Информация об авторе: Сергей Курганов
Сергей Юрьевич Курганов, педагог-исследователь, один из создателей Школы Диалога Культур, учитель начальных классов, учитель математики, истории, биологии, литературы в 1-11 классах различных школ Харькова и Красноярска, соразработчик программы по математике в системе развивающего обучения (Эльконина - Давыдова), автор книги «Ребёнок и взрослый в учебном диалоге».
2.7. Корней Чуковский - учитель Школы диалога культур
Для понимания, чем может быть теоретически обоснованообучение маленьких детей в Школе диалога культур, весьма полезны книги Мирона Петровского. * Это он, Мирон Петровский, впервые рассмотрел «Золотой ключик» Алексея Толстого как весёлую пародию на российскую действительность. Он придумал, что Пьеро - это Блок, а Карабас-Барабас - Мейерхольд. **
Вот Мирон Петровский полемизирует с Блоком. Оказывается, Блок полагал, что многообразные работы Чуковского не объединены никакой «длинной фантастической мыслью».
Между тем, полагает Петровский, таковая мысль у Чуковского была. «Длинной фантастической мыслью» Чуковского - или «темой жизни», как он сам это называл,- был синтез демократии и культуры, демократическая культура.
Отсюда постоянное внимание Чуковского ко всяческим проявлениям «низовой» культуры. Отсюда же происходит стилистика критических и литературоведческих работ Чуковского, словно бы нарочно приспособленных к тому, чтобы говорить о самых сложных и высоких материях с самым простодушным читателем и одновременно радовать вкус читателя изощрённого. Подобную задачу - своим нелёгким путём - решал для себя Александр Блок.
Петровский полагает, что сказки Чуковского - «мои крокодилиады», как именовал их автор, - представляют собой перевод на «детский язык» великой традиции русской поэзии.
К оценкам Петровского в «Книгах нашего детства» стоит прислушаться внимательнее.
«…То обстоятельство, что ритмический рисунок первой строфы «Крокодила» роднит Чуковского с Блоком, было замечено гораздо позже»; «Строфа даёт чрезвычайно выразительное соответствие ритмическим ходам «Двенадцати» - за два года до великой поэмы Блока».
«Чуковский как бы распахнул окно кабинета на улицу, и оттуда ворвались отголоски эстрадной песенки, стишка полубульварного поэта и воровской частушки, смешавшись с голосами литературной классики, звучавшими в помещении».
Позже, уже в советское время, мир гимназии и мир жизни столкнёт Валентин Катаев, познакомив Гаврика и Петю, подобно тому, как Николай Кузанский познакомил Ложечника и Кардинала и выяснил, что как субъекты мышления они равны и не могут существовать друг без друга.
Мирон Петровский подчёркивает «полигенетичность» цитат Блока и строф Чуковского - они восходят ко многим источникам сразу.
«Обилие голосов и отголосков русской поэзии - от её вершин до уличных низов - превращает сказку…в творчески переработанную хрестоматию или антологию, в необыкновенный «парафраз культуры». «Крокодил» -…альбом, принявший на свои страницы…невольные вклады десятков поэтов».
«Система образов превращает «Крокодила» в предварительный, вводный курс русской поэзии… Для читателя-ребёнка эти отзвуки неощутимы, они отсылают его не к текстам, пока ещё не знакомым, а к будущей встрече с этими текстами».
«Чужие ритмы и лексика намекают на образ стихотворения, с которым сказочник хочет познакомить маленького читателя».
«Смысл словесных и ритмических отзвуков русской поэзии в «Крокодиле» - культурно-педагогический. Сказочник готовит наследника к вступлению в права наследования…».
Мы не ошиблись в выборе Поэта и Книги для переходного возраста. Чуковский - это поэт кризиса 7 лет. Великолепно обустроившись в устных жанрах возраста «от двух до пяти», Чуковский в «Тараканище», «Краденом солнце», «Бармалее» помогает шестилетнему ребёнку сохранить себя вечным дошкольником. А в «Крокодиле» и «Бибигоне» Чуковский на родном языке дошкольника создаёт идеальную форму будущего чтения - семилетний, восьмилетний, девятилетний младший школьник будет читать Пушкина, Крылова, Лермонтова, Толстого, Чехова, Маяковского, Ахматову, Гумилёва, Мандельштама, Пастернака. И мечтать о Наполеоне и Суворове. А может быть, как герой Павла Когана, и «о времени большевиков».
Мирон Петровский замечает: «Одну из следующих своих «Крокодилиад» - «Мойдодыр» - Чуковский снабдит подзаголовком «Кинематограф для детей». Великий литературовед и теоретик языка кино Юрий Тынянов напишет Чуковскому:
Пока
Я изучал проблему языка
её вы разрешили
В «Крокодиле».
«Тынянов писал, что в детской поэзии до «Крокодила» «улицы совсем не было… Только детская комната, площадка для игр и лоно природы были пространством детских стихов».
У Чуковского «поэтика, основанная на этикете, была заменена поэтикой глагольной». В каком-то смысле - это просто сжатое определение Школы диалога культур. И - одновременно - поэтическое определение великой советской культуры 1917 - 1991 годов.
«Если, скажем, «Мойдодыр» - повесть, то «Крокодил» - роман, и пусть шестилетние дети наряду с повестями - услаждаются чтением романа», - замечает Мирон Петровский. И рассказывает, что «Крокодил» печатался в журнале «Нива», как роман, номер за номером.
«В стихотворной сказке Чуковского Ре-Ми сделал замечательное открытие. Он открыл в ней…образ автора, образ сказочника… Совершив открытие, напоминающее отчасти тыняновское (речь идёт о понятии «лирический герой» - С. К.), Ре-Ми вывел образ сказочника - изобразил Чуковского в обществе Крокодила и Вани Васильчикова».
… В нашем классе на стене - занавес к постановке «Бармалея», изготовленный Аниной мамой. Посредине занавеса - маска Бармалея, выполненная художницей Ириной Литовской, посмотревшей наш спектакль и решившей изобразить одного из героев. (Эту маску потом можно было купить в магазинах Харькова. Получилась замечательная детская игрушка - маску можно было сделать самим по деталям и чертежу). Возле маски Бармалея - маска Акулы, она была на Ане во время спектакля. Много фотографий: Чуковский, Чуковский и Блок, Чуковский и Мандельштам. Дарина - фотомодель. Дарина на новогоднем утреннике. Катя в розовом платье («Могу и сейчас показать - оно в том шкафу висит») читает украинские стихи. Катина мама надувает шарик. Никита-крокодил сейчас проглотит Бармалея. Никита в Турции - нашёл магический квадрат, такой же, какой нужно было заполнить в математическом домашнем задании, и радуется. Андрюша держит в руках самое дорогое существо на свете - огромного паука.
Всё это мы заберём с собой во второй класс.
_____
* Петровский М.С. Книги нашего детства. Крокодил в Петрограде. М. «Книга», 1988; Петровский М.С. Книга о Корнее Чуковском. М.,1966
** Если бы книга вышла чуть позже, я уверен, Мирон Петровский пошёл бы дальше и догадался, что неунывающий лысый предводитель кукол, у которого папа - Карл, конечно, Владимир Ульянов… Кстати, моя бабушка, Ольга Викторовна Недригайлова-Николаева, была делегатом Первого съезда Советов, и рассказывала про то, как лысый, огненно-рыжий маленький весёлый человечек сидел в соседнем ряду. «Есть такая партия!» он закричал невероятно громко и весело, а выступающего почти что оттолкнул.
