Супер! У вас получился классный фильм! Мы тоже сделаем фильм и пошлем вам…»

И вот через месяц мы получаем фильм из Бобини. Дети всех цветов (кроме белого, белых французов в Бобини нет) шлют нам свой горячий афро-азиатский привет:

- Привет, русские! Меня зовут Аджани, мои родители из Мали, моя страсть – танцы, я люблю блюда африканской кухни, ну, например… Одним словом, всё, что готовит моя мама…

А у нас уже конец второй четверти. За окном – то дождь, то снег, темно в 4 часа и через неделю контрольная по математике. А тут: страсть и танцы, белоснежная улыбка на широком черном лице и блюда африканской кухни…

А мы, говорят пятиклассники, сделаем видеоэкскурсию по школе и пошлем им. Сделали и послали.

Африканский привет Аджани и наши суперфильмы сохранены где-то на сайте «Нескучная школа». Покажите своим ученикам, вдруг захотят учить французский язык.

ПРИЗНАЕМСЯ, НИКАКОЙ ПРОГРАММЫ НЕТ…

 «А по какой программе работает ваша начальная школа? Математика по Морро или Петерсон? Чтение по «Живому слову» или Бунееву...» Это вопросы, которые мне, как директору, часто задают родители первоклассников. И учителя, которые хотят работать в нашей школе. Я говорю какие-то общие слова. А «по какой программе» работает наша начальная школа?

Уроков как таковых нет. И программы курса тоже. Есть разные Интересные Дела, которые предлагает учитель или сами дети. Но чаще всего вопрос «что делать» решается вместе.

Иногда Интересные Дела тесно связаны с каким-либо предметом. Прогулка к пруду на речке Липка (посмотреть, как застывает вода) – естествознание. Подсчет, сколько мы (вся школа) съедаем мяса в день – математика. Письмо ученикам в другую школу – русский. Чтение любимой книги – литература.

Но в жизни границ между предметами нет. Придуманную задачку по математике надо записать – это русский язык. Подготовить доклад о кошке – это и чтение книги и письмо. Литературный театр – это и чтение, и письмо, и рисунок, и музыка.

И тогда ребенок встает утром с постели не потому что «надо идти в школу». Он знает, что сегодня будет репетиция «Сказки о козле». Или будем делать книгу – настоящую! - с картинками, переплетом. Или пойдем в другой класс, где учится младший (старший) брат (сестра), рассказывать о гладиаторах, динозаврах, разведении попугаев. Он идет в школу, потому что там его ждут Интересные Дела!

Интересное Дело – это не американский project. Первое, проект – это надолго: на месяц, четверть, год. Скучно. Второе, тему проекта говорит учитель: «Тема нашего проекта – защита окружающей среды»… Проект – это вариация на тему Школы.

Интересное Дело – другое дело. Это то, что ребенок действительно хочет делать. То, что он делал бы даже дома, когда никто его не принуждает работать. Интересное Дело возникает там, за стенами школы, в настоящей жизни ребенка.

Задача – угадать, пред-угадать, что он действительно хочет и что ему по-настоящему интересно. Не просто говорит «я хотел бы…», а подскакивает от радости, не верит своему счастью, не слышит звонка с урока. И строить всю «программу» от этого.

В классе пятнадцать учеников. У каждого своя радость. Пятнадцать дел одновременно – нереально. Как на практике?

Начинаем, как правило, с общих тем. Но, конечно же, это не темы уроков. Это то, на чем сошелся, пересекся интерес детей и взрослого. Неважно, кто предложил, кто сказал первый: «Давайте, будем делать…». Главное, чтобы действительно было интересно всем.

Русский язык: газета о жизни класса, переписка с учениками другого класса (другой школы), страница на сайте с новостями для родителей, вопросы к настольной игре, подписи к фотографиям, переписка с Нафаней (Белочкой, Зайчиком…), сценарии спектаклей по литературе, задачи по математике, газеты по истории и естествознанию, стихи, сказки, романы…

Математика: математические игры и головоломки, измерения расстояния (площади, размеров), взвешивание различных предметов, деньги (цена, сдача…), собственные интересные задачки…

Литература: инсценировки, написание собственных шедевров: рассказы, стихи, фантастические повести; чтение любимых книг – чтобы потом рассказать о них другим, фильм и книга (можно посмотреть фильм и прочитать книгу – потом обсудить), спектакль и книга (то же, но вместо фильма – театральная постановка)…

Естествознание и История: доклады на самые разные темы по естествознанию, «Путешествие на Машине времени» в другие эпохи, история семьи; экскурсии, поездки, выходы в лес; аквариум, попугай или морская свинка – живой уголок в классе.

