Часть 1. КАК УПРАВЛЕНИЕ УПРАВЛЯЕТ
1.1. Этика чиновника и эстетика патернализма
Кем ощущает себя чиновник?
Стать начальником – не просто модно и престижно, а как-то даже и необходимо для карьеры. Не случайно ведь на всех предприятиях появляются должности менеджеров. Не важно, что ты просто перекладываешь бумаги, важно, что название твоей работы позволяет ощутить себя не абы кем, а человеком весомым и необходимым.
В чем же основные нормы и правила жизни чиновников? Есть несколько устоявшихся стереотипов, которые не только присущи чиновничеству, но и активно поддерживаются его окружением.
1. «Пусть поможет тебе тот, кому ты помог». О круговой поруке писали и говорили много. Однако только сейчас стало понятно, что это не пережиток советского строя, а некоторая неотъемлемая составляющая чиновничьего дела. Все чиновники вынуждены знакомиться друг с другом. Чем больше знакомых – тем лучше. Каждый чиновник наращивает свой административный ресурс. Чем больше у него возможностей что-либо разрешать, запрещать, визировать, тем больше у него шансов кому-то угодить, либо не угодить. Это значит, что специально каждый чиновник будет расширять зону своего влияния, ведь именно благодаря ей он поддерживает свое благополучие. Отсюда обосновывается и логически вытекает настолько сильно распространенная практика откатов при продвижении организаций, выигравших тот или иной конкурс по государственным закупкам. Кант называл такую этику «попыткой придать всеобщую значимость личным интересам».
2. «Будь благодетелем». Каждый чиновник стремится показать, как много он сделал для народа. Если вы слышали когда-либо отчетно-показательное выступление чиновника, то наверняка обратили внимание на количество цифр и конкретных примеров помощи гражданам. Как-то раз меня попросили от вышестоящего начальника подобрать «количество случаев» помощи гражданам. Не так много такой помощи нашлось. Но большинство чиновников стремятся выглядеть благодетелями, показывая, что только благодаря их мудрым решениям удалось раздобыть средства и помочь нуждающимся. Потому же, кстати, чиновникам нужны специальные программы развития чего-либо. За счет их реализации удается не только заиметь нужных знакомых, но и создать собственный образ помощника гражданам. Этим же обосновывается обилие абсолютных, а не относительных цифр в докладах. Лучше показать то, «как много» денег удалось выбить на те или иные нужды, чем, не дай Бог, продемонстрировать сравнительную эффективность расходования средств.
3. «Заручись мнением народа». Любой чиновник любит апеллировать к мнению большинства. Часто очень нужно ссылаться на опыт школы такой-то, где то-то и то-то произошло. Всё верно, управленческое решение должно подтверждаться конкретной практикой. Иначе это простая маниловщина. Но подчас решение принимается не для оформления позитивной практики, а из соображений – найти практику для неблагоразумного решения. Что бы там в этой практике ни было, важно подогнать абстрактное решение под нужды народа. Ищутся все возможности доказать свою правоту с помощью демонстрации народной потребности в принятых решениях.
4. «Не допускай жалоб». Всё делается ради того, чтобы жалоб от народа было меньше. С одной стороны, это правильно, но подчас происходит сдвиг мотива на цель. Всё меньше расследуются реальные причины недовольств, и всё больше уделяется внимания манипулированию с гражданами по поводу того, чтобы они все-таки не обращались, не жаловались. Мне самому приходилось играть роль своеобразного психотерапевта, когда в процессе беседы удавалось уговорить жалобщика-рецидивиста, писавшего и продолжающего писать свои кляузы во множество инстанций, бросить это дело. Мол, всё равно толку не будет, и хватит мучиться зазря. Иногда удавалось, рецидивисты внимали голосу разума (или просто рассудочному убеждению) и прекращали писать свои письма.
5. «Владей информацией». Иногда упрек: «Не владеешь информацией» – самый ужасный для чиновника. Чем больше ты знаешь про своей объект управления, тем ты более состоятелен, тем больше собственное самоуважение, ощущение личностной значимости. Это, скорее, психологический комфорт, а не материальная выгода. Всегда можно найти для себя объяснение: я занимаю этот пост потому, что лучше всех разбираюсь в таком-то вопросе.
6. «Будь вечно занятой». Очень важный пункт. Причем, некоторые (если не все) чиновники действительно всегда заняты. Они ездят по разным совещаниям, семинарам, конференциям, презентациям и пр. С одной стороны, это действительно позволяет быть всегда при деле, всегда в центре событий. Но, с другой стороны, это лишь оправдание собственной неуспешности. «Я не виноват, у меня столько дел, нигде не успеваю…» – и народу понятно, действительно, занятой человек. Тут и побеседовать с людьми некогда. Да и некоторые неудачи, прорехи можно легко списать на занятость. А представьте себе чиновника, который дело доводит до конца. Весь день, например, занят пребыванием на интересной конференции. Народ ведь не поймет. Подумают – бездельничает.
