…Я только-только начинал работать в школе. История в восьмом классе; сорок, так сказать, «детей»; последним уроком в расписании. Саша Ковтун подходит перед уроком:

— Р. И., отпустиииите, мне на подсобном поросёнка кормить, — и смотрит жалостливо.

.

Приврал, наверное, а, может, и правда. Какое тут огораживание в Англии в 16 веке, какое тут овцы-съели-людей… Ему поросёнка кормить.

Так я впервые задумался о необходимости изменения содержания образования.

К чему все споры о содержании образования? Пригодится или не пригодится? Мононуклеиновые кислоты, процесс огораживания в Англии, отглагольные прилагательные… Всё пригодится: когда через четверть века будем сидеть над домашним заданием своих внуков.

Ночь, улица, фонарь, аптека…

За неделю до аттестационной комиссии заполняли госжурналы. Что писать по Технологии в старших классах? У нас дети сидят за гончарными кругами, но гончарных кругов нет ни в одной примерной программе.

— Давайте напишем «Основы обработки металлов»

— Но у нас нет станков...

— Тогда «Выпиливание лобзиком по дереву».

— А вдруг детей попросят показать, что выпилили?

— Тогда напишем: «Выпечка пирожков. Теория и практические занятия». А если спросят, скажем: «Пирожки съели, а теорию забыли».

— Спасибо Вам, Р. И... — окликнул на улице солидный мужчина, незнакомый.

— Кто такой?

— Вы в седьмой школе Красногорска историю вели?

— Вёл.

— Так вот, я к Вам на фотокружок ходил. Спасибо, что научили меня фотографировать.

Ну вот, семь лет работы в школе, тысячу учеников учил истории, а «спасибо» услышал от одного, за то, что я его фотографировать научил. Это был Миша Сафронов.

Спасибо.

Думаю, если в школе ввести такие предметы как психология и менеджмент, было бы значительно меньше выпускников, желающих стать психологами и менеджерами.

.

Девочки удовлетворили бы желание покопаться внутри себя, а мальчики — руководить другими людьми.

Математику уже затем учить следует, что она приводит в порядок ум... математиков.

Путешествую по Армении.

Дима, двадцать лет, переехал из Воронежа, по-армянски говорит, как по-русски.

— А трудно было учить армянский язык?

— Если в школе учить — то трудно, а так — нет.

.

Мне кажется, тут есть над чем подумать учителям русского языка, химии, биологии…

Два года в контрольных работах для 4 класса не было фонетического разбора. То есть, не обязательно было разбирать:

глухой, звонкий или твёрдый звук —

достаточно было правильно слово написать.

Но вот, спохватились и опять ввели этот разбор.

.

Фонетический реванш, йолки-палки.

Урок русского языка в восьмом классе:

неопределённо-личные, безличные, назывные, определённо-личные предложения; с распространённым обстоятельством, с обстоятельным распределением…

.

Всё. Больше не могу. Нет сил ни плакать, ни смеяться.

Последним гвоздём для Великой русской литературы стал тот факт, что в школе её назначили преподавать учителям русского языка. Школьный русский язык — вещь строгая.

.

Три ошибки влево — пять помарок вправо. А литература — всё ж полёт души.

Школа говорит на языке, слова которого, как слова передовицы газеты «Правда», ничего не обозначают.

Этот язык удивительно живуч: на смену «триединым задачам» из учебника Пидкасистого пришли «проектные деятельности», «этапы саморефлексии» и «здоровьесберегающие технологии».

Этот язык прикрывает мёртвое тело Школы: внутри ни биения сердца, ни чувства, ни мысли.

.

Но есть надежда. Блоги и язык интернета со временем смоют пену педагогических слов. Учителя не боятся говорить, что думают: дома на кухне и в школе в учительской. А вот писать боятся.

Блоги помогают избавиться от этих страхов.

Писать о том, о чём раньше только говорили — ведь это и есть свобода.

Родительское собрание в шестом классе.

— Больше классики, больше стихов наизусть и больше классики!

— Кто за последний месяц читал Пушкина? Поднимите руку…

«К стенке не прислоняться, на пол не садиться, к тапочкам относиться бережно, стоят восемьдесят рублей...»

