Всё началось с того, что мне как директору школы, как завучу и как учителю, у которого не было неуспевающих по обычно очень сложному для школьников предмету – физике – стало интересно узнать: почему у некоторых учеников уже на пороге средней школы начинает ощущаться так называемый «потолок» природных возможностей.

 

Чаще всего это замечалось у ребят, пришедших в школу из подготовительных групп детского сада. В первом классе эти дети показывали неплохую успеваемость, в чём-то даже опережали своих одноклассников. А чем становились старше, тем заметнее были трудности. С 6 класса на уроках физики это особенно сильно ощущалось, ведь физика требует большой широты восприятия. Тут надо хорошо чувствовать и окружающую природу, и потребности людей в технике, обладать математической логикой, да и быть эрудированным в исторических событиях и движениях человеческой мысли.

 

Снималось намечающееся торможение с большим трудом. Мне и как учителю-практику, и как создателю собственной дидактической системы успешного обучения всех детей, это явление было особо заметно.

 

Нужно сказать пару слов о некоторых принципах разработанной мной системы. Я чётко различала сама (и учила это делать своих учеников) четыре уровня сложности в любой новой теме, в осваиваемых на её материале знаниях и умениях. (Для каждого уровня подбирались особые методические ходы – но рассказ о них займёт слишком много места).

Итак, вот те уровни сложности, на которых мы последовательно разбирали с ребятами любую учебную тему.

Дилетантский уровень. Научные сведения подаются в занимательной форме, используется научно-популярная литература. Опора делается на непроизвольное внимание, вызывается любительский интерес к теме (по латыни «дилетант» ведь и означает «любитель»).

Базовый уровень. Основные, главные знания, составляющие сущность темы. Признаки, отличающие данную тему от других тем. Самый минимум, самое ядро темы, ничего постороннего.

Уровень репродуктивной эрудированности. Такой уровень знаний, который позволяет свободно оперировать всеми базовыми уровнями разных изученных тем, связанных с темой новой. Работа на этом уровне позволяет решать комплексные задачи, используя знания из разных учебных тем.

Уровень творческий. На нём человек может свободно реконструировать связи с темами данного предмета и включать в свою работу сведения, закономерности, базовые знания из других предметов – а в итоге получать при таком «конструировании» новый, оригинальный результат.

 

Наша система организации обучения гарантировано выводила всех ребят на овладение первые тремя уровнями во всех учебных темах школьного курса – а вот уровень творческих возможностей открывался далеко не всем. И оказалось, что как раз учеников, пришедших в школу из детских садов (а их-то в начальных классах считали более подготовленными к школе!), редко удавалось довести до творческого подхода. Многие из них долго задерживались на базовом уровне, и выход на третий уровень давался таким ребятам с заметным трудом.

 

И вот на целое десятилетие (с 1969 по 1979 год) я ушла работать заведующей в ясли-сад №16 Московского района г. Ленинграда. И поняла, что беда начинается с самого момента перехода маленького ребёнка из семьи в детский сад, из состояния привычной психологической защищённости в мир непонятных опасностей…

 

 

Реальные обстоятельства, возникающие при поступлении ребёнка в дошкольное учреждение, складывались очень печально. Редко встречались дети (это мог быть только редкий ребёнок – из общежития, иногда от матери-одиночки), которые спокойно отрывались бы от рук матери и переходили в руки медсестры или воспитателя. Большинство из «новеньких» поднимали страшный крик. Их с трудом и силой отрывали от мамы. Смотреть на всё это было безумно тяжело.

К сожалению, совсем не все этой проблемой обеспокоены. Всегда беспокоится лишь сам ребёнок, чаще явно, иногда скрытно.

 

Поднаторевшие сотрудники утешали меня (а не ребёнка — он был безутешен!), что «ничего, пройдёт, покричит несколько дней и перестанет, привыкнет».

 

Привыкнет?! Ничего себе! К чему такому хорошему и полезному маленький ребёнок привыкнет? К страху? К агрессии? К беззащитности? Какими силами эта привычка выработается? Даже если эта привычка «терпеть отсутствие мамы» и выработается, то не за счёт же разумного осмысления. Это недоступно дошкольнику.