7. «Цитируй вышестоящего начальника». Правильная линия поведения, логичная и обоснованная. Ссылка «наверх» для чиновника – всё равно, что индульгенция в отношении собственного неправильного решения. Я, мол, не виноват, наверху так придумали. Это действует не только как прием ораторского искусства, но и как серьезное обоснование собственных действий. Как правило, потенциально возмутимый народ в этом случае успокаивается и «понимает» чиновника, вынужденного следовать указаниям сверху. Всё ж так живут…
8. «Люби не своего вассала». До сих пор не пойму этот этический принцип, несмотря на его кажущуюся простоту. Обычно, например, чиновники регионального уровня не любят муниципалов, но проявляют заботу в отношении директоров школ. Чиновники федерального уровня – тоже, не любят регионалов, но заботятся о муниципалах. Эдакое стремление проявлять расположенность в отношении тех, кто через ступеньку ниже по иерархической лестнице. Почему это так, до конца не ясно. Возможно, тут есть какая-то связь с естественным стремлением показать нерадивость собственных подчиненных и обосновать, тем самым, личные неудачи.
Какие нормы мы сами культивируем?
Обозначенные 8 этических норм современного чиновника – вовсе не особенность образования. Это лишь отражение некоторого общего мироощущения в современной управленческой вертикали. Наверное, можно было бы найти больше особенностей чиновничьей этики, но важно увидеть: а откуда берутся эти нормы?
Стоит заметить, что изменить этим нормам чрезвычайно трудно. Быть чиновником и не следовать норме практически невозможно. И дело даже не в личных проблемах, в том, что тебя кто-то будет считать белой вороной. Иначе, не следуя норме, просто невозможно провести какое-либо решение, обосновать его и претворить в жизнь. Люди, по большому счету, ни в чем не виноваты, их такими делают механизмы. Если хочешь провести толковое решение – следуй принципам той машины, по законам которой это решение должно быть претворено.
Известный социолог и философ Поль Рикер писал, что «ценности подобны осадочным породам, сформировавшимся из скоплений некогда существовавших общих мнений и индивидуальных предпочтений. Эти осадочные породы, в свою очередь, служат объективным фундаментом для новых оценок». По-моему, очень точная метафора. Есть некоторые сложившиеся в прошлом общие нормы, которые стали фундаментом нынешней индивидуальной, в данном случае чиновничьей, этики. И порой эти прошлые нормы не особенно-то осознаются, чтобы понять истоки нынешних традиций.
Один мой знакомый директор весьма успешной сельской школы научился самостоятельно зарабатывать, организовывать эффективное школьное хозяйство. Но его этика осталась прежней: государство должно помогать, опекать, заботиться о сельской школе. Он не стремится помыслить государство, как институцию, способствующую развитию школьной самостоятельности. Совсем нет. Для него государство – по-прежнему «отец родной», обязанный кровно заботиться обо всех нуждах своих подопечных. Он не стремится видеть государство как создателя условий для возможности вести собственную продуктивную деятельность. Согласно его этике, государство должно проявлять как можно больше заботы о благополучии образовательного учреждения. Увеличить зарплату, взять на себя удовлетворение наибольшего количества школьных нужд, ввести стандарты – вот идеал «правильного» государства. Для него миссия государства – не создание условий для продуктивной конкуренции школ, но забота о всех и вся, полная ответственность сверху за любую инициативу снизу.
Аналогично рассуждают и наши учителя, полностью отдавая себя педагогическому труду, реализуя ценность служения чему-то великому и нерушимому. Недавно мне рассказали, почему финские педагоги считают зазорным оставаться на работе дольше, чем положено. Дело в том, что в этом случае они подводят своих коллег по работе. С помощью переговоров профсоюза и работодателей удалось договориться о продолжительности рабочего дня. И нарушать ее – этически неверно. Бывают и такие нормы, и почему бы нам о них не задуматься?
Полное отсутствие осознания
Самая большая беда в том, что мы уже научились жить самостоятельно, успешно и продуктивно, но продолжаем заботиться не о развитии собственной самостоятельности, а о возвращении в лоно государственной заботы. Как будто пытаемся отвергнуть реальные наши успехи и добиться ренессанса полной государственной опеки.
Создается ощущение, что действительные удачи образовательной самостоятельности не осознаются и не делаются предметом продвижения, поддержки и адекватного регулирования на государственном уровне. Но почему же мы не можем осознать свои собственные успехи, а продолжаем апеллировать и ожидать милости сверху? Почему мы не пытаемся создать условия для собственной самостоятельности, эффективности принимаемых решений, но уповаем на справедливое решение со стороны государства?