Сколько длится работа над темой? Мы пробовали разные варианты, но, как правило – это восемь-десять часов. Обычно тема укладывается в неделю: пять дней по два урока. Хорошо, если это первые два урока - потому что это главная работа для ребенка, ради этого он пришел в школу.

Итак, наша программа – это Интересные Дела. Придуманные учителем, детьми или вместе. Над которыми работает весь класс, группа или каждый сам по себе. И если мы начинаем с Общих Дел, то потихоньку, шаг за шагом, учимся работать самостоятельно: в группах и по одиночке.

Возможность работать самостоятельно, это награда, это «пятерка» для того, кто научился. Научился говорить в полголоса, спокойно читать книгу, слушать товарища, задавать вопросы, поднимать руку, когда надо. Свобода в обмен на Умения. Я умею! Я научился тому, что не мог делать вчера. И теперь я могу быть самостоятельным, я получаю больше свободы!

Работа в группах лучше индивидуальной работы. Здоровый ребенок любит общаться, говорить, двигаться. Как правило, четыре группы по четыре человека: и детям нетрудно, и учитель с ума не сойдет.

В рамках общей большой темы у каждой группы – своя тема. Например, общая тема – Космическое путешествие. Темы групп: Солнце, Планеты Солнечной системы, Звезды, Черные дыры.

Сначала, как правило, смотрим фильм. Потом делимся на группы и каждая группа выбирает тему. Идем в библиотеку, ищем книги. Передвигаем парты в классе, чтобы было удобнее работать. Дети читают, говорят в полголоса. Итогом работы является газета. Газета – это дети всегда пишут с большой буквы и произносят с особым чувством. Там будут и рисунки, и тексты, написанные детьми. На уроке, на перемене, после всех уроков; на парте, на подоконнике, под партой на полу – они делают Газету. И – момент счастья! – дети идут со своей Газетой в соседний класс.

Иногда и к старшеклассникам. Его еле видно за столом, это первоклассника, речь его не внятна (занимается с логопедом) – но он делает доклад перед учениками 8 класса о динозаврах. «У кого-нибудь еще будут вопросы?..»

Ставить запятые, читать с выражением стихи, правильно произносить английские звуки, красиво писать прописную букву «Д», делить столбиком, знать, что нашими предками были славяне (или тюрки), представлять, что будет с водой при нагревании – бесспорно, надо.

Это навыки. Полезные навыки, без которых не выйдет Интересное Дело. И поэтому – именно поэтому! – они нужны. Навыки всегда идут вслед за делом. Пишем газету – надо уметь писать. Считаем булочки в столовой – складывать, умножать и делить. Ставим спектакль – читать, писать, рисовать…

Сколько времени на эту техническую работу? Быть может половина, может меньше. Решает учитель, всё зависит от ситуации. Нет рецептов и четких инструкций – есть различные ситуации в жизни. Как мы прорабатываем навыки: все вместе, по группам, поодиночке?

Главным образом, индивидуально. Математика – много разноуровневых карточек. Русский – карточки на грамматические структуры.

Хотя, что такое индивидуальная работа? Дети могут обсуждать и спрашивать у товарищей, как делать задачу или упражнение. Индивидуальная работа превращается в групповую.

На стенде висит Лист успехов – МАРШРУТНЫЙ ЛИСТ. Если я уже умею делить двузначное число на однозначное – у меня стоит «зачет», плюс. Такой «зачет» - не оценка. Это признание учителем, что я действительно хорошо могу делать эту работу. И могу помочь товарищу, который еще не научился это делать. А когда учитель считает, что надо что-то объяснить всем, он требует внимания и тишины. И начинается урок. (Ну, наконец-то!) Но не большой, на пять-десять минут.

Три года назад мы договорились воздерживаться от обязательного домашнего здания.

Катастрофы не произошло. Правда, несколько родителей перевели детей в нормальную школу. Просто от недоумения: как это школа без домашнего задания? А что ж вечером дома делать с ребенком?

Понизился ли уровень знаний. Строго говоря, никто это уровень мерить не умеет. Хотя, может и понизился на первых порах. Просто потому, что мы еще не научились работать без домашнего задания.

