4.5. Сельские школы разные. И к ним надо по разному относиться
Что такое сельская школа? Очень просто – школа в сельском поселении. А что такое «сельское поселение»? Это – «населенный пункт, не соответствующий критериям, установленным в данной стране для городских поселений». Так говорится в энциклопедии. Однако вряд ли такое определение следует считать рабочим, продуктивным. Ведь фактически, в определении говорится, что сельская школа – школа, которая не является городской. При этом никакого намека на содержание образования, никакой существенной отличительной специфики не указывается. А ведь сельские школы достаточно разные. И для того, чтобы в каждой из них было интересно учиться, необходимо разное содержание образования.
При этом разные сельские школы вовсе не соответствуют министерским типам и видам общеобразовательных учреждений. Увы, они ведь, как правило, определяются не в связи с решением проблем образования, а в результате лоббирования дополнительных ставок определенными активными группами управленцев. Обнаруживается, что нет среди типов и видов обыкновенной малокомплектной школы. В Законе РФ «Об образовании» есть, даже нормативы на неё должны по особому рассчитываться, а среди типов и видов нет – видать лоббировать некому было. Нет заинтересованных чиновников – и школа вне закона.
Ну да не в этом дело. Сельские школы делятся не по типам и видам министерства, а согласно проблематике их собственной жизни. А жизнь эта зависит от жизни на селе, от успешности и способов взаимодействия этих школ со всем социальным окружением. Исходя из этого, на наш взгляд, можно видеть разные сельские школы и, поэтому, разное сельское образование.
Позитив есть
Начнем с позитивного. Для сельских школ, находящихся в достаточно перспективных территориях, открываются новые горизонты. Нефтяные компании начинают развивать так называемый вертикальный холдинг. Это означает, что добыча нефти и её переработка будет осуществляться на местах. Поэтому финансовая и социальная инфраструктура: банки, обслуживание и, главное, благоприятные условия жизни – должны быть обустроены и в территориях, где эта нефть добывается. Партнерство бизнеса и образования приобретает реальную почву для своего осуществления. Возможно, что школы там будут по своему уровню приближаться к городским: увеличатся возможности развития попечительства, школа может создавать и использовать разные образовательные программы, которые позволяют продуктивно использовать в образовательных целях благоприятные природные условия.
Такие обстоятельства скорее исключение, чем правило. Но почти в каждом регионе страны существуют школы, не имеющих явной финансовой поддержки, но за счет собственной активности, открытости действующих весьма успешно. Эти школы, как правило, для осуществления своих образовательных программ устанавливают взаимоотношения с местным клубом, акционерным обществом, учреждениями здравоохранения, сельской администрацией и другими субъектами села. Такие школы можно было бы назвать «школа-муниципалитет». Ведь фактически именно они осуществляют ответственное возрождение сельского благополучия, своей активностью позволяют находить способы выживания, а селу дают возможность сохраниться.
Даже в неблагополучных территориях найдутся школы, будущее которых выглядит гарантированным. Например, школы в райцентрах. Благодаря географическому положению, наличию регулярной транспортной связи с городом дела могут идти неплохо. Всегда есть ученики, рабочие места, реструктурировать (закрывать) их не собираются. Скорее наоборот: есть возможность превратиться в ресурсный центр для окружных малокомплектных школ. Ещё одна устойчивая ситуация: школы с религиозной направленностью. Правда, здесь скорее не образование, а религия является основой взаимодействия всех жителей села.
Ощущение выхода?
Но, конечно, трудно забыть о депрессивных школах. Возможно, что их-то как раз и больше всего. Пока у нас в подавляющем количестве сёл будут сворачиваться производства, в таких школах неминуемо падение надежд в отношении любых перспектив. И никакие дотации не приведут к возникновению там качественного образования.
Однако, и здесь не всё так просто и безнадежно. Как это ни цинично звучит, но если уж и вымираем, то пусть это происходит не в жанре профсоюзного стона по невыплаченной зарплате, а на основе реальных гласных оценок ситуации и создания проектов постепенного сворачивания деятельности некоторых из таких школ. Сейчас это возможно хотя бы потому, что начинает появляться практика выездных школ. Тут, правда, ещё точно неизвестно – то ли появляться, то ли возрождаться: такая практика была в дореволюционной России и оставалась в первые годы советской власти.
