Впервые за четверть века преподавания решился на шаг. Спросить у детей: «А сами чего хотите?»

Решился только сейчас не потому, что раньше интеллектуально был не зрел, не мог разные темы поддержать. Не готов был к ухмылке их: «Совсем чудной стал учитель, не знает, что преподавать, у нас спрашивает». Опасался, а в этом году - созрел.

- Вот, разные есть темы; это типа введения в гуманитарные науки. Можно, к примеру, изучать семью в разные эпохи: как люди знакомились друг с другом, с какого возраста можно было вступать в брак, как это было у нас раньше, как - в других странах. Тема полезная.

- Хорошо, - говорят, - а еще варианты?

- Помните, в прошлом году мы смотрели с вами фильм «Малыши» и изучали, как у разных народов детей воспитывают? А на последнем уроке ходили рассказывать к второклассникам, и они хлопали в ладоши. Можно пойти в начальную школу работать: не на один урок, а на … десять. Будете смотреть с ними фильмы, книги читать, газету нарисуете.

Оживление в классе:

- А еще есть что?

- Есть. По истории вы проходите 19 век: Александр Первый, декабристы. Собрал вам тексты для политических дебатов. К примеру - Николай Первый. Есть тексты противников, критиков царя. А есть - людей, которые были близки к императору и стояли за власть. Устроим поединок? Такой вот исторический театр. Ну… театр любите ж?

- Любим, - отвечают, - а еще?

- Ну ладно, давайте философией займемся. Каждый предложит тему для обсуждения. Вас интересует чего-то…

- Что означают наши сны…

- Почему взрослые не любят музыку, которую слушаем мы?

- Представляют ли какую-то опасность мигранты?

- Надо ли воспитывать детей в строгости?

Прозвенел звонок.

Через три дня Матвей, на перемене:

- Ну, вы определились с темой?

- Не определился…

Через неделю - проголосовали. Голоса разделились примерно поровну. Даже за исторический проект, серьезный, были руки. Вот что сказали те, кто собрался учить второклассников: неделю уже учимся, устали немножко, пора других научить чему-то.

Комментарии.

Они смотрели на меня как на нормального человека.

Они, все же, чего-то хотят.

План, если уж его писать, то хорошо бы - после проведенных уроков.

Даже если какая тема не удастся, сам факт выбора, обсуждения, голосования - имеет уже значение.

В девятом классе - Дискуссионный клуб. Они сами предлагают темы: о чем угодно можно - ну, кроме физики и химии.

Вот наброски к программе:

Таким мог бы быть курс обществознания - но он не такой. На Западе этот курс назывался бы Философией - в наших школах и философии нет.

Первой темой была молодежная музыка. Домашнее задание: принести образцы той музыки, которую слушаете. На следующем уроке я вынужден был слушать тяжелый рок, хип-хоп, и еще что-то корейское. когда поют сразу то ли восемь, то ли шестнадцать девушек, стриженных «под горшок». В ответ дал им Моцарта из «Свадьбы Фигаро».

О музыке, понятно, говорить не мог. Но предметом разговора может быть не тяжелый металл, а подростки. слушающие его.

Можете ли вы объяснить, какие чувства испытываете, слушая эту музыку? Успокаивает она вас, бодрит? В какое состояние приводит?

Что такое «нравится» по отношению к музыке? И вообще, что такое «нравится»? Как вы думаете, музыкальные пристрастия человека с возрастом меняются или остаются неизменными? Какую музыку вы слушали пять лет назад? Что слушают ваши родители? И как думаете, что будет лет через десять?

Тебе действительно нравится «твоя музыка» или она просто нравится всем - всему твоему окружению?

Почему некоторые слушают металл, а некоторые - хип-хоп?

Действительно ли это мои собственные чувства или…

Президент сказал, что надо написать быстрее Единый учебник по истории.

Не каждый президент осмелится вслух сказать такое: надо написать, и чтобы Единый…

Представим господина Олланда, призывающим французских историков определиться, кем был на сам деле был Роланд, племянник Карла Великого: - борцом за национальные интересы или прихвостнем арабского халифа? Или госпожу Меркель, требующей написать учебник, «проникнутый уважением к каждой странице нашей истории»?