Доводов против домашнего задания – на две страницы. Главный довод, в трех строчках.

Учитель, который говорит, что нельзя работать без ДЗ, признает свою неспособность по-настоящему заинтересовать ученика своим предметом. Он признает, что ученик не будет ничего делать добровольно, без угрозы психического и физического наказания.

У нас нет обязательного ДЗ – есть только добровольная, свободная, творческая, неожиданная, жутко интересная работа, которую учитель предлагает детям сделать дома.

В память о ДЗ назовем это Креативным Домашним Зданием.

Отрабатывать навыки, делать упражнения, закреплять материал – на уроках. Оставить на дом изюминку – весь изюм от школьной булочки.

Ставить оценку за эту работу? Какая тут оценка… Радоваться, восхищаться, ликовать, раздавать шоколадные конфеты, если ребенок что-то захотел и сделал. Конфеты лучше пятерок! Только положительное подкрепление: только радость за ученика, который заинтересовался, и гордость за себя, за то, что смог заинтересовать. Ведь «добрая воля» - то, чему мы и должны были бы научить в школе ребенка, наряду с красивым почерком и умением находить дискриминант.

Давать, задавать, давать, заваливать работой, очень интересной и совсем добровольной.

Иностранный язык: компьютерные диски – как минимум. Просто и выигрышно: ученик слушает дома иностранную речь, выполняет задания. О чем мечтать еще? Могут быть варианты более изысканные: если мы делаем сценки на языке, – учить роли; если ведем переписку, – читать и писать письма.

Математика. Всякие нестандартные (традиционные, нетрадиционные, логические, олимпиадные) задачки – математические головоломки.

История, биология, география, литература. Школа для родителей! Рассказать родителям о том, что было в школе, усадив их за кухонный стол, с пометкой в Маршрутном Листе: «Я, папа (мама) Маши и Васи рассказ выслушал внимательно…» А можно и строго спросить: знают ли родители, каковы особенности оврагообразования на Восточно-Европейской возвышенности и как Николай I улучшил жизнь государственных крестьян.

А еще можно давать диски с фильмами на дом. Ну, можно и книги, в конце концов. Только по настойчивой просьбе учащегося! Сомневаетесь, что попросят? Не сомневайтесь.

Саша, 5 класс, на перемене. Я стал маме рассказывать и что-то забыл, кто был раньше homo habilis или homo sapiens. Мы с мамой начали искать в интернете…

Ира, 8 класс. «Имя Розы» целиком прочитала и стала папе рассказывать. Он сказал, что ничего не понял и взял сам книгу читать…

Никита, 7 класс, год назад. Я папе рассказал о мультфильме «Песня о буревестнике», мы ночью скачали его из интернета, долго смеялись…

Рассказывать можно маме, папе, бабушке, дедушке, младшим и старшим братьям и сестрам. Как сказал один мальчик в 4 классе: «Меня слушали собака и черепаха…»

Русский язык! О, это одно и бесконечно творческое задание – писать! Что? Повторюсь: золотая жила – это делать «аудионовости». Пятиклассники писали и печатали дома тексты своих выступлений без спроса – то есть, не спрашивая учителя, можно и нужно ли… Это, конечно, не единственный жанр. Могут быть и телевизионные новости, и просто литературное творчество. И реальная переписка с учениками из другой школы (города, страны).

Физика, химия... на кухне, в кладовке, в сарае. Невинные опыты и безопасные эксперименты.

Последнее: верный способ отличить Творческое Задание от домашнего задания. Когда Вы предлагаете работу, посмотрите на лица детей. Если заметите, пусть не блеск, но хоть легкое подобие его, – это Добровольное Задание. Если перед Вами послушные серьезные лица учеников, – то, что ж, открыли дневники, записали на завтра…

Не будем философствовать о возможности Свободной воли. Всё зависит от меня, как учителя: если я верю в возможность этой самой свободы и воли - так оно и будет…

Мы настолько свыклись с мыслью, что образование невозможно без насилия, и убедили себя, что «если его не заставлять - делать ничего не будет», что слова интерес, удовольствие, смысл вызывают ухмылку серьезных родителей и учителей со стажем.

Мы терпели – и вы старайтесь.

Есть такое слово – надо.

В жизни не всегда будешь делать то, что тебе интересно.

Имеющие за плечами десять лет строгой школы, мы свыклись со словом «надо» и не верим в «хочу».

