ХИМИЯ И АЛХИМИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ДЕЛА
Услышать про «лженауку» от человека, отдающего жизнь этой «лжи» все силы своей души, было, конечно, странно. Но откровенный, прямолинейный возглас, что вся наша педагогика – лженаука, сразу напомнил мне привычные разговоры, что «педагогом надо родиться – им нельзя стать».
Хотя, действительно, я так же прямолинейно, как вы, при многих встречах с коллегами, утверждала: та педагогика, которую преподают в большинстве педагогических вузов, находится в том же состоянии по отношению к науке – лженаучном – какое до развития химии представляла алхимия. Педагогика педагогических институтов (точно так же, как некогда алхимия) провозглашает некие идеальные цели (буквально, как получение золота из серы), как-то схоластически классифицирует различные факты педагогической жизни и напускает густой словесный туман относительно необходимых практических действий учителя, которые позволили бы ему привести к успеху всех учеников.
Ничего ясного, точного, предсказуемого, никаких путей, гарантированно ведущих к успеху, эта педагогика не сообщает!
А затем… отправляет молодого учителя в класс к трём десяткам ребят решать все проблемы с ними самостоятельно, в меру собственной интуиции.
Некоторое время назад я проштудировала один из современных (и далеко не худших) учебников педагогики. Но даже определения понятия «педагогика» я там не нашла. Слово «педагогика» постоянно употребляется вместе с понятием «образование». И к этой паре автор подходит с разных сторон: филологических, философских, социологических, культурологических и т. д.
Увы, общее представление не возникает. Ситуация упорно напоминает басню о слепых и слоне. Закономерен и вывод из учебника:
«Автор надеется, что читатель, перевернув последнюю страницу этой книги, утвердится в убеждении, что в области педагогики нельзя создать универсальное пособие со строгими и определёнными рекомендациями на все случаи жизни, а можно только определить главные проблемы, показать возможные варианты решения и вызвать стремление решать их самостоятельно».
При таком итоговом совете: «Решать самостоятельно…» – мне вспоминается картина, изображённая в известном анекдоте про лекцию о тракторе с финальным вопросом крестьян-слушателей: «Устройство трактора мы поняли, только не поняли, куда коня-то впрягать?»
Никто и не мог надеяться, что «Общая педагогика» будет конкретна, как методическое пособие. Но стать точным ориентиром для педагогической деятельности она обязана.
Увы, даже если юные педагоги-читатели всё содержание такого учебника усвоят, они так и не узнают, как и в каком направлении действовать. Они придут в школу, и на деле будут вынуждены как-то встроиться в годами заведённые традиции: кто из детей сам захочет учиться, того они чему-то научат, ну а кто нет (и таких будет большинство) – тот сам окажется виноват.
И такие привычные отношения – как результат лженаучного обучения педагогов – мне представляются в значительной степени не только не профессиональными, но и безнравственными.
Так, как сегодня учат детей в большинстве школ (т.е. по принципу «но ведь иногда получается!»), когда-то «по старинке» лечили больных (которые иногда не умирали после лечения), так строили наобум мосты (которые иногда не падали) и т.д. Но всё-таки многое с тех пор и в медицине, и в инженерии изменилось.
Моё профессиональное кредо «сидит» во мне уже более восьмидесяти лет. И я не отказываюсь от него до сегодняшнего дня на 93-м году жизни. Моё кредо учителя: «Учить (причём на уроках, а не через домашние задания) надо так, чтобы учиться хотелось и училось бы радостно и успешно». Я убеждена, что каждый настоящий профессиональный педагог, осознавая или нет, формулируя или нет, придерживаются схожих убеждений.
Двойка ученику за урок?! Парадокс! Кому «двойка»?! Может быть, скорее учителю?
Учитель, считающий, что ставит двойку за урок ученику, а не себе, словно предполагает, что ему собрали в класс людей, претендующих на статус отличников, а его дело – дело судьи, разоблачить их несостоятельность. Но судить – не учить. Учат незнающих. А где же эти знания ребёнок должен получать? Дома? От репетитора? Не есть, не гулять, не играть, а работать «вторую смену» на бестолковом производстве безуспешного обучения?
Кто имеет право «строить производство с таким расчётом, что дома, после работы, кто-то будет вынужден обязательно заниматься делом, окончание которого почему-то не предполагается в рабочие часы? Обязательное школьное домашнее – это преступление, подобное тем неоплачиваемым сверхурочным работам, которые осуждает трудовое законодательство. И хотя дети не могут строить баррикады в борьбе за разумный рабочий день, но они активно, хотя и по-детски, проявляют протест своим здоровьем и озорством.