- Считаете ли вы, что должен быть единый учебник истории?

- Да-да, учебник должен быть правильный, без всякого обмана - чтоб все по правде.

Мои восьмиклассники проголосовали за единый учебник по истории России. Единогласно.

Вытащил из книжного шкафа десяток французских учебников по истории. Каждому ученику досталось по экземпляру.

- О, какие книжки! С картинками. Цветные. И текста не очень много… И все разные!

Да, это были десять разных учебников по истории Франции. Что же впечатлило восьмиклассников?

Много картинок: средневековые гравюры, фотографии готических соборов, бытовые сценки. И текст, состоящий их двух частей: наполовину - документы, исторические источники, наполовину - небольшие комментарии к ним (то, что мы, называем текст учебника)

Вот из чего состоит европейский учебник истории:

Так родился наш следующий проект: мы стали делать учебник Истории России XIX века.

Выбрали одну тему: отмена крепостного права, реформа 1861 года.

Нашли иллюстрации. И тексты: речь Александра II перед московским дворянством 1857 года, фрагменты из мемуаров Семенова-Тян-Шанского о реакции дворян на готовящуюся реформу, рескрипт Александра Виленского генерал-губернатору Назимову...

К концу четверти, после двух месяцев дискуссий на вопрос о следующей теме, услышал: «Однополые браки… Ну, или суицид. На ваше усмотрение…».

Звонок с урока предоставил мне десятиминутную отсрочку.

Попил чайку на перемене и сказал: «Согласный на однополые браки».

…А какие у меня были альтернативы?

Дети, которые несколько сонно говорили о музыке и иностранных рабочих, встрепенулись - некоторые даже слишком. А я? Какой тут разговор? Не проводить же голосование: «Поднимите руки, кто считает, что это физиологическая проблема, а кто - что следствие дурного воспитания?»

Важное уточнение: история эта произошла три года назад в период обострения нашего парламента гомосексуальной темой; и я не хотел: с одной стороны - попасть под свежий закон о запрете среди малолетних, с другой - превращать урок в малаховское шоу на топовую тему.

- А почему, собственно, оно вам интересно? Более другого: проблемы молодежи, образования, нищеты и коррупции? Почему вы холите говорить именно об этом?

Конечно, это был перевод стрелок - но в правильную сторону, как мне кажется. Подумать не о гомосексуализме, что о нем думать? А о себе: почему ни с того ни с сего вдруг это стало актуальным?

Откуда вы это узнаете? Из книг? От родителей? Из разговоров с друзьями? Из интернета и телепередач?

Вот тема для разговора, вполне философского: как создается в нашей голове проблема, даже если ее нет?

Не потому, что испугался и слов не нашел; просто, не хотелось говорить о нетрадиционных отношений, не поговорив сперва о традиционных. Сексуальность, какой разговор - острая подростковая тема, гомосексуальность, в контексте событий трехлетней давности - результат обострения взрослых проблем.

Что ж, следующая тема - суицид. Выбора нет.

С десятым классом на спецкурсе изучаем советскую повседневность: расспрашиваем пятидесятилетних о времени, когда им было пятнадцать-шестнадцать, как сегодняшним десятиклассникам.

Жизнь в коммунальной квартире;

очереди, или как люди доставали продукты;

что было на столе у советского человека;

что люди думали об Америке;

над чем можно и над чем нельзя было смеяться… -

это, для примера, темы уроков.

На каждый урок приходит кто-нибудь из переживших ту эпоху. Пришла Татьяна Анатольевна, воспитательница нашего детского сада, принесла аккуратно сложенные в целлофановом пакетике пионерский галстук и десятирублевые купюры образца семидесятых годов. Специально не просил приносить, просто попросил рассказать о жизни «в те годы».

Так и образовалась тема разговора, даже две: Пионерская организация и Деньги в эпоху развитого социализма.

Пионерская организация: вопросы десятиклассников записал и систематизировал, получилась такая вот анкетка, - может, кому-то пригодится.

