Единый государственный экзамен проводится уже несколько лет. В первый год участвовало только пять регионов страны. В 2004 году - уже 63 субъекта федерации. Количество выпускников, сдававших экзамен в конце учебного года, возросло с 30000 до почти одного миллиона. Число учебных предметов, сдаваемых в рамках ЕГЭ, увеличилось до 12. Но что реально происходит в школах? Какие позитивные и негативные тенденции в связи с единым экзаменом дают о себя знать? Есть ли будущее у ЕГЭ? Эти вопросы мы решили обсудить с представителями школ-участников инновационной образовательной сети "Эврика", многие из которых обладают статусом "Федеральная экспериментальная площадка".. И вот каковы примерные итоги нашего разговора.

Возвращаясь к замыслам

Основной мотив большинства реформ в системе образования обусловлен представлением о том, что существующий рынок труда сильно отличается от перечня профессий и результатов подготовки по ним в вузах. Число безработных выпускников - юристов и экономистов (ещё недавно модных специальностей) - неуклонно растет. В то же время некоторые профессии продолжают оставаться дефицитными. В лучшем случае, только третья часть выпускников идет работать по специальности. А зачастую - только десятая. Именно такова ситуация, например, с выпускниками педагогических вузов. Выпускники школ выбирают место продолжения учёбы чаще всего отнюдь не на основе своих реальных и потенциальных профессиональных интересов. Легче поступить, модно, хорошая компания, возможность спастись от армии - вот реальные стимулы учёбы в вузе. Понятно, что многое в их выборе может зависеть и от того, каков мостик перехода из школы в вуз. Возникает гипотеза: если у выпускника будет сертификат ЕГЭ, который можно направить в несколько вузов, а у вуза условие выбора выпускников не по объёму их кошелька, а по результатам итоговых школьных экзаменов - то ориентация обучения в высшей школе приблизится к рынку труда. У школьников возникает больше шансов выбора специальности по душе, и резонно предположить, что специальность они будут получать с большим упорством и интересом. Школы устали бороться со взяточничеством и беспределом при поступлении в вуз. Надоело заключать изощренные соглашения о том, чтобы дети получали возможности льготного поступления в высшую школу. А иначе нельзя: родители требуют от школы, чтобы та обеспечила продолжение образования. Вот и вынуждены общеобразовательные учреждения по договору с вузами создавать профильные классы, порой ещё с подростковой или даже с начальной школы ориентирующие ребят в один единственный вуз. Таким образом, на первый взгляд абсолютно замкнутая образовательная реформа - ЕГЭ имеет самые серьезные социальные причины и последствия. Она связана с рынком труда, успешным профессионализмом, а, значит, и непосредственно с благополучием граждан страны.

Умозрительные гипотезы и школьные будни

Если размышления о рынке труда могут отдавать софистикой, некоторым отдалённым будущим, то реальные изменения в школах уже начались. У школьных директоров эмоций много: и негативных, и позитивных. Отметим самое, с нашей точки зрения, существенное. Конечно, всех очень беспокоит сложная организационная процедура проведения Единого госэкзамена. Приходится не только объяснять детям, как обращаться с бланками тестов, но и хлопотать по поводу подвоза детей на места сдачи экзаменов; заниматься обустройством таких мест; следить, чтобы у всех были капиллярные ручки, чтобы столы, за которыми сидят ребята, были подписаны и делать многое другое. К тому же возникающее порой техническое непонимание не всегда удаётся оперативно разрешить даже с помощью детально написанных инструкций. Наверное, нужно время, чтобы привыкнуть, "обкатать" процедуру на собственном опыте. Но не это главное. Самое интересное - как преобразуется школьное образовательное пространство? Что действительно меняется в отношениях учеников и учителей? Резонно было бы предположить, что, например, учителя в старшей школе станут ориентировать детей, с одной стороны, на выбранный ими профиль (оставив в стороне неинтересные ученику учебные предметы); с другой же стороны, поскольку тесты каждый год меняются, и вроде бы "натаскивать" по ним бессмысленно, педагоги будут использовать новые учебные технологии, давая ребятам более универсальные подходы к знаниям. Но не похоже, чтобы практика подтверждала сделанное допущение. Учителя, родители, репетиторы, да и сами ученики привыкли готовиться к экзаменам именно "натаскиванием"самоизнурением и с помощью репетиторов. Вековая традиция. Потому, конечно же, продолжают изучать, решать и перерешивать тестовые задания прошлых лет. Конечно, плюс в том, что количество сдаваемых экзаменов стало меньше, и увеличилась возможность их выбора. Но тесты - это ещё испытание сопоставлением с рейтинговыми показателями всех выпускников школ. Теперь ребят сравнивают не только в своём классе, но и в образовательном пространстве страны в целом. А значит, что к тестовым испытаниям всегда следует готовиться, максимально затрачивая время, ориентируясь на ситуацию, что каждый другой ученик - твой соперник. Ведь тесты составляются с учетом результатов прошлых лет - фактически, трудозатрат тех, кто их сдавал. И здесь правило игры одно: больше вложился - лучшую отметку получил. Однако не везде все школьные уроки превращаются в кропотливое изучение содержания и технологии выполнения тестовых работ. В некоторых школах пошли таким путем: решили, что на уроках будут продолжать делать то, что и делали, а вот тестированием займутся особо и отдельно. Где-то просто специально выделяют на это время после уроков, а где-то создают пришкольные центры по тестированию, иногда в рамках дополнительных платных услуг. В них дети учатся самой технологии тестирования, научаются не бояться большого числа заданий, отказываться от стремления выполнять каждое из них. К тестированию надо привыкнуть. Особые занятия организуются для ребят, решающих задания группы "С". Тут проводятся практикумы по решению творческих задач, делается анализ различных способов их решения, осуществляется разбор наиболее нетривиальных подходов. Таким образом, инновационные школы в условиях ЕГЭ не изменяют своим стремлениям научить детей говорить, рассуждать, отстаивать позицию. Отчасти это полезно и для единого экзамена, в рамках которого подобные навыки требуются для выполнения заданий третьей группы. Но основные типы реакций на введение ЕГЭ иные: создание в школах отдельных мест изучения тестовых технологий, развивается репетиторство с использованием тестовых заданий, проводятся практикумы по тестированию. Это не уменьшает учебную нагрузку, но позволяет постепенно ввести детей в новую процедуру сдачи экзаменов, смягчить массу психологических моментов, связанных с отсутствием родного учителя в процессе сдачи экзамена, необходимостью сдавать экзамен не в своей школе, порой длительным ожиданием экзаменационных итогов. Следует отметить, что у инновационных школ в целом результаты по итогам ЕГЭ не плохие. Не всё просто, но справляются.

