Вы привели ребёнка в необычную школу. Это значит, что вы заботитесь о его воспитании и образовании, чувствуете ответственность за него. И скорее всего как-то представляете, что хотите получить на выходе. И хотите от меня услышать: то ли получится? Это естественная логика. Но не во всём мои ответы удовлетворят ей.

Несмотря на пёструю палитру педагогических начинаний в России у большинства из них есть много общего. Часто они возникают так: сначала мыслится определённый тип человека, а потом на него нацеливается весь образовательный процесс. Например: мы переходим от плановой экономики к рыночной - и из школы должны выходить бизнесмены, предприниматели. Образ идеального бизнесмена мы вполне можем разложить на параметры и представить в виде таблицы качеств. С другой стороны, Россия всегда страдала от нехватки квалифицированных работников управления - так давайте воспитывать управленцев. А, например, идея старого русского интеллигента, носителя подлинной культуры? Вот у кого-то появляется такой идеал, и он создаёт гимназии по типу дореволюционных. То есть под более-менее произвольную идею строится вся ситуация обучения как по содержанию образования, так и по методам.

В таком варианте реформирования за общий принцип берётся конечная цель. Есть идеи, которые относятся не к конечной цели, а к процессу обучения. Например, диалогический подход. Нельзя, чтобы учитель просто впихивал какую-то информацию в сознание детей. Нужно, чтобы зазвучал голос самого ученика. И на уроке требуется обеспечить рождающийся из этих голосов диалог, который подчиняет себе более-менее всё остальное. Или принцип понимания: ученик должен не зубрить, а ясно понимать и логику знания, и логику самого обучения. Или идея развивающего обучения: мы не должны следовать естественному развитию детей, обучение должно опережать развитие и стимулировать его. Или с точностью до наоборот: обучение должно проходить совершенно естественно и следовать за развитием.

 

 

Вальдорфская педагогика не следует такой логике, логике конкретных целей, логике по сути научно-технического мышления. Если мы посмотрим глазами науки на жизнь, то везде загадочность, таинственность жизни исчезает. А первое, с чем считается настоящий вальдорфский педагог - то, что жизнь человека содержит в себе элементы загадочного. Он стоит перед классом, и у него нет ощущения: вот я такой умный, а они там ещё глупенькие сидят. У него другое чувство: в ребёнке сокрыто нечто, у него есть какое-то прошлое.

Новое «Я» как элемент загадочного приходит в мир с рождением каждого человека. То загадочное, что ребёнок приносит с собой в жизнь, проявляется во всем плетении человеческой биографии. Если так понимать человеческую жизнь, то я как педагог должен сказать: на это духовное «Я» у меня нет права воздействовать и стремиться сделать из ребёнка что-то определённое. Я должен стараться создать как можно больше возможностей для раскрытия этого «Я», чтобы линия жизни действительно становилась бы всё более и более проявлением этого духовного зерна.

Вальдорфская педагогика признаёт наличие этого третьего фактора, отражающегося в феномене биографии наряду с наследственностью и влиянием окружения. Здесь не определяется конечная цель. Здесь стремятся проработать весь спектр возможностей, а специализация затем возникает изнутри человека. Вальдорфская школа, может быть, единственная общеобразовательная школа в настоящее время, потому что свободна от любой односторонности, старается работать со всеми проявлениями человеческого. В этом для неё и состоит искусство воспитания. Разве мы против диалога? Или против того, чтобы обучение развивало? Или против самоопределяющейся личности? Или против классического типа интеллигента?.. Но специализация должна возникать не из односторонней ориентации школы на какую-либо идею-фикс.

Если мы исходим из вопроса: что содержится в человеке, и что может быть развито в нём? - то у нас получится круг. Круг - образ полноты педагогики. Такая круглая педагогика противоположна любой идеологии, которая выделяет лишь сектор развития.

 

 

Другая важная мысль. Если сравнить двадцатое столетие с предшествующими эпохами, то чем дальше продвигаться в прошлое - тем в меньшей степени индивидуальное начало играло в судьбе человека решающую роль. Если двести лет назад я рождался в крестьянской семье или в купеческой - то от этого решающим образом зависело направление линии моей жизни. Вплоть до эпохи просвещения родовое, семейное, традиционное начало играло очень большую роль.

А в восемнадцатом века появилась социальная идея, которую большинство современных людей ощущает как справедливую. У всех детей, независимо от сословия и богатства должны быть равные возможности развития. Они не получают свое общественное положение фактом рождения, но выходят в жизнь и сами находят его, опираясь на образование. Если какая-то женщина идет работать в детский сад, а кто-то получает академическую профессию - у нас есть искушение обозначить это различие уровнем, высотой. В действительности это предвзятость. Когда я говорю о поиске места в жизни, мне важна не внешняя заметность, а его качество, соответствие душевному складу человека. Это место должно определяться внутренним человеческим призванием, а не связями родственников и родителей. Если мы примем эту идею всерьёз, то обнаружим, что отрезок жизни ребёнка в обычной школе в наименьшей степени содержательно определяет дальнейшую линию жизни человека.