ГАЛСТУК. Помнишь ли, как покупали галстук? Как учился завязывать галстук? Гладил ли ты галстук? Каждый ли день? Где хранил его? Бывали ли случаи, когда ты ходил в школу без галстука? Надевал ли галстук, когда просто выходил на улицу и шел по своим делам? А может быть, ты повязывал галстук непосредственно перед входом в школу? Или снимал его, когда выходил из школы? Изменилось ли твое отношение к галстуку в старших классах? Сохранил ли ты свой галстук? Показывал ли его кому-то? Как часто ты менял галстук, покупал новый? И что делал со старым (не выбрасывал же)?

СБОР МАКУЛАТУРЫ и МЕТАЛЛОЛОМА. Помнишь ли, как часто проходили эти мероприятия? В какое время года? В какие дни недели? После уроков или в субботу? Всегда ли ты участвовал в них? Бывало ли, что отпрашивался - по причине болезни или по семейным обстоятельствам? Какие причины считались уважительными? Были ли случаи, когда ты из дома носил какие-то металлические предметы или макулатуру? Где искал их? Металлолом собирал на улице, на помойках? Заходили ли вы в квартиры? Был ли ваш класс когда-нибудь победителем в таких сборах? Собирали ли вы заранее у себя дома всю ненужную бумагу? Развешивали ли объявления в подъездах о сборе макулатуры? С кем ты ходил собирать металлолом и макулатуру - это были друзья во дворе или классе, или пионерское звено? Руководил ли председатель совета отряда или командир звена как-то процессом?

ПИОНЕРСКИЕ РИТУАЛЫ. Как часто проходили построения? Где? В классе, в пионерской комнате? По какому поводу? Какие песни пели? Пели ли их где-то за пределами школы? Дома? В компании друзей? Звучала ли какая-то музыка, произносились ли особые слова? Были ли построения перед уроками или в начале четверти, или на праздники? Как надо было одеться для этого случая? Кто выступал на пионерских сборах? О чем говорили? Как выбирали, чье имя будет носить отряд? Как выбирали председателя совета отряда? Голосовали и назначали? Помнишь ли ты, за кого голосовал? Важно ли было для тебя, кто это: мальчик, девочка? Отличник или троечник? Предлагал ли эту кандидатуру учитель? Или дети сами решали? Читал ли ты книжки о пионерах-героях? Висели ли у тебя дома их фотографии?

Может показаться, что всё это - мелочи, и за ними не увидеть и не понять, что такое пионерская организация в целом. Постараюсь объяснить, зачем нужны «детали».

Как правило, рассказчик, когда его просят рассказать о пионерском прошлом или, к примеру, о сборе металлолома, говорит «в целом»: «очень весело было собирать металлолом», «все очень хотели быть пионерами». Чтобы не попасться в ловушку общих мест, нужно цепляться за подроб6ности и детали.

Общие оценки - это, как правило, взгляд с высоты прожитых лет, отделенный десятилетиями от той реальности.

Самое интересное - замечать нескладности рассказа, расхождения общих мест с деталями и манерой разговора. Рассказчик говорит о том, что все пионеры понимали необходимость сбора металлического лома - говорит это ясно, коротко, серьезно, - а потом в деталях и лицах, не сдерживая приступы смеха, рассказывает как перекидывали какую-то железяку через забор или тащили старую батарею.

Сам по себе процесс сбора старой бумаги - так сказать, с технической точки зрения, не представляет интереса. Интересно как это действие комментируют - интерпретируют - его участники.

Это мы и пытаемся понять, пробираясь через ворох словесных штампов и общих фраз, пытаясь отделить сегодняшние взрослые оценки от чувств и переживаний ребенка - участника этого Великого Ритуала.

Советская реальность - другой мир, пусть всего несколько десятилетий отделяют нас от него. Видеть странности этого «другого», расхождения между ожидаемым и «как было тогда», уметь раскручивать эти расхождения, задавать вопросы, пытаться объяснить поведение тех людей - в этом, видимо, и есть метод нашего небольшого антропологического исследования.

Мы говорили, так получилось, о пионерском прошлом, оставив в стороне десятирублевые купюры.

А почему, собственно, купюры оказались в целлофановом пакетике? Почему именно они для нашего рассказчика означают память о советском прошлом? Почему именно эти бумажки оказались «документами эпохи» и были принесены на встречу с десятиклассниками, а не семейные фотографии или квитанции, к примеру, об уплате за электроэнергию?

