Послесловие вместо эпиграфа

Мы отправились в Хара-Алдан, из которого виден Верхоянский хребет, снежные горы – непременная часть пейзажа за рекой. Из местных там, говорят, никто не был, только охотники. Но на рисунках детей («моя малая родина») обязательно присутствует река, а за ней гора. Как мечта, заметил один из моих спутников.
…Мы проплыли вдоль растянувшегося на несколько километров села, свернули и через футбольное поле въехали на моторке прямо в школу, внешне ничем не примечательную, неказистую. Здание бывшего общежития, с длинным коридором, темновато, освещения не хватает – не жаловалась, а просто констатировала директор Ольга Николаевна Самсонова, преподающая в первом классе шахматы. Тут вообще никто ни на что не жалуется.
В Хара-Алданской средней школе учится девяносто учеников, поэтому она и без половодья находится в зоне затопления, её в любой момент могут ликвидировать или понизить в статусе до девятилетки, сделать чьим-нибудь филиалом. Но всё равно добираться сюда будет так же трудно, связь плохая («Или они нас не слышат, – сказала директор, – или мы их не слышим»).
Приходится самим что-то придумывать.

В начале учебного года, к концу которого я приплыл в школу, дети предложили свои предметы, под эти предметы собрались учителя. Показали мне, что получается.
На одном из предметов, литературно-музыкальном, вырисовывалась «Русалка». Она была ещё не готова. Делали декорации, разучивали слова. Гоголь перемежался с Андерсеном, а Даргомыжский – с песнями на стихи Андрея Рубцова. Одна родительница тихонько наигрывала на синтезаторе, а другие, вместе с детьми и учителями, изготавливали цветы для сада русалок. «…Когда тебе исполнится 15 лет, тебе разрешат всплывать на поверхность моря и смотреть на плывущие мимо корабли…»
Есть клуб путешествий, рыбалки и охоты… «Хорошие лица у ваших ребят», – сказал я директору, просто так, чтобы сделать приятное. Она заметила, тоже между прочим: «Двадцать лет назад были другие».
Оказывается, тогда в пьяном, разваливавшемся как вся брежневская страна Хара-Алдане, собрался сход, в основном женщины и старики, и принял решение – не торговать в селе алкогольными напитками, даже пивом. И вот прошло двадцать лет. Чистые лица, здоровые дети. «Самая большая проблема, что урок пропустят. И не дерутся, странно, – сказала директор, – мирные такие…»

…В Хара-Алдане в цене то, что переоценке не подлежит: тайга, река. Раз, рассказывают учителя, попали в город – чуть не задохнулись, фонтан искали. Где нет реки, как-то не так дышится. Жизнь на большой реке – особенная.
Но если не живешь, а со стороны – попасть впросак можно. Смотришь на Алдан – тихая река, плавная. Наверное, говоришь, в ледоход у вас красиво. Угу, говорят, когда надвигается льдина с двухэтажный дом, мы бежим вон туда, на гору…
Директор бежит, и завуч со своими пятью коровами – за лесом, на запасной горе, построены временные жилища, называются «дачами».
Им тут смешно, когда смотрят по телевизору конкурс на выживание.
Вот всё это – Хара-Алданская школа.

…В ночь перед последним школьным звонком педагогический коллектив свозил меня с ночёвкой в зимовье Булустах, место такое – вечные льды, речка с ледников течет, там родина организатора внеклассной работы Татьяны Гавриловны Новгородовой. Там «Етёх» – необитаемое, брошенное место, следы дома, от которого остались юрты, изгороди… У юрты с земляным потолком мы развели костер. Со стен свисали обрывки старых газет, которые были похожи на ленточки, завязываемые на дереве, чтобы задобрить духов. А развалины фермы вызывали какое-то смутное, щемящее чувство – совсем недавнего, превращающегося в далёкое, почти уже превратившегося. «Здесь я родилась, – показала учительница Татьяна Гавриловна, – вот в этой юрте, в июне».
…До белых якутских ночей было еще две недели, но по сравнению даже с Питером это была ослепительная белая ночь, яркое солнце за полночь и костёр, учителя, используя случай, веселились от души, бегали, прыгали как дети, и глядя на них я понял, чему они учат своих учеников. Народной борьбе «хапсагай», в которой проигрываешь, если задеваешь хотя бы пальчиком землю. Главное не атака, а удержание равновесия, тот, кто нападает, обычно проигрывает. Вот смысл учения: быть воином, но не нападать, удерживать равновесие.

...Здесь я переосмыслил концепцию школы. Сельской ли, городской – неважно.
Раньше я считал, что у школы, положим, сельской, есть свои преимущества и недостатки, плюсы и минусы, которые надо компенсировать. А в Хара-Алдане пришел к выводу – не надо ничего компенсировать. Нет никаких плюсов и минусов, все зависит от желания учиться у жизни и умения оборачивать недостаток преимуществом.
Взял тетрадь и записал на память: «Модель сельской маленькой удаленной школы, у которой все недостатки – это преимущества».
Узок кругозор – соверши восхождение. Тонешь в мелочах жизни – плыви.

Из книги Анатолия Цирульникова
«Девять прогулок с воином, шаманом и кузнецом»