Приведу элементарный пример. Если родители не начнут водить ребёнка в музыкальную школу, в кружки, не будут проявлять ещё какую-либо активность, то чем может стать после обычной советской политехнической школы ваш ребёнок? Вернее, чем он не может стать? Музыкантом уж точно не сможет. А ещё кем? Мы довольно много пальцев загнём, не правда ли? Слишком огромен спектр неосуществленных путей.

Школа ориентируется на то, что должно знать для экзаменов. Через год после экзаменов выпускник ничего из школьных курсов не помнит. Человек пойдёт извилистым, трудным путем, пока, наконец, действительно найдет себя. Вот Наташа - первая учительница вашей школы - по образованию инженер. А нашла себя в педагогике. Я в школе получал по немецкому языку одни двойки, а сейчас - знание немецкого в некотором роде моя основная профессия.

Наша история красноречива. Построение социализма, индустриализация. Стране были остро необходимы инженеры. С тех пор под вывеской общеобразовательной школы мы получили в действительности политехническую школу, школу с естественнонаучным и математическим уклоном.

Таким образом, я бы переформулировал первоначальную постановку вопроса. Вы сказали - есть обычная, нормальная школа - и есть вальдорфская. Всё как раз обстоит наоборот. У нас есть в зачатке вальдорфская школа, которая старается быть нормальной школой. В то время, как обычная школа - воплощение каких-то вычурных, может быть, фиктивных идей.

Вальдорфская школа не ставит перед собой утопических задач: воспитать человека определённого типа. Вальдорфский педагог далёк от воззрения, что он путем целенаправленных действий кого-то куда-то развивает. Он старается рассматривать жизнь человека в её целом. Для него искусство воспитания - угадать, что просится к развитию в ученике в каждом возрасте - и помогать именно этому.

Само собой разумеется, что никакая педагогическая система и образ действий не в состоянии решить всех проблем. Но мы надеемся, что нам удается выйти из антиномии развивающего обучения и естественного развития. Обе эти установки в отдельности чреваты негативными последствиями.

Вальдорфская педагогика - не инновация, это успешная педагогическая практика, существующая семьдесят лет. Это не эксперимент, а скорее - защита от экспериментов. Другое дело, что у каждой конкретной школы, и у вашей - свой путь, свой опыт становления, свои впервые решаемые проблемы.

 

 

Ребёнок рождается, и вместе с ним рождается загадка. Он пришел откуда-то, откуда - мы не знаем. И в конце жизни человек уходит опять туда, куда мы не знаем. Очевидно, что человеческая жизнь - загадочна. А что такое научное рассмотрение жизни? Это методическое исключение загадочного из рассмотрения, из сознания, из переживания человека. Раз так - человека можно проектировать, программировать, отслеживать тестами, программами, экзаменами. Я сдал экзамен, хожу с распухшей головой, а затем всё забываю, затем набиваю голову дальше, чтобы сдать экзамены в университет... А вот если школе удастся дать импульс к развитию, воспитать активный интерес к жизни - тогда мы имеем перед собой подлинные цели, противоположные утопическим целям ныне существующей системы.

Исследования биографий вальдорфских учеников, проводившиеся в Швеции и Германии, показали, что у них на протяжении всей жизни сохраняется потребность и способность учиться дальше. В годы массовой безработицы в шестидесятые годы в Англии одна родительница ученика вальдорфской школы на всякий случай решила выяснить, чем занимаются бывшие ученики вальдорфских школ? Она не нашла среди них ни одного безработного. Готовность взяться за любое дело - таков один из выводов, к которому приходят исследователи биографий вальдорфских учеников. Так получается потому, что школа именно не стремится дать ничего завершённого, окончательного - но завершение рождается как импульс изнутри ученика. Такой живой человек я думаю, будет более интересным собеседником, чем тот, которого пытались формировать по прямой логике, в лоб.

 

 

Образ идеального человека существует не только в умах педагогов, философов и психологов. Он существует и в умах родителей. Часто родительский эгоизм и проявляется в желании сделать из своих детей что-то определённое. Родители не понимают, что у детей может быть какой-то свой путь. Это непонимание часто приводит к болезненным процессам, дети убегают из семей, уходят в секты. Таких случаев очень много в настоящее время. Родители не могут признать, что дети - не их собственность, а нечто, им доверенное. Точно так же этого не хочет признать и государство.