Для нас собственная жизнь – как домашнее задание. Нравится не нравится – а жить-то надо…

А еще иностранцы удивляются: что это русские такие мрачные и не улыбаются? Может суровый климат? Или наследие коммунизма? Или, как говорят антропологи, на национальном характере сказывается традиция туго пеленать младенцев?

Я иду по улице и смотрю на сосредоточенные лица своих соотечественников – чем они озабочены? У них выражение лица как у ребенка, который не успел выучить уроки.

Строгая советская школа, сформировавшая комплекс вины за несделанное домашнее задание – вот что определяет «русский национальный характер», а не тугое пеленание.

Страна Невыученных Уроков.

Понятно, что тема должна заканчиваться контрольной работой. Может ли Газета или Спектакль заменить контрольную работу?

Надо сказать, проекты у нас небольшие по времени: на 8-1О уроков (Если они растягиваются на полтора-два месяца – то к концу уже забываешь, с чего начали). И последний урок темы – защита проекта, как правило, перед учениками другого класса: старшие идут к маленьким и наоборот.

Это мы назвали словом Десант. Слово прижилось так хорошо, что вовсю пошел процесс словообразования: «Вчера мы десантировались в 4 класс…»

Итак, каждая Мастерская заканчивается Десантом.

Перемена «до»: газета подмышкой, камера со штативом в руках – быстрей, у нас сейчас десант, идем в третий класс… Перемена «после»: ну вот, наша группа опять не успела, но третьеклассники слушали хорошо и на вопросы отвечали, вот следующий раз…

Десанты лучше олимпиад, турниров и конференций. Там главная идея – выбрать отличника из отличников. Здесь – другое. Рассказать другим, что сделал, что узнал, что получилось. Это лучше и глубже всех конкурсов и Гран При. Научиться, чтобы научить других. Найти, чтобы рассказать другим. Десанты – очень настоящая вещь!

И уж конечно, Десанты лучше контрольной работы. Если их делать на хорошем уровне: строго и серьезно, - контрольные работы не нужны. Контрольная работа как Праздник – это Лицей КОВЧЕГ.

Важное отличие от всяких школьных отчетов и презентаций: десант – не отчетное мероприятие о проделанной работе. В некотором смысле, десант - не конец работы, а ее начало. «А что мы будем делать? И что у нас должно получиться? Зачем?» – с этих вопроса начинается работа над новой темой. Конечно, учитель может не терзать себя этим «зачем» и идти по рельсам программы. Но вдруг дети сами зададут учителю этот вопрос?

Время Десанта и класс, в который мы пойдем – это должно быть известно на первом уроке темы. И обсуждать всё с детьми: как лучше сделать, как подготовиться, кому это будет интересно. На стене висит большой лист ватмана – График Десантов. И учитель, обсудив с классом творческие планы, берет маркер и «бросает перчатку»: когда и в какой класс.

Напомню джентльменское соглашение: учитель, чей класс пригласили на Защиту не очень громко сетует на «пропавший урок», а, напротив даже, радуется.

Контрольные работы у нас проходят в виде самых обычных тестов. Что проверяем? Госстандарт. Как принято его проверять? Тестами. Что придумывать…

А настоящие результаты – творческие работы учеников, итоги каждой Мастерской, публикуются на сайте «Нескучная школа». Шедевры!

Шедевр – без иронии говорю это слово. Каждая тема (каждая мастерская) заканчивается тем, что ученик выполняет свою «главную работу» - сhef-d’oeuvre. После чего становится подмастерьем.

Известны нам четыре формы шедевра…

Газета. Газета – душа начальной школы! Мы сегодня делаем Газету! В средней – дети тоже рады бы, но времени не хватает. Не знаю, почему дети любят газеты, можно предполагать: возможность рисовать, разговаривая при этом с друзьями, возможность напечатать текст, а может просто размер листа ватмана впечатляет.

Альманах. Альманах - это сборник текстов, написанных учениками по теме. Честно говоря, разница небольшая: Газета - это рисунки с текстами; Альманах – тексты с рисунками. Важно то, что работа завешается Текстом. В широком понимании: придуманная задачка по математике – это тоже текст. Не стоит задавать объем и жанр текста, важно одно: ни строчки списанной!