В одном пакетике оказались два предмета из, казалось бы, разных пространств жизни советского человека: галстук, с нашем знаменем одного цвета, который носили юные строители коммунизма, и десятирублевые бумажки - деньги, которые отмирали и должны были умереть совсем при коммунизме.

Заметил, что дети, когда у них всё хорошо,

особенно после каникул,

здороваются по несколько раз в день.

Часто на перемене выхожу из кабинета

и стою на лестничной клетке –

не для того, чтобы следить за порядком,

а просто,

чтобы услышать их «Здравствуйте!» и сказать то же в ответ.

Это слово, услышанное несколько десятков раз за день укрепляет силы организма уставшего учителя.

Первоклассники часто пробегают мимо, не приветствуя, и не потому, что не воспитаны - я для них еще не директор, ведь они сами не вполне еще школьники.

Некоторые юноши здороваются за руку. А выпускницы просто бросаются на шею, как родные: «Ой, как я соскучилась, РИ»

Всё это сентиментальное вступление к рассказу о небольшом антропологическом исследовании, которое мы провели в конце года со старшеклассниками.

По порядку. Читая книжки о повседневной жизни в классическом Китае, о ритуале приветствия: одна восьмая поклона, одна четвертая поклона, две третьих и так далее, - ученики ухмыляются: «Китайцы, одно слово…»

А дворянский этикет пушкинской поры: «Ваша светлость», «Ваше превосходительство», «Милостивый государь» - что ж, то было двести лет назад. Представляется, что ритуал приветствия существовал когда-то давно, а если и сейчас где-то существует - то у каких-нибудь отсталых народов.

А у современных русских всё просто: «Здравствуй» и «Привет», мужчины при встрече пожимают друг другу руку.

Так вот, тема нашего антропологического исследования: «Способы приветствия в современной подростковой среде». Можно уточнить: «В Московском регионе».

Ясно, что ритуал существует, только мы не замечаем его. Дело не ограничивается простым «Здравствуй», как учат иностранца, отправляющегося в Россию, - просто «здравствуй» почти никогда не говорят.

Когда в кабинет директора приходят папа и мама, приводят в школу своего двоечника, как я с ними должен приветствоваться?

С папой дело проще - крепкое мужское рукопожатие, не будем разбирать нюансы, кто первым протягивает руку. С двоечником: «И ты проходи». А вот с мамой? Хорошо, если женщина протянет руку, а если нет? Странная ситуация со стороны, не правда ли? Мужское рукопожатие и легкий кивок головы в сторону жены?

Немножко научился определять женщин, которые склонны здороваться за руку: как правило, это те, кто занимается бизнесом и работает в западных компаниях.

А французская манера целовать в щечку, два раза, даже малознакомых людей? Двадцать лет назад преподавать французский язык в нашу школу приехала Эльза из Бордо. Так вот, Эльза, девушка рослая и статная, при первой встрече делает непонятное движение в направление к моей жене, будто падает на нее - то ли броситься поддерживать, то ли отойти в сторону… Эльза хотела поцеловать жену в щечку. Двадцать лет назад у нас так никто еще не делал.

Список таких казусов может быть длинным - когда нам приходится в доли секунды оценивать ситуацию и вести себя согласно ритуалу. Что там китайские поклоны…

Девятиклассники отправились проводить полевое исследование: поутру надо стоять около расписания и наблюдать, как подростки приветствуют друг друга. Собрать материал, несколько десятков «актов приветствия» и попытаться сделать выводы.

Что они говорят и делают при встрече:

В каких случаях они:

Результатов пока нет, исследование не закончено, все ушли на каникулы. Шутки шутками, но я думаю, что, если всё получится, мы узнаем много нового о взаимоотношениях в подростковой среде в одном, отдельно взятом подмосковном лицее.

Всем пока!

Не могу похвастаться парижским акцентом и, кроме того, меня исключили из музыкальной школы после третьего класса, по причине отсутствия слуха - поэтому я очень люблю петь. На французском языке.

Уроки французского языка в нашей школе ведет настоящий учитель, с хорошим французским произношением, но время от времени, заметил, что обычно это бывает весной, с разрешения учителя, мы с учениками поем по-французски.

