Иногда мне кажется, что свободная педагогика и борьба за освобождение рабочего класса — явления одного порядка.

Активная природа ребёнка, косность учителей, мечта о новой школе.

Не случайно, что накал борьбы за освобождение (пролетариата и детей) пришёлся на начало XX века.

.

Долго в цепях нас держали,

Долго нас голод томил,

Тёмные дни миновали,

Час искупления пробил.

Рассказывает хорошая знакомая (вместе работаем 15 лет) о своём ребёнке, который ходит в футбольную секцию: «Если кто шалит и не слушается, тренер спокойно так и тихо говорит: «Стульчик». Десятилетний ребёнок садится в позу, которая называется «стульчик», и сидит так, счастливый».

Мальчик рассказывает: «Раньше я боялся этого тренера, а теперь понял, что Н. Н. — добрый человек. Перед сном он подходит к каждому из нас и поправляет одеяло».

Прям Ночной портье.

В школе я был примерным учеником: ни одной двойки за де сять лет, троек тоже не помню. Всё было хорошо. Но была ещё музыкальная школа, у меня незаконченное музыкальное образование, по классу скрипки… Сама скрипка была не страшна: первые два года ставил руку, «отрабатывал пальчики»: на столе, не на грифе ещё, каждым пальчиком надо было стучать, как молоточком, прошло сорок лет, а до сих пор сижу за рабочим столом и, как молоточками: третий палец, четвёртый.

.

Но был ещё курс сольфеджио. Там отбивали рукой такты: раз-два–три–четыре, раз–два–три. Я очень старался, честно выполнял домашнее задание, но в такт попасть не мог. Про голос я не говорю.

Однажды я пришёл на урок сольфеджио. Утро не предвещало ничего дурного. Начали отбивать такты и опять я попал не в ту фазу. Ирина Стефановна, учительница, была женщиной невротической: она вдруг заорала, схватила мой дневник и поставила мне оценку «кол», большой такой, на две–три строчки, приписав от себя: «Не сделал домашнее задание».

Двое суток после этого я сам себя не помнил, находился почти в коматозном состоянии. На третьи сутки, мама, конечно, догадалась о причине, посмотрела в дневник и увидела единицу. Я не кричал, не сопротивлялся — я был хорошо воспитанным мальчиком, а просто тихо плакал и говорил, что больше в это место не пойду. Моя мама, мудрая женщина, взяла ручку и поставила большую жирную точку около единицы, запись теперь читалась так: «1. Не сделал домашнее задание».

.

Так мама вывела меня из состояния затянувшегося шока, но, будучи мудрой женщиной, она не считала возможным идти на конфликт с учителем, поэтому точка (.) была поставлена зелёной ручкой.

Овцы, то есть я, были целы; а Ирина Стефановна — сыта.

Хорошо поставленный голос, строгий взгляд, быстрая реакция... Только такие учителя добиваются успеха в школе. Сильные учителя! У них всё хорошо. Дети любят, родители уважают, результаты ЕГЭ выше средних по району. Они никогда не будут работать по-другому. Зачем? У них всё хорошо. Сильные учителя — это тупиковая ветвь школьной эволюции.

Чтобы поменяться, чтобы работать по-другому, надо пережить ситуацию, когда «ничего не получается» и дети «ничего не хотят». Знать, надо вымокнуть до нитки…

— Звонок. Вы свободны.

Бррр...

Одна очень милая женщина, работающая в Лицее «Ковчег» уже десять лет, рассказывает о своём ребёнке (который учился в другой школе): «Конечно, школа — это страшный сон, но результат!..» А вообще, может ли быть иначе?

Загадка. Почему в школе говорят:

«Сели, открыли, посмотрели»,

а не «Сядьте, откройте, посмотрите»?

Делать замечание учителю на перемене —

непростительная ошибка.

На уроке он почти что полубог. А тут...

«Человек рождается мягким и слабым, а умирает

твёрдым и жёстким. Всё мягкое и слабое тянется

к жизни, а твёрдое и жёсткое — к смерти».

.

Лао Цзы, 6 век до н.э. о сильных учителях.

Открыли корпоративный университет.

Встретились учителя, испытывающие некоторые трудности в компьютере, и продвинутые десятиклассники.

Провели первое занятие...

«Что нам нравится в этой школе?

Сосновый лес, добрые учителя и непринуждённое отношение директора к учебному процессу».

.

Из речи папы ученика 4 класса на выпускном в начальной школе.

Пришёл папа Ромы (девятый класс), финансовый аналитик:

— А почему бы вам не сделать свою киностудию и на уроках русского языка писать сценарии по литературе, истории?..

Вы же понимаете, что все эти школьные предметы для пятнадцатилетнего мальчишки не имеют никакого значения.

Я видел пап, требующих вести дневник, чтобы больше задавали на дом. Но пап, предлагающих открыть киностудию…

Пятиклассники сделали лучшую газету, обошли всех старшеклассников.