Видеофильм. Как правило, на 5-10 минут. Лиза и Настя, 6 класс: «Рустам, Иванович, Вы только заранее скажите, когда фильм будем снимать, чтоб мы приготовились, причесались…»

Радио. Самый быстрый и простой способ: на столе диктофон, 10 минут записи – вечером мы в прямом эфире…

Стараемся публиковать результаты каждого ученика… И ребенку, и родителям важно видеть свой результат! Мы должны работать с разными детьми и уметь каждого поднимать на свой уровень. Если есть откровенно слабые тексты, достаточно несколько строк. Если кто-то болел и не писал, в конце стоит сделать приписку: «Болел и ничего не написал…», «Работу обнаружить не удалось…»

Родители «несильных учеников» порой с особым трепетом относятся к результатам работы своих детей.

Чем может закончиться Мастерская по истории?

Можно делать Газету. Самый простой и проверенный вариант! В 33 кабинете, пережив два косметических ремонта, висят газеты, которым уже четыре года: газета Глеба и Андрея о пустынях, Никиты и Артура – о драконах…

Сценки по истории. Восемь лет назад Юра Антипов и Игорь Кирюшин (видеокассета – на стеллаже!) изображали двух рыцарей, которые должны были явиться на поединок в полдень, но никто точно не знал, когда полдень, что закончилось судебным разбирательством… Рыцари, как положено, были на лошадях (стульях), играли с чувством: в линолеуме образовались дырки от лошадиных копыт. Анатолий Константинович, замдиретора по АХЧ, этого не одобрил…

Научно-популярный фильм – ну, как BBC или National Geografic... Каждый выступает перед камерой с рассказом на свою тему. Немножко страшно, но азартно! Три года назад с пятиклассниками отсняли сериал по Истории Греции. Пленка утеряна, увы.

Круглый стол. Когда Арсений Белорусец и Зина Лисютенко были в 5 классе, был организован Круглый стол по проблемам строительства египетских пирамид. Зина возмущалась, что нехороший фараон согнал 100 тысяч людей строить ему «надгробный холм», Арсений в ответ, опираясь на текст «Речений Ипусера», рисовал картины возможных ужасов, которые ожидают Египет в случае ослабления власти фараона… Кассета – на полке.

Турнир. 15 лет назад, простите за мемуарный тон, была проведена Игра под названием «Плавание Колумба». Класс делится на 3 команды, за неделю каждой команде дается стопка книг по теме. И вот Игра: на столе большая и красивая карта с маршрутом плавания Колумба, три команды – три каравеллы, правильный ответ – передвигаешь фишку на несколько морских миль вперед. Илья Троянов через года четыре после Плавания признался: готовясь к Игре, узнали, сколько, наверное, за четверть обычной учебы…

Список таких «можно» бесконечен. И если вдруг учитель чувствует, что его фантазии не хватает, то можно, в конце концов, спросить детей…

После поездки во Францию надо было «подвести итог». Обсуждали, как представлять отчет весь урок. Начали с того, что газету делать, фильм, фотографии. Никита: «Газета – это банально, надо сделать путеводитель». Кстати, надежный способ добиться, чтобы говорили строго по очереди – право голоса должен давать кто-то из детей. Остается сидеть спокойно, тянуть руку и ждать, когда спросят. «Подождите, Рустам Иванович, сейчас Артур говорит», - обсуждение ведет тот же Никита.

Трата времени? Или психологический практикум. Умение слушать, соглашаться. Может этот и есть самый важный урок – думать вместе. Решили написать путеводитель, распределили темы. Надо признаться, не успели: две недели до конца года… Но интересен момент, когда в голове что-то щелкнуло - какие-то аксоны соединились - и Андрей решил, что он хочет делать Путеводитель…

Часто приходится слышать от учителей: «Ну не интересен ему мой предмет…» И как продолжение: «Ведь сами ж говорили, что нельзя ребенка научить, если он не хочет, если ему не интересно». К такому выводу приходят чаще «нешкольные учителя». Люди, работавшие в школе, не ждут никакого интереса – они учат.

И вот что получается: учитель учит одного-двух учеников в классе. «В глаза смотрит», «беседу ведет», «думать учит», а остальные? Так им же не интересно…

Признаемся себе, что только избранные интересуются чистой наукой: строением животной клетки, поэтикой Достоевского, дифференциальным исчислением. И не беда, потому это не единственно возможная форма Интереса…

История в 3 классе, класс Маргариты Алексеевны. «Знаете, а 5 класс тоже сейчас проходит египетские пирамиды, и они вызвали вас на турнир…» Дима, прищурившись: «А Вы точно говорите, не шутите?» А Никита ничего не сказал – просто подпрыгнул со стулом…

Конечно, не сами пирамиды и мумии разбудили учеников. «Турнир! Мы такие вопросы придумаем для пятиклассников, никогда не ответят!..» Ни одного мрачного сонного лица.

