1.3. Обыкновенный технократизм

  Иногда складывание технократического уклада в российском образовании ощущаешь особенно сильно. Читаешь статью или слушаешь выступление какого-нибудь высокопоставленного образовательного деятеля и понимаешь, насколько при реализации той или иной идеи формальные технические действия преобладают над наличием в них осмысленности, педагогических, психологических и даже экономических оснований деятельности. В последнее время стал оформляться новый «-изм»: термин «технократизм» выглядит всё привычнее.

Технократия уклада

  Под технократизмом в самом общем смысле понимаются общественные процессы, при которых «общество и личность начинают рассматриваться как чисто технические системы». Технические решения проблем начинают незаметно подменять социально-психологические. «Происходит отказ от идеала свободы, понимаемой как непрерывное возрастание возможностей человека, – вместо этого все силы науки и техники оказываются направлены на покорение и порабощение самого человека». Так пишут в словарях.
Технократизм в образовании обычно связывался с засильем негуманитарных предметов, когда, например, литературы с историей мало, а на математику с физикой отводится достаточно много времени. Противопоставленная технократизму гуманитаризация образования первоначально понималась как увеличение количества часов на гуманитарные предметы.
  Однако аналитики давно обращали внимание на технократичность самого уклада школьной жизни. Кто только не сравнивал школу с заводом, сопоставляя происходящее в учебном процессе с цеховым производством: школьные парты со станками; учителей с надсмотрщиками; учеников с рабочими, чётко следующими инструкциям и пр. И действительно, поскольку образовывает не столько преподавание учебных предметов, сколько школьный уклад, становится понятным, что технократия школьной жизни гораздо глубже, потаённее.
  В школе, кстати сказать, многое изменилось. Вариативность образования, возможность выбора учебных предметов, появление индивидуальных образовательных программ, становление педагогики самоопределения, – всё это значительно повлияло на гуманитарный характер образования.
  Действительный же образовательный технократизм только начинает себя проявлять. Это становится особенно заметным по масштабности образовательного проектирования, при переходе от локальных к системным образовательным проектам. Фонды и благотворительные организации стремятся финансировать крупные проекты, в которых задействована масса солидных участников-организаций. Большинство серьёзных проектов сегодня теми или иными путями какой-то своей частью попадают и  в Федеральную программу развития образования. А в ней, как правило, такой проект является частью плана реализации более широкой программы.
  Но при появлении системных проектов и проявляется технократический характер централизованной образовательной политики. Отчасти это объективно: чем больше масштаб реформ, тем меньше возможностей выбора у их участников. Чем крупнее «генеральная линия», тем больше сил требуется для мобилизации по её выполнению и тем меньше места для частной инициативы. Последняя порой намеренно игнорируется. В силу отсутствия средств и времени исполнители ряда федеральных реформ определяются сверху и действуют подконтрольно ведомственной административной машине. При этом техническая сторона вопроса – каким образом воплотить, реализовать то или иное решение, как правило, доминирует над смысловой – зачем и почему это решение необходимо. Технократизм появляется не по чей-то злой воле, а в силу объективно складывающегося стремления обеспечить системные изменения в образовании. По традиции, как всегда быстро, в короткие сроки, периодически рапортуя о достигнутых успехах.

Правила строительства стратегий: технология ради технологии

  Если анализировать современное устройство административного уклада в образовании, то можно выделить несколько проявлений технократизма. Все они связаны с тем или иным соотношением инициатив снизу и ведомственных стремлений провести реформу сверху.
  Как ведомством воспринимаются инициативы? Как источник идей, направленных на определенную проблематику, имеющих свои способы достижения – или как поле для реализации собственных замыслов? В последнее время, видимо, усиливается второй вариант. Всё меньше проходит открытых конкурсов, направленных на выявление инициатив. Инициативы «назначаются» сверху. Проводить конкурсы дорого, а системные изменения не ждут. Приходится самостоятельно делать выбор из числа наиболее лояльных инициаторов (которых уже вернее называть исполнителями). Да и сам конкурсный механизм не стал особым образовательным институтом. Финансовая политика такова, что заложить конкурсы, грантовую поддержку в деятельности административной машины управления чрезвычайно непросто.
  Как строится стратегия развития образования? Да и строится ли она вообще? Иногда может показаться, что образовательные власти только и делают, что стремятся охватить своим влиянием как можно большее число аспектов образовательной действительности. Сейчас идет пора планирования на будущий учебный год. В планы органов управления попадает такое огромное число мероприятий, основанных на сотрудничестве с разными другими ведомствами, общественными и образовательными инициативами, что создается впечатление поддержки, развития межсферных инициатив силами ведомства.
  Однако многоаспектность и иллюзорное многообразие деятельности появляются из-за стремления удержать связи с разными влиятельными лицами (или кому-то случайно не навредить), а не на основе содержательного анализа необходимости тех или иных мероприятий. Само же содержательное обобщение происходящего, позволяющее выявлять принципиальные основы развития определенных направлений реформирования образования, остается не проделанным. Планов создается громадьё, а реальных дееспособных инициатив и механизмов их выявления как не бывало.
  Как отслеживаются результаты образования? Очень интересный вопрос. Ведь именно технологический подход (кто-то произвел продукт, кто-то отследил его качество по заранее заданным параметрам) так и остается основой принципов контроля качества образования. Какую процедуру ни возьми (аттестация учителей, образовательных учреждений, инспектирование и пр.) в ней всегда можно будет увидеть воспроизводство технологической цепочки. Не так важно, насколько гуманны или негуманны, современны или несовременны новые образовательные стандарты. Если сама технология их использования технократична, то они могут стать лишь преградой для развития образования.
  Сама восторженность аттестующих органов при словах «профессиональная квалификация», какая бы по содержанию эта квалификация не была – ещё одно свидетельство технократического уклада в образовании.