Инспектирующие управленцы

Что меняется на уровне работы органов управления образованием? Прежде всего, ясно, что именно на управленцев ложится основное бремя организационной работы по ЕГЭ. Организация подвоза, информационная безопасность, слежение за правильностью процедуры - все это их новый круг забот, отнимающий кучу времени, требующий тщательной подготовки и участия всех специалистов. Ну да к этому уже худо-бедно стали привыкать. Сложнее обстоит дело с декларируемой "возможностью управлять качеством образования, когда есть система внешней оценки". Принято считать, что по результатам ЕГЭ должны приниматься управленческие решения, при этом недопустимо сравнивать работу учителей и школ. Но многие начальники, имея установку на то, что им надо показать отражение результатов ЕГЭ на их управленческих решениях, просто вынуждены начать сравнивать школы. Иначе работать не привыкли. Поэтому ничего не остается кроме как выступать на совещаниях с язвительными замечаниями:"Вот эта гимназия показывает результаты куда хуже, чем простая школа на окраине". Порой это действительно так и возразить здесь трудно. Поскольку иных образцов принятия управленческих решений нет - управленцы нарушают мораторий на сравнивание образовательных учреждений. Что может быть противопоставлено процедуре сравнивания школ по результатам ЕГЭ? Какая иная их оценка? Пока нет ответа на этот вопрос, такое сравнение школ будет всё более и более прогрессировать. Но это символизирует опасность постепенного вытеснения из школ иного, "незуновского" понимания содержания образования. Да и ученики, потенциально неуспешные в ситуации сдачи тестов, будут постепенно вытесняться из образовательных учреждений. Что ценится, то и оценивается.

Вузы держат оборону

Число вузов, принимающих результаты ЕГЭ, растёт, хотя и не так, как хотелось бы его организаторам. Крепко держат оборону некоторые престижные столичные вузы и учебные заведения тех регионов, где количество институтов невелико. Если в городе два-три вуза, то они кровно заинтересованы, чтобы не признавать результаты ЕГЭ. По свидетельству некоторых директоров школ традиционные вступительные экзамены в регионах давно превратились в фикцию. Преподаватели не просто подсказывают "блатным" студентам, но даже переписывают их работы, а в успешных работах простых абитуриентов, не дающих взятки, намеренно при проверке делают фальсифицированные ошибки. Граждане, понимая это, перестают стремиться выбирать и хорошую общеобразовательную школу. Ведь зачем напрягаться в общем образовании, если для поступления в вуз потребуются только деньги? Данные по вузам, принимающим результаты ЕГЭ, вроде бы свидетельствуют об увеличении доступности образования. Действительно, число поступающих в вузы сельских школьников неуклонно растёт. Однако, эта тенденция может быть не такой уж устойчивой. Сельские школы попадают в общее поле сравнения знаний выпускников всей страны, и планка высоких отметок начинает в их отношении повышаться. Если раньше в одном классе учитель мог среди небольшого количества сельских ребят задать фактически свою шкалу отметок, то теперь в условиях ЕГЭ, когда сравнивают ребят не только в одном классе, но и опосредовано через будущий экзамен с городскими школьниками, количество троечников в сельских школах может возрасти. Однако, опять таки, инновационные сельские школы, где забота о детях все годы экспериментальной работы связывалась именно с доступностью образования, имеют очень неплохие показатели по единому экзамену. По данным министерства образования корреляция результатов ЕГЭ и результатов первой сессии у студентов, зачисленных по результатам единого экзамена выше, чем у студентов, зачисленных по результатам традиционных вступительных испытаний. Это означает, что степень объективности экзамена выше, чем при традиционных экзаменах. Все это хорошо, но не убеждает вузы принимать результаты ЕГЭ.

