В педагогическом мире модно рассуждать о неуважении к учительской профессии. Но кто виноват в этом больше самой школы? Чтобы уважать конкретную профессию (независимо от того, насколько много она приносит материальных «выгод» своему обладателю) надо хотя бы уважать профессионализм вообще, мастерство как некоторый принцип, идеал. А такое чувство зарождается с естественного уважения к продуктивному труду.

 

И, прежде всего, видимо, с уважения к труду самому простому, физическому.

 

Но расхожее отношение к труду «руками, плечами и ногами» - пренебрежительное. Труд рабочего, крестьянина, труд физический, в отличие от «умственного» (в том числе, далеко не только научного - но и примитивного канцелярского, бюрократического), признаётся низкопробной стороной человеческой деятельности. Пусть не официально, но повсеместно.

 

В школе ученикам девятых классов, имеющим «тройки», прямо заявляют: «У вас голова не работает»; «работайте руками»; «уходите в ПТУ»; «в средней школе (подразумевается, среди людей уважаемых) вам не место». А многим ли из таких ребят говорят, что у них «золотые руки»? Их не провожают торжественно для получения производственной специальности. Их не напутствуют как будущих создателей всего того богатства жизненных благ, которыми пользуются ежедневно все люди на земле. Их не настраивают на уважение к трудовой специальности, на получение звания высокого профессионала. И большинство из них уходят из школы с заниженной самооценкой.

 

Откуда потом должно возникнуть у них стремление к высокому профессионализму?! Если уже в школе прочно заклеймили их второсортность по отношению к какому-нибудь, быть может, куда менее способному однокласснику, но умеющему аккуратно оформлять бумажки?

 

 

Обратим внимание, насколько же сильно противопоставление умственного труда физическому сказалось на организации учебного процесса! «Знать» и «уметь» - не одно и то же. «Знания» обманчиво легки. Давно в быту замечено: «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Слова вылетают изо рта почти со скоростью звука, от двух до пяти слов в секунду. И ошибку в словах поправить легко (хотя и говорят, что «слово - не воробей, вылетит, не поймаешь»). Всё-таки, извинился, заменил одни слова другими - и тебя поняли.

 

А «умение» показать трудно. Руки-ноги так быстро, как язык, двигаться не могут, их надо долго тренировать. А если «запорол» деталь, то извинением её не исправишь. Надо время, и не малое. Та половинка мозга, на которую ложится главная повинность управлять нашими органами чувств, более инерционная, медлительная, «тугодумная». Органы чувств, управляемые этим древнейшим образованием мозга, приобретают новое умение очень медленно. Это хорошо знают все, кто учится играть на музыкальных инструментах, танцевать в балете. Но почему-то забывают, когда дело касается приобретения обычных трудовых, двигательных, профессиональных навыков.

 

Замечено, однако, что приобретаемые навыки, чем медленнее закрепляются органами чувств, тем дольше сохраняются. Зачастую, практически, всю жизнь.

 

Но учителя редко любят «тугодумов». Им нравится, чтобы ученики всё «быстро схватывали» - а насколько долго это «схваченное» удержится в головах, волнует гораздо меньше.

 

 

За какие качества ценят российских детей едва ли не на большинстве школьных уроков? За что угодно - но не за профессиональное отношение к делу. А преимущественно - за академическое многознание, исполнительность, канцелярскую аккуратность, овладение формальной логикой и умением решать абстрактные упражнения с помощью подстановки известных алгоритмов.

 

Такая система ценностей выталкивает за рамки школьной системы как раз то, что должно составлять её ядро.

Школа не только не поддерживает, но всеми силами подавляет и радостный, увлечённый, в меру легкомысленный «дилетантский» подход к жизни - и чувство мастерства настоящего профессионала, ориентированного на ответственные практические свершения.

 

Российская школа будто решила стать рассадником для чванливой бюрократии и для завистливого к её привилегиям полубандитского насилия: школой бюрократического цинизма, формализма и приспособленчества для одних - и школой безделья, нигилизма, экстремизма для всех прочих.

 

 

Есть особые эмоциональные состояния, знакомые людям с «золотыми руками». «Глаза боятся, а руки - делают», и делают правильно, безошибочно, как бы без контроля разумом, бессознательно. Как жаль людей, которые никогда не испытывали такого прекрасного, по-своему очень творческого состояния!

 

Замечено, что не так уж много людей, у которых и «язык хорошо подвешен», и руки с инструментами ловко управляются. А может быть, этот перекос искусственный? Возникший именно в результате такого обучения, которое наваливается на левую половинку мозга, а правую (чтобы на уроке «не вертелись, не шумели, руками и ногами не дрыгали») даже притормаживает?! Подозреваю, что именно так и происходит.

 

А в то же время очевидно одно обязательное условие, необходимое любому растущему человеческому организму: сочетание в образовательном процессе рациональных, умственных действий с эмоционально-двигательными.

Насчёт «головы», которая у одних школьников «работает, а у других - нет», стоит напомнить кое-что из психологии деятелям наших школ.