Допустим, на селе нет учителей иностранного языка и информатики. Почему бы не создавать команды педагогов, которые могли бы на выезде в режиме погружения обучать сельских ребят? В качестве педагогов целесообразно привлекать не только горожан, но и тех учителей, которые работают в финансово благополучных сельских территориях. Они могут не брать много часов у себя в школе и тогда у них появится возможность выехать в отдаленное село. В некоторых регионах и практика такая имеется, и учебных курсов, позволяющих работать учителям в режиме погружения сколько угодно. Думаю, что только в сети Федеральных экспериментальных площадок с сотню да наберётся. Препятствуют, правда, всякие нормы СанПиНов и прочих БУПов. То не позволительно более двух уроков математики подряд, то часы на один предмет нельзя в одной четверти сосредоточить, то ещё что. Но для этого и должны сельские школы объединяться и требовать от властей протекционистских мер в поддержку возможностей реализации новых образовательных программ. Довольно терпеть ситуацию, когда мертвые инспекторские нормы убивают любые попытки поправить ситуацию на селе. Протекционизм многообразию выходов из сложившейся ситуации в сельской школе – вот что необходимо осуществить в нынешней образовательной политике.
Да и для большой политики здесь место тоже найдётся. Говорят, на Аляске сейчас не так много поселений, тяготеющих к месторождениям полезных ископаемых. Достаточно много поселений, где ничего не производят. Тем не менее, у жителей отсутствует представление «дотационная территория». Их спрашивают:
- А почему это поселение эскимосов регулярно получает зарплату, почему работают школы и больницы? Ведь они ничего не производят.
- Как ничего не производят? Они платят налоги.
- Но ведь там нет ни нефти, ни угля, ничего?
- Ну и что. Жители ходят в магазины, покупают товары, увеличивается налогооблагаемая база.
Разговор глухих получается. А что, может, мы в условиях безденежья про дотационные территории все выдумали? Нет таких и все тут. Есть общая страна, где что-то не получается. Мы просто боимся признаться, что деньги распределять не умеем. А общественные механизмы контроля и распределения финансов создавать ленимся. Ну, или боимся, на худой конец.
И вновь тревога…
Но, несмотря на позитивный настрой в отношении возможного развития сельских школ, необходимо сказать и о тревожных тенденциях, которые чиновничья машина упорно проталкивает в реальность сельской школы.
Невзирая на органически присущее сельской школе многообразие, сейчас самой общей тенденцией реформирования села может стать унификация. Появились деньги. Люди, в том числе и государственная машина власти, начинают учиться их тратить. Один из способов обращения с деньгами – их экономия. Поэтому-то и затеяли реструктуризацию как способ эти деньги сэкономить. В такой ситуации опасность единообразия возрастает многократно.
Так, в одном из крупнейших регионов события складываются так, что всех сельских директоров на курсах переподготовки скоро будут учить по одной единственной педагогической технологии. Почему? Потому что чиновникам так легче. Выбрать, унифицировать, внедрить – и считать, что объединили разные педагогические направления. Главное, что оболванить измотанных сельских учителей легче всего. Привезти лучших директоров в пригородный пансионат, показать им местного гуру от педагогики, убедить стройными рядами записаться на курсы по переподготовке. Все просто, – и даже не нужно усиливать инспектирование или какую иную традиционную чиновничью процедуру. Мы и сами не заметили, как способы политического манипулирования органично вошли в практику управления образованием. Старт был дан на всероссийском съезде учителей. Волны этого подхода до сих пор распространяются в регионах России. И новые, изощренные манипуляции ещё впереди.
Именно поэтому нам нужна образовательная политика, стратегически открыто определяющая и влияющая на образовательное многообразие. В ходе ее разворачивания мы должны выработать способы договариваться у представителей разных педагогических направлений. По крайней мере, нельзя дальше проектировать развитие образования без системы открытого выбора педагогических направлений. Без этого образование обречено. И есть сильное ощущение, что что-то изменить уже поздно. Как хочется ошибаться…