Технологии «как нельзя»

  Эта тенденция проявляется и в процессе возникновения новых профессиональных позиций в образовании. Появляющаяся образовательная юриспруденция, сфера образовательного права ориентирована, к сожалению, не на то, чтобы искать новые юридические возможности для инновационной образовательной деятельности, а на то, чтобы ограничивать образовательные инициативы. По меткому замечанию одного моего коллеги, сегодня юристы в образовании – это не те люди, которые знают «как можно», а лишь те, которые знают «как нельзя».
  Но какова позиция по отношению к качеству образования? Что означает его улучшение? Одно дело, если мы мыслим качество образования как нечто совершенствующееся во времени, применительно ко всей системе образования в целом. Сначала были одни параметры, затем стали другие, при таких-то условиях они становятся ещё лучше. В этой логике технократические процедуры: контроль, тестирование, инспекция – полностью и целиком оправданы и логичны.
  Если же мы пытаемся на вопросы о качестве образования отвечать из соображений его многообразия, наличия разных логик становления общественных потребностей и, соответственно, разных качеств образования, то тут одинаковые для всех технократические процедуры не проходят. Стандартная формулировка «обеспечение включенности в учебный процесс» теряет смысл. Не нужно детей специально «включать» особыми технологическими процедурами, если им и так интересно.

Ткань гуманитарного уклада

  По большому счёту мы и не знаем, что противостоит технократизму. Точнее, можем предполагать, что гуманитарный характер образования и есть альтернатива технократическому укладу. Однако состоялось ли уже позитивное наполнение этого понятия?
  Джордж Сорос, говоря о необходимости нового взгляда на открытое общество, писал о бесперспективности как неконтролируемого рынка, так и жёсткой системы социального распределения. И то и другое претендует на «обладание абсолютной истиной». В то время как открытое общество «не предлагает жёстких представлений о социальных целях», оно «лишь предоставляет рамки, внутри которых могут мирно сосуществовать разные взгляды на социальные и политические проблемы». Так и у нас, в образовании: одна крайность – предельная технологизация, машинизация системы; другая – абсолютная бесконтрольность и безответственность в выборе образовательной политики. Возможен ли иной путь, основанный на гуманитарном укладе образования?
  На наш взгляд возможен. Джон Макгаверн из Ланкастерского университета недавно сделал очень интересный доклад по проектированию в сфере образования. Этот опытный педагог-исследователь, хорошо знающий ряд российских проектов, сказал, что подчас их единственным результатом становятся «истории войн и романсы». Мы либо вспоминаем свою бурную лихую активность, либо испытываем сентиментальную грусть, ностальгию по бесследно ушедшему времени. Реальные же изменения не происходят, школа как была, так и остается технократическим социальным институтом. По мнению Макгаверна, образовательные проекты эффективны, если они изначально предполагают построение «соединительной ткани» (connective tissue). То есть, ещё до принятия решения о финансировании проекта, крайне важно выявить всех возможных заинтересованных лиц, обеспечить становление общественного интереса к содержанию предполагаемых изменений.
  Вообще, язык современного западного образовательного менеджмента очень метафоричен. Проект считается реализуемым, эффективным, если он предполагает «grass rooting», буквально – достижение корней травы, что и означает опору на инициативы снизу. Любопытно, что в романе братьев Стругацких «Отягощенные злом», общественная инициатива также метафорически сравнивается с прорастанием травы, с молодежным движением «фловеров». При этом фловеры рассматриваются в романе как «модель общей социальной ситуации не столь уж отдаленного будущего», а вся их непривлекательность, вызывающая недовольство широких слоев населения, является естественной формой реакции на новый компонент человеческой цивилизации. «И тогда кровь, боль, нечистота – роды! Младенец непригляден, даже уродлив, но он обречен на рост, и в обозримом будущем он обречен занять свое место в структуре человечества».
  Беда в том, что мы порой сами себя заставляем быть технократами. Как-то мне рассказали случай с известной книгой «Образовательные технологии». Ныне она очень популярна, студенты и аспиранты сдают по ней экзамены. Тем, кто преподает в педагогических вузах и институтах повышения квалификации, это издание хорошо известно. Оказывается, что изначально эта книга называлась совершенно иначе и была посвящена различным методическим системам. И только когда она попала в редакцию, там из соображений увеличения объема ее продаж автору предложили сменить название. В итоге появились «Образовательные технологии» и практически любая педагогическая действительность стала оцениваться в жёстких технологических рамках.

***