С одной стороны, причина в том, что не созданы социальные институты описания, адекватного отражения происходящих в образовании перемен. Очевидно, что не дело педагогических диссертаций выявлять то, что реально произошло вследствие тех или иных образовательных реформ. Точнее, одними диссертациями с этим не справиться. Нужно яркое и активное общественное отношение, чтобы осознать значение и глубину происходящих перемен. Ведь образовательные перемены – это и перемены социального, гражданского устройства. Когда такого отношения нет, естественным образом нет и адекватного осознания происходящего. Можно быть «рыночным», современным, ориентированным на родительские и ученические потребности директором школы, но в то же время и ярым сторонником усиления государственного регулирования в сфере образования. Ведь осознать-то смысл происходящих изменений не в педагогическом, а в социальном контексте нам не удается!
Кроме того, с постперестроечных времен исчезли общественные институты размышления над будущим. Советская фантастика, например, была одним из самых серьезных социальных институтов размышлений над тем, чего пока еще нет. Сегодняшняя литература на выполнение такой миссии не способна. Нужны иные социальные институты.
Потому, чего бы успешного ни добивалось инновационное движение в образовании, – в любом случае придется либо об этом со временем забыть, либо представить новшество на языке социальных изменений.
Патернализм – новая старая эстетика
Однако помимо рациональных обоснований существующей управленческой этики существуют и менее рациональные, но не менее весомые аргументы. И они-то как раз показывают всю сложность нынешней ситуации.
Не случайно этику называют эстетической нормой жизни. Все-таки наиболее глубинное основание того или иного этического поведения – это его эстетика, видение красоты или безобразия нормы поведения. Мой учитель истории в школе как-то рассказывал про свою знакомую, которая самым счастливым днем своей жизни считала день, когда она в очередной коммунистический праздник шла по Красной площади с томиком Сталина в руках. Эдакое великое соприкосновение с сильной властью. И в этом эстетика поступка, причастности себя к чему-то сверхиндивидуальному, общему и нерушимому.
Наверное, сейчас у кого-то аналогичные чувства может вызвать агрессивная песенка В.Жириновского и Ди-Джея Паши Истерики (политический римейк песни В.Добрынина и Л.Дербенева): «…А ты плачь, но побеждай, и Родину с домом не забывай. Врагов родной земли топчи, рви на кусочки и кричи: «Родная, родная, родная земля, холмы и равнины, леса и поля. Ты доброй судьбою на счастье дана, одна ты на свете и в сердце одна…»
Эстетика патерналистской силы государства жива и продолжает поддерживать не только нравы старшего поколения, но и завоевывает сердца нынешних школьников. Не от собственных умений, силы воли, интересов и инициатив зависит успешное будущее, но от веры и приверженности идее свыше, могущественной и более сильной, чем любая личностная инициатива. В этом эстетика, и, как следствие, этика действующих социальных норм.
Я бы не хотел быть воспринятым как ярый противник патернализма вообще. Наверное, и это показывает успешный опыт нескольких азиатских стран, в деле государственного управления очень важна опека определенных сфер деятельности. Но когда патернализм становится эстетическим идеалом, самоцелью – тогда наступает катастрофа. Чувственное наслаждение без собственного субъектного действия неизбежно приводит к пресыщению. Как замечал еще Серен Кьеркегор, человек в этом случае «становится пленником собственных устремлений, неизбежно наступает пресыщение и ощущение бессмысленности существования, сопровождающееся отчаянием».
Эстетика может служить стимулом, но не целью социального благополучия. В этой логике надо понять: а как возможна иная, не патерналистская эстетика? Ясно, что она вырастает не из масштабных акций: митингов, PR-кампаний, громких заявлений… Она в принципе не продвигает идею причастности к чему-то сверхчеловеческому и могущественному. Скорее наоборот: она связана с пробуждением индивидуального интереса и личностной свободы.
Эстетика самостоятельности, свободы, личной ответственности переживает становление в искренних отношениях между людьми. Нельзя убедить быть свободным. Нужны практики и социальные институты, в которых человек способен почувствовать себя свободным и ответственным. И таких практик пока в стране нет: ни в системе образования, ни в логике социального реформирования в целом.
***
Как вы думаете, что «определяет основной смысл и содержание деятельности органов государственной власти и государственных служащих»? Согласно Указу В.В.Путина «Об утверждении общих принципов служебного поведения государственных служащих» (от 12.08.2002) – это «соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина». В том же указе есть и другой принцип поведения государственных служащих: «воздерживаться от публичных высказываний, суждений и оценок в отношении деятельности государственных органов, их руководителей».
Может быть, действительно, зря я это всё написал?