— Ну, какой вам приз за это?

— Мы подумаем.

На следующий день:

— Мы подумали: нам сладкого не надо, лучше пиццу...

Растут дети.

Рассказ о том, как наши дети любят пиццу.

По пятницам на завтрак у нас пицца, мне дали два куска.

Подумал: неудобно пиццу руками есть, ученики смотрят.

Пошёл за вилкой, вернулся — одного куска нет.

Вот так наши дети любят пиццу.

А ещё бутерброды с сыром. Взял на завтрак два, подсел к Анастасии Юрьевне, о литературе поговорить. Проходит мимо

Петя. 10 класс:

— Р. И., можно у вас взять бутерброд с сыром?

— Ну да...

— Спасибо.

Анастасия Юрьевна, строго:

— Это бутерброд Рустама Ивановича, его личный бутерброд.

— Ну, я же сказал «спасибо»...

Как уже неоднократно писал, уроки провожу в кабинете директора за круглым столом.

Ваня, опоздал на 5 минут, тихонько прошёл, сел. Не обращаю внимания. Ещё через пять минут:

— А ничего, что я тут с чаем?

Спокойно спросил так, интеллигентно…

Вся наша борьба за свободную школу и гуманную педагогику напоминает мне борьбу за освобождение рабочего класса от власти капитала 100 лет назад.

Весь мир насилья мы разрушим…

Двадцать пять лет назад, выступая перед родителями с лекцией о свободной педагогике, я чувствовал себя Че Геварой в окружении колумбийской мелкой буржуазии и зажиточных крестьян. Время шло, нравы менялись. Теперь многие родители в вопросе воспитания своих детей занимают более радикальную позицию: хотят учить детей дома, говорят, что музыка и рисование важнее математики и русского.

Чувствую себя Фиделем Кастро на восьмом десятке, полковником-которому-уже-никто-не-пишет.

Рассказывали третьеклассникам о Ленине.

— Дети, вам всё понятно было в рассказе? Есть у вас вопросы?

— Вот непонятно одно: как все дети страны оказались внуками этого дедушки?

У советского народа был один дедушка — Ленин и один отец — Сталин.

Один на миллионы, вместо настоящих отцов и дедушек, пропавших неизвестно куда. Вот такая семья.

Заметил общий мотив: книга «Малыш и Карлсон» и фильм «Ленин в 1918».

Мотив сбежавшего молока. «Феликс Эдмундович, у вас молоко убежало», — говорит этот персонаж в полном расцвете сил и прячется за дверью.

Фрагмент из реферата Лины Конопасевич о советской повседневности: «Советский человек после восьмичасового рабочего дня два-три часа стоял в очереди. Это было как домашнее задание. В очереди стояли в основном женщины».

Видимо, очередь являлась домашним заданием для советских женщин.

Люди, воспитанные в духе коммунизма, оказались идеальным материалом для строительства новой капиталистической экономики. Готовность много работать, неприхотливость в быту, приоритет общественного над личным, нежелание бороться за свои права. С таким человеческим потенциалом мы догоним и перегоним развитые капиталистические страны.

— Я сам(а) знаю! Уже не маленький (ая). Не надо за меня ничего решать…

Молодёжный бунт против родителей: он и в России, и в Европе. Но западные подростки бунтуют против буржуазности старшего поколения, предпочитая быть скорее свободным художником, чем нотариусом или маркетологом. А наши, одетые в футболки с Че Геварой, кричат громко на родителей, но хотят быть менеджерами и адвокатами.

Буржуазный бунт против буржуазности.

К началу двадцатого века, как писал В. И. Ленин в книге «Империализм как высшая стадия капитализма», мировые сверхдержавы закончили раздел мира на сферы влияния.

Однако в конце столетия международному капиталу удалось открыть и освоить новый рынок сбыта. «Oops» и «Сool», молодёжные сериалы, Макдональдс с Хэппимилом — поток подобной продукции хлынул и заполонил новый, закрытый прежде рынок, более ёмкий и перспективный, чем тропическая Африка и Индокитай. Это подростки. Объёмы рынка растут, покупательная способность повышается, производители наращивают мощности.

«Маша читала французские романы и, следовательно, была влюблена». (А. С. Пушкин «Метель»).

Маша читала журнал «Oоps» и, следовательно, была влюблена…

Думаю, что если сексуальная революция и дальше пойдёт тем же темпом, то через пять-десять лет мы будем так же радоваться первому сексуальному опыту своего ребёнка, как сейчас радуемся первым шагам его и первому произнесённому слову:

— Представляешь, а мой-то, уже... Ну, спасибо, спасибо. Давай что ли встретимся, отметим.

Я — прав, в том смысле, что всегда считал себя либералом и демократом и голосовал бы за Немцова. Но мой французский друг Пьер, после двухчасового разговора о школе, сказал: «Если бы ты жил во Франции, ты считался бы анархистом».

Странно как-то.

.