Это было шесть лет назад. Срок давности истёк - можно рассказать.

Всё начиналось просто. Четвёртый класс, урок в библиотеке: «Сегодня вы можете читать любую книжку по истории.» Стеллаж, несколько десятков книг. Кто-то взял книжку о гладиаторах, кто-то - об истории моды. И вдруг:

- А можно про динозавров. Это история?

- А про корабли?.

- А можно я буду читать о собаках?

- А о морских свинках?

Какое я, все ж учитель истории, имею отношение к динозаврам и морским свинкам.

- Ну, ладно, читайте о морских свинках…

- А можно свою книжку, принесённую из дома?

- Можно мы с Максом будем вместе читать по мотоциклы?

- Можно сначала фильм про Трою посмотрю, а потом уже почитаю?

- …

А почему собственно нельзя? И кто решает, что можно, а что нельзя?

Хотелось, чтобы это был настоящий, не наведённый, интерес. Идущий откуда-то из глубины, изнутри. Из тех глубинных пластов детской психики, куда были вытеснены Школой дошкольные «Почему?» и «Как?»

Хотелось пробудить даже не интерес - желание. Когда нет сил терпеть. Которое захватывает всю натуру ребёнка, когда нет ни урока, ни перемены - очень хочется!

Чтоб было всё совсем по-настоящему. Свинки - так свинки. Поединок Гектора и Ахиллеса - так поединок.

- А можно я…

- Можно…

Почему поддался?

То ли надоело смотреть на усталых детей и видеть в их глазах школьную послушность.

То ли - официальное оправдание этой авантюры - понимал, что для психики ребёнка, для души его, очень полезно бывает делать то, что сам хочешь делать.

Осознанная необходимость? Честно говоря, меня подташнивает, когда учителя произносят это словосочетание.

Правила… Нужны правила: чтоб дети не бегали, не кричали и не бросались книжками и видеокассетами. Конечно, правила нужны, но не я спущу их с высоты своего директорско-учительского авторитета; правила возникнут в головах моих четвероклассников - из понимания, что нельзя мешать другу и что нужен какой-никакой результат.

Поэтому раз в неделю мы собираемся на обсуждение нашей работы - на сбор - где каждый мог сказать, что ему нравится, а что нет.

Ну, первый сбор был посвящён вопросу, надо ли поднимать руку на сборе или просто можно говорить, когда хочешь.

Кстати, французы, братья Френе, рассказывают, что на первом сборе в классе, как правило, решается вопрос, как правильно faire pipi, чтобы в туалете было чисто. И это страна с самой развитой демократией в мире, двухсотвековой традицией…

Итак, на сборах рождались первые правила.

Нельзя мешать другому работать. Разговаривать можно только шёпотом. Можно тихонько ходить по классу.

Можно работать поодиночке или в группе до 4 человек.

О том, что ты прочитал, нужно рассказать другим. Как только ты готов, пишешь свою тему и время, когда будешь рассказывать. Те, кому твоя тема интересна, приходят послушать. Это мы назвали словом «Клуб».

Если ты не записываешься на Клуб, то продолжаешь в это время спокойно заниматься своим делом.

Итогом работы является газета, которую рисует группа. И с этой газетой мы идём выступать перед учениками другого класса.

Читали и кораблях, и о гладиаторах, и рассказывали, и делали газеты… Каждый занимался, чем хотел…

Катя, задумчиво:

- Тема моего доклада - Фиолетовый туман…

- А, опять ерунда всякая… Ещё придумай что-нибудь.

- Нет, - говорит, - фиолетовый туман.

Махнул рукой.

Катя сделала доклад о картине Моне: «Вестминстерское аббатство, фиолетовый туман»…

Кстати, эти четвероклассники в этом году закончили десятый класс…