Заметил, что работники литературно-исторических музеев более суровы и нетерпимы к детям, чем их коллеги из естественно-научных музеев.

Последние рыцари Фронта культуры: «Ни шагу назад! Позиции не сдавать!»

— У нас не совсем обычная школа, хотелось бы, чтобы дети сами походили по музею и поспрашивали бы вас. Они не могут слушать часовую лекцию, одним словом — школа восьмого типа (шутка). Можно, вы расскажете 15–20 минут, а потом мы сами походим по музею?

— Хорошо! Конечно!

И… по полной программе на полтора часа.

Неделю назад была министерская проверка. Уроки музыки проходят в театральной студии: реквизит, декорации. «Мы же с вами, Рустам Иванович, культурные люди, а музыку в кладовке проводите...» Заметил, что чиновникам не нравится как раз то, что обычно нравится нашим родителям. И наоборот.

— А давайте будем заниматься культурой средневековья: как человек воспринимал время, что было у него на столе, как воспитывал детей, жилище, одежда?..

Настя и Лина, 10 класс:

— Вот-вот, это интересно — только не культурой.

Четыре десятиклассника посмотрели дома фильм «Белая кошка, чёрный кот».

Целиком!

В конце четверти!

Десятиклассника!

И ведь оценок не ставлю…

Просто так, можно сказать, посмотрели, чтоб удовольствие

получить.

Всё-таки жизнь — это чудо.

Предложил ученикам рассказать о своём любимом фильме.

Максим, одиннадцатый класс:

«Ну, вот, я выбрал фильм. Ну, он, конечно, не очень.

Наверно, он Вам не понравится...»

.

И, тут я понял, что я очень хочу посмотреть фильм,

который нравится Максиму.

«Хорошо или никак» — это не только о мёртвых, но и про искусство. Если нравится — то можно попытаться объяснить, почему нравится.

А если нет — то что тут говорить... Просто «никак».

Тамара и Аня, на перемене: «А давайте мы не будем обсуждать фильм «Счастливого Рождества».

А то он нам очень понравился. Не будем его разбирать».

Бессмысленность Школы и всех её программ очевидна и ученикам, и учителям, и родителям. Но лучше всех это понимают чиновники, которые управляют школой и требуют выполнения этих программ.

(После разговора со специалистом Департамента образования).

Хочется думать, что...

Хочется — думай!

«Своё мнение» — часто главное препятствие для мышления.

— Но, это же — моё мнение! Я же имею право…

Что такое ум? Кого можно считать умным человеком? Хороший вопрос для школы, на первой странице сайта которой написано: «Мы учим дУМать».

.

Ясно, что это не эрудиция, не быстрота реакции, не хорошая память — не многознание.

Скорее, способность сопрягать в голове разные пласты знания, эдакая система лифтов и переходов. Книжное знание и опыт, сухая теория и зеленеющая практика, абстрактное и конкретное. Умение видеть в каждой вещи, как сказали бы китайцы, десять тысяч вещей. И наоборот.

Понял, чем умный отличается от дурака.

Умный говорит: «Я думаю». А дурак: «Мы думаем, мы все так думаем». И озирается по сторонам.

.

Я так думаю...

Модернизация образования. Президент призвал к нестандартным и креативным решениям… Так вот, если закрыть все педагогические вузы, то математику в школе будут преподавать математики, географию — геологи, а русский язык — люди, умеющие писать. А основы педагогического мастерства? Ну, если кто из специалистов не сможет журнал заполнить, оставим после уроков и научим.

Стандарт второго поколения для начальной школы:

исследовательская деятельность, групповая работа…

Неужели?

Мы встрепенулись, почувствовав ветер перемен.

Но сами в документе разобраться не смогли, обратились за разъяснениями к специалистам.

.

Пришёл специалист: «Парадигма изменилась, но дети ничего не должны заметить».

.

Ясно.

Будем ждать стандарта третьего поколения.

Третий год моратория на бумажки в школе. Всё, что требуют сверху, качаем из интернета. А для себя не пишем ничего: ни планов, ни отчётов, — эти бумаги невозможно писать, а ещё невозможнее читать.

Ум проявляется в способности не-обобщать. Иногда.

.