 

И вот до прихода «спасения» в виде мамы организм малыша сильно тормозится, «прячется». (Подобно тому, как животное прячется в кусты, в высокую траву). Из-за этого «прятания» укрепляются или заново формируются такие психические программы, которые этим ожиданием воздействуют на внимание к реальному миру и на слуховом, и на зрительном уровне. Тем самым будет приостановлено развитие, и особенно возникновение и развитие наиболее человечных сторон личности. Зато останется страх перед агрессией окружающего мира. А может появиться неосознанное в детстве, но сильно действующее во взрослом состоянии желание «отомстить» этому окружению, приносящему столь труднопереносимую боль…

 

 

Чувство защищённости, самое важное у ребёнка в незнакомой обстановке и очень легко ранимое, нельзя подвергать даже небольшому напряжению. Оно очень прочно связано с защитными силами организма. При малейшей опасности эти силы включаются автоматически. А защитные силы – очень древние и мощные, это силы зверя. (Не случайно маленький ребёнок только при намёке на опасность начинает кусаться). Когда же защитные силы организма часто «привлекаются к делу» в детском возрасте, то трудно ждать благополучной, спокойной толерантности от будущего взрослого человека.

 

Цирковые дрессировщики рассказывают о таком явлении. Если детёныш долго ощущает незащищённость, инстинктивный страх за свою жизнь, то потом, вырастая, он плохо поддаётся дрессировке, а то и совсем не привыкает к условиям «театральной жизни». Его приходится отдавать в зоопарк.

 

Когда страх за жизнь вытесняет освоение более сложной жизненной информации, чем примитивные потребности организма, то способности любого детёныша (в том числе и человеческого) резко тормозятся. Гипертрофируется агрессия как метод самозащиты – другие же силы организма заметно ослабляются. Освоение даже элементарных навыков самообслуживания заметно замедляется. Ребёнок начинает часто болеть, и не понятно от каких причин. Все меры предосторожности, вроде бы, применяются – но результата нет. И чем далее, тем более «натренированная» в детстве внутренняя ответная агрессия будет проявляться почти спонтанно, и с большим трудом поддаваться волевому личностному контролю.

 

 

Встречались ли среди детей те, кто легко отрывался от родителей? Да, но чаще всего они доставляли воспитателям не меньше хлопот. Обычно это были дети матерей-одиночек, проживающих в очень некомфортных условиях производственного общежития. Там малыши часто бывали настолько сильно запуганы и озлоблены, что на новое беспокойство у них уже не было сил. Или настолько «разнузданы», что испытывали болезненную потребность доставлять беспокойство другим людям, особенно тем, от кого не знают, что ждать. Им уже всё равно, где они находятся: в коридорах общежития, во дворе или в группе детского садика. А для озорства в группе оказывается больше возможностей, чем в других местах.

Так что капризы и пугливая заторможенность тех детей, которые трудно переносят разлуку с мамой (оставаясь на целый – очень долгий! – день среди незнакомых людей) на этом фоне выглядят самым естественным поведением.

 

Так что убеждение некоторых педагогов (да и родителей тоже!), что «покричит и привыкнет» – основано лишь на желании себя успокоить.

 

Большинство ребят, конечно, покричат только первые дни. Долго кричать они просто побоятся. Мама ушла – от крика ему может быть ещё хуже, он замолкает. Но тот стрессовый напряг, что произошёл с ним при переходе из ласковых рук мамы в суровые руки окружающей среды, организм не забудет никогда. И при первых же намёках на подобное состояние рецидив стресса неизбежен.

 

Действительно, многие дети привыкают. Некоторые же не привыкают никогда, в детстве много болеют, во взрослом состоянии мучаются комплексом неполноценности, очень усложняющим их контакты с другими людьми во всех сферах деятельности, даже в тех, где их способности бывают выше среднего. Они не умеют бороться, отстаивать свои права; их интересные мысли, рациональные предложения, а то и открытия-изобретения остаются неведомы людям, а их собственная жизнь бедна и уныла, они легко становятся пессимистами и подвержены отчаянию.