Размышление 5.
С Евгением Евгеньевичем я встретился и познакомился в 1989 году, в Эстонии (в городке Кохтла-Ярве), где проходил большой семинар, посвящённый авторским школам.
Мы тогда приехали из Красноярска небольшой командой с программой «Школы диалога культур».
Теоретические основания учебного диалога, особенно на фоне учебных природоведческих разговоров младших школьников, где они обсуждали возникновение пра-растений, возникновение листьев и почек, возможность полёта птиц и многое другое, чрезвычайно меня интересовали.
Выстроить учебный диалог между детьми (особенно младшими школьниками) в те времена могли просто единицы педагогов в стране. Впрочем, и сейчас на это способны очень немногие. Хотя этот тезис и выглядит весьма спорным. А всё потому, что считается, что если учитель задаёт вопросы, а ученики на них отвечают, то это уже и диалог.
То, что в диалог вступают люди, желающие и стремящиеся обсуждать имеющиеся у них вопросы, чтобы в результате у каждого из участников возникло новое знание - эти характеристики диалога не удерживаются как значимые в общем-то до сих пор.
И действительно. Как можно представить себе школу, урок, на котором дети обсуждают собственные вопросы и выстраивают в ходе этого обсуждения своё новое знание! А сказать, что у нас - «диалог», что дети у нас самостоятельно размышляют, сами приходят к открытию чего-то нового, хочется многим.
Правда, здесь и у нас были вопросы, на которые не так-то просто ответить и сейчас. Так всё-таки «новое знание» или только мнение? Мнение или собственное понимание обсуждаемого вопроса? Может ли точка зрения стать «знанием»? Каковы процедуры, этапы появления знаний? Чем отличаются знания друг от друга; каковы атрибуты теоретического знания? Чем отличаются разные типы культурного мышления друг от друга, и есть ли разница в математическом мышлении времен Пифагора и, например, Лейбница?
Не менее сложными являются вопросы собственно педагогические. Как вообще можно организовать общение детей на уроке друг с другом, и чтобы это был не просто «разговор-воспоминание о лете» или парная работа над вопросом, ответ на который известен педагогу. Мы хотели научится организовывать такое общение детей, в ходе которого они бы выстраивали свое собственное понимание обсуждаемого вопроса, приобрели опыт конструирования совместного понимания (если не знания). Другими словами, нас интересовали вопросы не оптимизации методики преподавания в рамках традиционной школы Я.Коменского, а вопросы создания новой педагогики.
В первый день семинара мы удачно выступили, ведь и сама презентация школы должна была быть некоторым «интерактивом» самой идеи авторской школы.
Евгений Евгеньевич тоже выступал, я уже знал его по имени-отчеству и знал, что многие из тех, кто выступал и перед нами и после нас, весьма волновались, и не потому, что аудитория была человек в 170-200, а потому, что их выступление будет слушать Шулешко.
А вечером Евгений Евгеньевич зашёл в наш номер и тогда я вдруг почувствовал и понял, что со мной разговаривает не просто учёный, автор педагогической технологии, по которой работали десятки школ Эстонии, Украины и России, один из ведущих разработчиков технологии развивающего обучения и т.д. и т.п.
Со мной разговаривал человек, тонкость и глубина понимания которого не укладывалась в какие-то привычные пределы понимаемого.
В его словах было что-то космическое. Обсуждая простые, как бы понятные вещи, он открывал в них нечто, мимо чего уже нельзя было пройти, и что начинало требовать пересмотра не только каких-то собственных оснований, но собственного мировосприятия.
Восхищало то, что обсуждались именно очевидные вещи.
В какой-то момент я вдруг почувствовал, что слышу не только слова, а слова, перерастающие в музыку. И если говорят, что познание бесконечно, то эту бесконечность я тогда просто пережил и почувствовал. Правда, бесконечность эта возникала из слов, вопросов, утверждений этого человека.
Мы говорили об учебном диалоге. Тогда я услышал его вопрос: «Диалог - он на двоих»? Я ответил утвердительно.
Нет, на троих. А кто - третий? Тот, относительно которого идёт разговор. А почему относительного третьего? И кто - этот третий? Это - кто или что - нас объединяет в этом разговоре. И без этого разговор случиться не может. В смысле - без темы разговора? Без темы, конечно, не может, но и тема всегда существует и развивается относительно чего-то другого, третьего.
Третий должен участвовать в диалоге? А какой культурный аналог можно здесь представить?
И т.д. и т.д.
* * *
Во всех нынешних реформах образования доминируют орг-управленческие изменения. Оно и понятно. Без новых условий финансирования школ и детских садов, без новой системы оплаты труда работников образования мы не сдвинемся в решении вопросов, связанных с качеством образования.
Другое дело, что сама по себе проблематика качества образования не решится автоматически, вместе с повышением уровня оплаты труда.
Для этого придётся вновь вспоминать трудные вопросы о том, как возможна реальная детская самостоятельность, инициатива, как возможны детские вопросы и т.д.
И хорошо, что у нас на часть этих вопросов есть ответы, найденные Е.Е.Шулешко.