Однажды, давно уже, лет десять прошло, это дело так воодушевило: и меня, и учеников, - что все закончилось поездкой в город Париж, где мы пели на ступеньках Монмартра, пели Бреля и Брассенса, не обращая внимания на недоумевающих прохожих. Au printemps, au printemps et mon coeur et ton coeur…

Вот некоторые соображения по поводу пения на французском языке.

Никакая другая работа не воодушевляет так, как эта. Ни переписка, ни инсценировки, ни компьютерные программы, разве что - съемка фильмов на иностранном языке. Сердце бьется чаще, на лицах улыбки.

Я люблю Бреля и Брассанса. И пою, разумеется, то, что люблю. И хочу, чтобы дети тоже полюбили немного это.

Почти урок тратим на то, чтобы определиться с репертуаром. Год назад, прослушав десяток вполне подходящих с точки зрения лексики и грамматики песен, десятиклассники сказали: «Аmsterdam!», это Жак Брель, как многие, наверное, знают. А этой весной седьмой класс, единогласно: «Chanson pour l’Auvergnat» Брассенса. Нравится - и всё.

А теперь о методической пользе этого занятия. Пение - замечательное фонетическое упражнение. Надо читать и петь текст не хуже исполнителя! И все заканчивается зачетом. Петь можно даже с теми, кто только-только начал изучение языка и еще не знает правил чтения: можно выписывать все сложные случаи произношения в таблицу, обращаясь к ней по мере необходимости. Так можно научиться читать.

Второй методический смысл - лексика. Выписываем новые слова, пропуская слишком уж редкие. Два-три десятка слов с песни - это неплохо, мне кажется. Второй зачет.

Можно разобрать одну-две грамматические структуры, которые встречаются в тексте песни. Третий зачет.

Разумеется, завершается всё концертом: тут же в коридоре или на лестничной клетке.

Не утверждаю, что только через песню можно овладеть языком. Но научиться хорошо читать, переводить, расширить лексику и разобрать грамматику - можно!

Так что дело не только в том, что глаза горят и сердце бьется. Хотя…

Извлекать пользу, методическую, из веселых и радостных занятий - это и есть школа! Разумеется, это касается не только изучения французского языка.

Elle est a toi, cette chanson…

Она для тебя, эта песня…

Я бы хотел назвать свой курс Философией - но я не философ. Но мой Дискуссионый клуб, где мы говорим о хип-хопе и всяких браках - вполне, думаю, Философский клуб.

Не задаю обычных школьных вопросов, как то: «Что ты знаешь об этом?» Да и сам я ничего не знаю не знал и не знаю ни молодежной музыке, ни о гомосексуалистах.

Вопросы скорее были такие: «Что ты думаешь об этом?» Ведь школа все учит и учит, но редко дает подросткам возможность высказаться на острые темы. Раньше говорили: не будем говорить школе - вытесним эти вопросы в подворотню. Нет уж и подворотни - только один интернет. Возможность вот так посидеть за круглым столом и поговорить - наверное, это чего-то стоит.

Но и вопроса «что ты думаешь?» мне показалось мало. В нем есть западня: произнеся вслух, что ты думаешь, трудно бывает потом отказаться от этой мысли, если даже она не совсем мысль. Слова затвердевают на воздухе.

Я пытался дотянуть до вопроса: «Почему ты так думаешь?» Думаешь ли ты, что будешь эту музыку слушать всегда? Что она действительно тебе нравится, или это принято слушать в определенной компании? Почему в одной и той же возрастной группе кто-то спокойно относится к проблеме однополых браков, а кто-то агрессивно?

Я – ученик - шагнул в сторону. Я смотрю на свои представления и свои «мысли» как бы со стороны. Я не внутри - а вне. Могу в них сомневаться, относиться к ним критически или с иронией. Я могу думать о своих собственных мыслях.

Александр Пятигорский, английский русский философ говорил - кричал - своим студентам: «Уберите тетради! На моих лекциях не надо ничего записывать! И не надо ничего запоминать». Мне очень хотелось прокричать своим девятиклассникам эти слова... Действительно на этих уроках не нужно было ни записывать, ни запоминать.

Чужие слова и мысли не интересны, не имеют никакого значения - значение имеет лишь то, что ты думаешь сам, собственные мысли. Что же такое этот урок, если не философия?

.