Какое-то дополнение, нужное, но непонятно для чего

  Как пишут англоязычные:
  Аппендикс.
  Какое-то дополнение, нужное, но непонятно для чего. Как уроки искусства в школе. Как можно научить любить или верить? Да никак. Если не привёл Господь, объяснять бесполезно. (Уже смешно. Сам-то я нехристь). Можно бродить по чаще и показывать спутнику то одну тропинку, то другую. Сам не знаешь точно, куда она может завести. Может, на опушку к чистому небу и свежему ветру. А может, дальше в глушь. Как так? Ты же знаешь какие-то тропинки. Сам ходил по ним. Так? Так, да не так. Это волшебный лес. Тут у каждого своя, личная тропинка.
  К чему это я? Про Бога вдруг вспомнил. Искусство мне всегда напоминало религию. Только там вера, а тут вкус. И ничего доказать невозможно. В христианстве всего десять заповедей. А сколько слов сказано, сколько книг написано. И всё говорят-говорят, пишут-пишут. И в искусстве то же самое. Заповедей меньше десятка, думаю. Поэтому понятных слов совсем мало. А пустых книг с дурацкими схемами сравнительно много. Уже древние греки (см. выше) пытались математику с геометрией приспособить. Сейчас химию с физикой прилаживают. Это ничего не объясняет, но оставим ещё несколько тропинок в нашей чащобе.
  Любителям «реалистической» живописи, в которой якобы всё предельно ясно, я всегда рассказываю историю, которую услышал от академика, единственного на нашем худ-графе, Глеба Борисовича Смирнова, ученика Кордовского. Куда уж ясней и реалистичнее.
  «В 1925 году поехал я на Кавказ, в Сванетию. Как-то раз пошёл на этюды в горы. Стою, пишу. Ко мне подходит сван, настоящий – в кольчуге, со щитом и коротким мечом. Мне страшно, но продолжаю писать как ни в чём не бывало. Сван встал у меня за спиной, смотрит, что я делаю. Долго-долго стоял молча. Вдруг хлопнул себя по лбу и что-то радостно заговорил, объясняя мне свои слова жестами. Он, наконец, понял, чем я занимаюсь. Увидел, наконец, в моём этюде пейзаж, простирающийся перед нами. А ведь я пишу очень реалистично, но у сванов другая изобразительная культура. То же самое они изобразили бы по-другому. Если им вообще пришло бы в голову писать пейзажи».
Как же можно говорить об универсальных законах? Можно. С некоторой натяжкой, но можно. Никто ж не оспаривает народную мудрость: «Умный любит ясно, а дурак красно». Лаконично и точно. Сказано кратко, но сколько всякого разного не проговорено, а имеется в виду. Как и в изобразительном искусстве. Там практически всё имеется в виду. А если кто-то что-то проговаривает, внятно артикулируя, так эту внятность сразу литературщиной обзовут.
  Собрался написать первый закон и почувствовал себя Алисой в Зазеркалье. Чем дальше идёшь, тем непонятнее становится. Всё страньше и страньше. Прошу прощения. Заранее.
  Итак, первый закон, почти сформулированный гениальным педагогом Иоганнесом Иттеном (он так не писал, это я его так понял):
  Гармония – это контраст или порядок. Лаконично, точно. Контраст – это тоже определённый порядок, но сейчас удобнее разделить. Ведь я обычно добавляю: ещё гармоничнее, когда в одном произведении соединены и контраст(ы) и порядок  – ритм. Ритмичное повторение контрастных фигур – это орнамент, самый распространённый, до некоторых пор, жанр изобразительного искусства. Чтобы получить «максимально красивый» орнамент надо использовать в нём три основных контраста:
  1. Контраст цвета.
  2. Контраст формы.
  3. Контраст величины.
  Или в любом другом порядке. На мой взгляд, это не играет роли. Что нам это даёт? В первую очередь несколько заданий по аппликации – вообще, говорить о композиции удобнее на занятиях аппликацией. Мы все элементы вырезаем, но сразу не приклеиваем. Двигаем, перекладываем. Итак.
  1. Орнамент в полосе. «Сказка о восьми верных пажах».
  2. Раппортный орнамент. «Сказка про шахматную доску».
  3. Орнамент в круге. Никакой постоянной сказки ещё не придумалось. На подручном материале работаем. То тарелки для кого-нибудь, то греческие щиты, как в этом классе.
  4. Эти же сказки вспоминаем, когда занимаемся прикладными вещами. Горшочки или стаканчики расписываем. 
  Тут же рядом первые задания по конструированию.
  1. «Урок дружбы». Ось симметрии задаёт жёсткий ритм. Бабочки, птицы, звери. На два-три урока в год может хватить.