Если чисто научный интерес - для избранных, то такой – для всех.

Поэтому каждая Мастерская должна была б начинаться с вопроса: Ну что мы будем делать? Газету? Спектакль? Снимать видеофильм? Или вызовем на турнир 11 класс?

Аннотация к медицинскому препарату, типа «Бай-бай» или «Спи, малыш»: «Препарат снимает стрессы, вызванные школьными перегрузками». Трудно выполнить школьную программу без медикаментозной поддержки…

Выдержка из психологической книжки про то, как надо ребенка готовить к школе. «У ребенка в 1 классе вследствие психологических перегрузок могут наблюдаться скачки артериального давления, нарушение сна, сердечная аритмия…» Аритмия вследствие перегрузок? Это про шестилетнего ребенка, а не про космонавта! Да, действительно, к школе человека надо готовить долго и серьезно, как готовят космонавтов к полетам…

Перегрузки. Дело не в том, что задачки по математике стали труднее или учебники по истории толще – причина в другом. Школа требует от ребенка абсолютно невозможного для него - неподвижности.

СВОБОДНЫЙ ПОЛЕТ. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ

 «А есть ли в вашей школе психолог?» - спрашивают родители новых учеников, понимая, что обычный учитель с их ребенком вряд ли справится. «Пусть психолог разбирается с такими», - говорят учителя, которые чувствуют, что их терпенью настал конец. Так вот, в нашей школе психолога нет.

Но у нас есть Свободный Полет! Немного, правда, два часа в неделю.

Здесь учитель ничего не предлагает – любая тема по желанию ученика. Кто что хочет.

Что я хотел бы знать? Что мне в жизни непонятно?

Это попытка поднять со дна все вытесненные туда школой Почему? и Как? Возвращение к шестилетнему состоянию, когда все любопытно и интересно. Школа, уроки и даже спецкурсы, предполагают, что ребенок ест готовую пищу, – то, что ему дает учитель «по программе». Он потребитель, пусть даже хорошего продукта. Свободный Полет всё ставит на свои места: ты хочешь узнать, почему вымерли динозавры – давай займемся этим вопросом: вот тебе фильм, компьютерная программа и книги…

Свободный Полет – не для «одаренных», для талантливых детей! Знать, что мне интересно в жизни, читать книжки, рисовать газету, писать тексты - нормальному ребенку это может показаться скучным. Обычный спецкурс понятнее: работать под руководством учителя спокойнее, чем самому. Но в школе «для талантливых детей» Свободного Полета должно быть шесть-восемь уроков в неделю.

Но еще нужнее Свободный Полет «несильным детям». Есть ли другой способ их «подтянуть»? Репетиторство и прочие приемы дрессировки – не в счет.

Коля, по прозвищу Батон, с товарищами. Попытка Свободного Полета в 9 классе три года назад. Любая тема: книги, компьютерные программы. Что интересует их? Биология… Анатомия… Точнее – размножение человека. Нашли компьютерные программы по анатомии. Вели себя прилично. Не хихикали. А раньше спрашивали их когда-нибудь: чем интересуешься, что ты хотел бы узнать?

Это попытка встать на ноги, установить связь реальными интересами ребенка – связь с реальностью. Может быть, Свободный Полет стоит прописывать обязательно всем новым ученикам как Курс молодого бойца, на полгода. Они ушли из школы, а мы их опять туда же, за парты…

Давайте составим в каждой параллели список «самых сложных учеников», которые «ничего не хотят», «ничего не могут» и «матерятся в коридорах». И пропишем им курс Свободного Полета на полгода, на часа 4 в неделю. Может, лучше к ЕГЭ подготовятся?

И не обязательно в этом случае требовать доклада, газеты, выступления перед другим классом. Достаточно, чтобы ребенок читал разные книжки с картинками, даже если у него нет заранее готовых вопросов. Вопросы могут возникнуть потом. Просто дать возможность делать то, что интересно.

Конечно, это трудно, и можно продвигаться потихоньку. Каждый учитель сам определяет меру свободы – насколько он готов принять интересы ребенка. Поймать парусом ветер детского интереса.

В нашей школе нет психолога. Но есть Свободный Полет. Это радикальная психотерапия - терапия реальностью.