Главное - партнерство

Инновационное образовательное сообщество неоднородно и мнения о ЕГЭ самые разные. Среди наиболее конструктивных предложений, сделанных разными Федеральными экспериментальными площадками, можно выделить следующие:

1. Всех не устраивают существующие контрольно-измерительные материалы (КИМы). Не только ошибки в них, но и разночтения, многообразие интерпретаций при проверке заданий. Но самое важное то, что логика создания КИМов принципиально оторвана от развивающегося содержания образования. Конечно, КИМы основаны на образовательном стандарте, пусть даже пока не утвержденном. Но учителя уже учат совсем другому, не тому, что записано в проектах стандартов. Пока неизвестны масштабы этого явления, но над-знаньевое и даже вне-знаньевое содержание образования прочно вошло в школьную жизнь. Все знают, что Финляндия стала победителем при выполнении практико-ориентированных школьных тестов PISA. Финские школьники лучше всех умеют применять полученные в школе знания. И это отчасти обусловлено действующей в Финляндии системой оценки качества образования, когда школьные тесты разрабатывают главным образом группы учителей-практиков по всей стране. Быть может и нам при создании КИМов не жалеть средств именно на действующих педагогов-разработчиков?

2. Инновационное сообщество может стать институтом аналитики ЕГЭ. Уж если и сравнивать школы между собой - то это должны делать не органы управления, а профессиональное сообщество. Возможно, что тщательный профессиональный анализ результатов ЕГЭ - задача именно инновационного сообщества. Уже сейчас в регионах масса продвинутых социологических лабораторий это делают. Однако анализировать имеет смысл в том случае, когда удастся заинтересовать родителей, общественность не только читать аналитику о качестве образования, но и принимать решения относительно образовательной политики.

3. Организационная процедура сдачи ЕГЭ может быть упрощена, важно лишь допустить к ней граждан, но не через аморфную миссию общественных наблюдателей, а как активных участников, если угодно, организаторов экзамена. Полицейский характер сдачи ЕГЭ может быть нивелирован за счет расширения общественного участия. И тогда не нужно будет увозить детей для сдачи экзамена в другую школу, панически бояться испортить очередной бланк и т.п. Быть может, стоит разрешить сдавать Единый экзамен лишь по желанию выпускников. Любопытно, что некоторые дети - выпускники инновационных школ, также озабочены содержанием КИМов. Они считают, что творческая часть "С" в принципе, трактуется по-разному. И там невозможно правильно проверить задание. Особенно это касается литературы, истории, иностранного языка. По их мнению, надо придумать такие выпускные испытания, где бы также можно было подискутировать, отстаивая свое мнение. Это напоминает один из английских стандартов образования, высший уровень которого звучит одновременно и формально, и чрезвычайно показательно: "Выпускник должен уметь защитить проект перед критически настроенной аудиторией". Быть может, в будущих процедурах проведения ЕГЭ и у нас появится дискурсивная часть?

Доступность вместо качества. Возможен ли другой итог?

Основной вывод состоит в том, что школы готовы признать ЕГЭ, пожертвовать качеством образования ради его доступности. Пусть приходится натаскивать детей на тесты, выносить сложнейшие процедуры, но все это ради ясных возможностей продолжения образования. Без этого школьное обучение со всеми своими инновациями - лишь замкнутая на себя система, хорошая, по-своему эффективная, но не имеющая продолжения в жизни, а, значит, отчужденная от граждан и их благополучия. Мнения о перспективах ЕГЭ самые разные и в общем, и в высшем образовании. Проблематика Единого экзамена стала проблематикой социального развития. Чьё мнение будет решающим: власти или общественных институтов? Для страны важно, как будет решена судьба ЕГЭ. Но ещё более важно - кем и каким образом. От этого зависит оценка самой нашей образовательной системы: является ли она институтом гражданского строительства или одним из инструментов власти.