Какой ход рассуждений лежит в основе таких воззрений? Во-первых, то, что ребёнок рождается как tabula rasa, чистая доска. Во-вторых, роль процесса обучения сильно переоценивается. Говорят, что если ребёнок не научился в дошкольном возрасте тому-то и тому-то, то уже вообще не способен к дальнейшему развитию. Американские психологи выдвинули идею, что дошкольный возраст решает чуть не всю судьбу ребёнка, и что нужно обучать чтению как можно раньше. Волна раннего обучения детей чтению буквально захлестнула дошкольные учреждения. Так один автор пишет, критически оглядываясь на пройденный путь: «Как судно в состоянии шторма не в состоянии найти само никаких ориентиров, нас, дошкольных педагогов, бросало из стороны в сторону. Десять лет назад все мы были за дидактические игры, восемь - за компенсаторное обучение, шесть - за плавный переход к младшей школе, четыре года назад - за социальное воспитание, два - за аффективное, сегодня - за ситуативный подход...» Все эти концепции вырабатывались профессионалами в институтах и через государственную систему внедрялись в детские сады. Так вот, в вальдорфском детском саду и в вальдорфской школе ваши дети будут прежде всего защищены от такого рода экспериментов.

 

 

Почему вальдорфская педагогика возникла в Германии, а не в России, я не знаю. Но важно понять: это не есть нечто, рождённое из германского духа, который теперь заносится к нам. Вальдорфская педагогика возникла в связи с более широким культурным движением. Если мы посмотрим глубже на этот общекультурный импульс - то придём к проблематике, касающейся вообще нашего времени. Философии, медицины, сельского хозяйства... Мы слишком привыкли считать, что в России происходит что-то совсем особенное. Есть нечто, распространяющееся по всему миру. Это нечто родилось в начале Нового времени и называется наука. Если мы посмотрим реалистически, со всем позитивным, что наука может дать человеку и со всем проблематичным, что с нею связано, то мы увидим, что это не вопрос России или Германии.

Существует вообще тип мышления, очень в современности распространенный, где рождаются доктрины, политические планы. А в них - указания, куда кому развиваться. Вчера мы строили коммунизм, сегодня - рыночную экономику, через несколько месяцев начнем строить ещё что-то... А людям нужно же что-то с этим делать, как-то противостоять. Ведь никто не знает, куда нас поведут завтра. И вальдорфская педагогика, и связанный с ней более широкий культурный импульс направлены против того образа мыслей как такового, на взращивание того качества мышления, которое мы могли бы назвать живым мышлением, в противоположность формальному мышлению современной науки и связанным с ней формам планирующего сознания. Надо сказать, что разъяснить на пальцах суть вальдорфской педагогики - дело нелегкое. Поэтому меня постоянно заносит на глобальные обобщения. Так что извините за это.

 

 

Вопрос о том, как относится к вальдорфской школе государство (например, на Западе), напрямую связан с нашим основным ходом мыслей. В послевоенной Европе составители государственных образовательных концепций полагали: дайте нам только возможность, мы вам такие программы составим, что все население воспитаем как надо. Преподавание сделалось предельно регламентированным, каждый урок был прописан, как учителю войти, что сказать...

Но воспитываться в соответствии с идеалом почему-то мало кто хочет. В вальдорфские школы вдруг пошли родители со вторым ребёнком. Когда появился первый, в молодой семье царит энтузиазм - вот сейчас мы из него сделаем! И не получается. А со вторым ребёнком родители начинают искать альтернативу. И с конца шестидесятых разразился бум на вальдорфские школы. Их число за несколько лет многократно возросло. Это было народное движение, а не результат каких-то политических программ. Вот тогда-то государство и педагогическая наука в связи с появлением десятков новых школ обратили на них серьёзное внимание. И оказалось, что те проблемы, с которыми не могли справиться государственные школы, в вальдорфской школе с самого начала были учтены и решены. Экологическое воспитание, воспитание демократических убеждений. Хотя это не выступало в виде лозунга, как в государственных программах. Тогда по поручению министерства образования ФРГ были проведены исследования биографий учеников вальдорфских школ. Интересно, что число абитуриентов здесь оказалось значительно выше, чем в среднем по стране в гимназиях, нацеленных на поступление в вуз (хотя такой самоцели у вальдорфских школ совсем нет).

Государство хочет управлять, порождая свои идеи, выдвигая перед системой образования задачи. А вальдорфская школа - свободная школа, в ней государство не имеет решающего голоса. Но с другой стороны, вальдорфская школа воспитывает полезных граждан - это факт. Руки - на месте, голова - на месте, активны, с развитым эстетическим вкусом. С ними приятно работать. Эти две вещи и определяют отношения. Гельмут Коль, как бы он ни мыслил о политике, своих детей определил в вальдорфскую школу. Оказался хорошим отцом.

Но в той современной научной педагогике, которая наиболее понятна государству, во всем мире продолжает преобладать подход, основанный на американской психологии поведения. Она претендовала когда-то быть единственно научной психологией. Там торжествовал принцип: дайте нам возможность, и мы через программы воспитаем по строго научной методе человека, какого надо. Представляете, как это соблазнительно для политика! У них, слава Богу, ничего не получилось. А вальдорфская педагогика всего лишь признает наличие таинственного в человеке. Но если так - то это кардинальный отказ от власти над людьми. Поэтому отношения с властями ещё долго будут сложными и разными.