  2. «Гармошка», ритмическое повторение оси симметрии – основа ещё нескольких уроков. Самый простой – гирлянды из каляки-маляки, девочек и мальчиков, танков и лошадок.
  3. «Звезда». Это когда оси симметрии из одной точки расходятся. Звезда объёмная, да и приелись всем снежинки. Хотя на Новый год, куда ж без них.
  Несколько особняком стоит ещё один контраст – разница фактур. В живописи до него редко доходят руки, чаще в скульптуре. А вот в аппликации, в конструировании помять, порвать, разные бумажки взять – святое дело.
  В живописи работаем в первую очередь с контрастами цвета. Что неразрывно связано с гармоническими сочетаниями по Иттену. Почему по Иттену? В Японии, например, гораздо более проработанная и продвинутая в массы система цветоведения. Потому и не беру, что японская и слишком изощрённая. А Иттен предложил очень убедительную систему, которая вписывается в несколько контрастов и гармонических сочетаний на основе цветового шара: начинаем с трёх цветов, а расширять можно до бесконечности. Итак:
  1. Контраст цветовых сопоставлений (трёх основных цветов: красного, синего и жёлтого). Он же – трёхцветная гармония. «Сказка про цветной спор».
  2. Контраст дополнительных цветов. Шестицветная гармония. «Сказка про полянку цветов».
  3. Ахроматический контраст. (?) Контраст цвета и отсутствия цвета. «Сказка про то, как чёрная краска всех помирила». Витраж.
  4. Контраст распространения. «Сказка про уличный фонарь и ночную тьму».
  5. Контраст насыщения. (?) «Сказка про дедушку Коля».
  6. Контраст тёплого и холодного. «Легенда о сотворении земли». Вот так вот! Не как-нибудь.
  7. Симультанный контраст. Большой вопрос для меня. Так и не смог придумать интересной сказки. Больно уж тут тонкие нюансы цвета и внимательные глаза зрителей должны быть.
  И ещё. Боюсь, со временем я слишком адаптировал под себя мысли Иттена и то, что я сейчас написал, не является точным повторением его идей. Надо бы перечитать первоисточник. Но про гармонические сочетания цвета помню точно. В их основе лежит цветовой круг, или цветовой шар. Гармоничными, по Иттену, являются цвета, найденные в этом круге построением правильных геометрических фигур. Прямая (диаметр) даёт контраст основного и дополнительного цвета. Равносторонний треугольник – трёхцветная гармония. Квадрат – четырёхцветная. И так далее. В шар вписываются тоже плоские фигуры. И если какой-либо цвет приближается к белому полюсу, высветляется, то его антипод стремится к чёрному, затемняется. В результате  правильного, гармоничного сочетания цветов, их механическое смешивание должно дать нейтральный серый цвет, а оптическое – белый цвет. Получается, что гармония это равновесие.
  В теории всё очень стройно. И работы у всех детей в группе получаются «красивыми», если они соглашаются ограничить свою палитру заданными цветами. А не заданные я просто не даю. Или не разрешаю доставать из коробки.
  В графике равновесие играет ещё более активную роль. Моё любимое задание – «Сказка про шахматную доску-хулиганку»: рисуем тушью и пером каляку-маляку из кривых перекрещивающихся линий, а потом заливаем образовавшиеся кусочки в шахматном порядке. Волей неволей получается уравновешенная графическая композиция на основе контраста чёрного и белого, величины и формы. Более того, композиция наполнена внутренними сложными ритмами. Беспроигрышный вариант: немного терпения и шедевр готов.
Контрасты, соотношения линии и пятна лежат на поверхности. Особое внимание уделяем толщине линий. Именно этот контраст позволяет создавать «дышащие», «живые» графические работы.
  Уголь позволяет вводить «живописный» тон в картины, легко может подчеркнуть фактуру бумаги.
  Тут уместно вспомнить о «рваной» аппликации с её красивыми неровными линиями и богатой фактурой. Опять беспроигрышный вариант. Не хочешь, а получается здорово.
  В скульптуру, напротив, «фактуру» загоняем силой. Контрасты формы, величины, ритмы возникают естественно в ходе работы. А фактуру ручки буквально смазывают. Время от времени обращаем на это внимание. Заставляем «фактурить», работать с поверхностью.
  Короче, стараемся делать акцент на невербальные формы общения и восприятия окружающего мира. Наши мозги замусорены словами. Нам недостаточно просто любоваться, наслаждаться, радоваться. Обязательно надо всё назвать своими именами. Застолбить, а то и пригвоздить.
  Забываем, что можно просто взять человечка за руку, и слов никаких не хватит, чтобы заменить этот банальный жест.