 

Известно, что из двух половинок мозга, одна (упрощённо рассуждая) - рациональная, другая - эмоциональная. И вторая, эмоциональная - древнее, а значит, для организма и «фундаментальнее». Но сейчас даже дошкольников стараются приучить напрягать исключительно интеллект, а от проявления эмоций всячески отучают... На школьных же уроках руки, ноги да и большая органов чувств почти не задействованы. Зрение хотя и напряжено (потому так много очкариков), но только чёрно-белая его составляющая. Слух «работает на шумовых частотах» - музыкальный, как тонко эмоционально окрашенный, почти не включается. Даже тактильно-мышечные ощущения почти не включаются в работу. Сиднем сидят на всех уроках наши дети.

 

Понятен исключительный вред такого положения дел для здоровья. Но мало кто решится утверждать с уверенностью, что школа за счёт здоровья детей снабжает выпускников широкими и прочными знаниями, что она делает из них (пусть даже ослабив физически) людей высоконравственных.

 

 

Увы, не меньший вряд происходит при такой организации обучения и для нравственного здоровья, для нормального человеческого взаимопонимания и взаимоуважения по-разному одарённых людей.

Противопоставление физически напряжённых, практических дел теоретическому, умственному, логическому способу приобретения знаний очень опасно для нормального развития индивидуальности ребёнка. Но это ещё вдвойне опасно социально. Возникает двуликий феномен социального зла.

 

А) Понижается самоуважение людей труда. Труд строителя, слесаря, шофёра, токаря и т.д. самим труженикам представляется как «примитивный».

 

Б) Творчество как высшая форма проявления человеческих способностей, трактуется недоступной ступенью для лиц физического труда. Они - рабочие и крестьяне, трудом создают материальные блага - и думать о каких-то общественных проблемах им, мол, и не положено. А уважение к себе их словно программируют испрашивать анекдотичным способом у собутыльника: «Ты меня уважаешь?».

 

Пусть даже в денежном выражении российский рабочий нередко зарабатывает больше учёного - его самоуважение очень часто оказывается предельно низким. Но уважение каждому хочется ощущать. Если люди сами себя уважают мало - то и пьянство становится повсеместным социальным бичом, а халтура повсеместно вытесняет мастерство.  

Пока пишется эта статья, как будто специально в программе «Вести» вице-премьер Сергей Иванов заявляет: «90% наших рабочих имеют такую низкую профессиональную подготовку, что выпускать хорошую продукцию просто не смогут».

 

 

Хорошо заметно, насколько быстро нарастает в нашей стране волна техногенных катастроф. Расследуя причины, всё чаще и чаще стыдливо говорят про «человеческий фактор». Кто составляет пресловутый «человеческий фактор»? - люди - как правило, обученные, но допускающие «неграмотные» действия. Или не так уж они были «грамотны», не так уж и «научены»?..

На чрезвычайных, аварийных ситуациях становится видно, что бесполезно интенсивно развивать «рацио» без равномерного с ним развития «эмоцио». Человеку мало знать, как управляться с бездушной машиной, надо ещё уметь понимать собственную душу, её пределы, сильные и слабые стороны.

 

Аварии происходят не столько от плохого состояния технических знаний, сколько от неуправляемого состояния душевного, эмоционального: «задумался, зазевался, промедлил, устал...», знаний бы хватило, но они где-то застряли по дороге, или сформированы были не прочно, улетучились, или ещё какая-нибудь душевная препона не выдала их «на-гора». Набор конструктивных знаний, заложенных обучением в мозг - это не диски компьютера, которые выдают свой материал на дисплей компьютера по первому требованию. Человеческая разумная, рациональная деятельность очень сильно зависит от колебаний эмоциональных, от настроения, не говоря уже, об эмоциональных взрывах и стрессовых ситуациях.

 

«Эмоциональная безграмотность» превращает грамотность рациональную в опасную иллюзию. Получается, что, несмотря на всю формальную грамотность, за работу взялся, и был кем-то к ней допущен неуч.

 

Ведь «человеческий фактор» вполне объективен. Приборы учитывают факторы технические. А за действия фактора человеческого есть «ответственные» люди, которые «отвечают» за допуск к соответствующим действиям конкретных исполнителей. Человеческим фактором, спровоцировавшим беду, является результат — процесс или единичный акт ошибочных действий профессионалов, получивших право действовать в конкретной ситуации.

 

Петербургский психотерапевт Александр Корнев констатирует постоянство неудачных попыток множества учеников на школьных уроках: «Образуется немалая когорта ребят, - пишет он, - которые постоянно попадают в категорию неудачливых: сегодня, завтра, послезавтра. Как вы понимаете, самооценка от этого никак не растёт, постепенно падает и учебная мотивация». Адаптации к обществу нет, чувства защищённости, дружбы нет. Научных, теоретических, да и всяких нравственных знаний мало. А нажать на кнопку, на спусковой крючок пистолета легко. Вот вам и достаточное объяснение и «озверения», и «человеческого фактора» технических аварий.

 

Мы «улучшаем», вернее, пытаемся улучшать потом, у взрослых, то, что закоснело прочно с самых ранних лет. «Душевный мотор» ржавеет с возрастом настолько, что его уже и начинают называть иносказательно - «человеческим фактором». Даже современная «дуракоустойчивая» техника перед этим «фактором» пасует, даёт технически непредвиденные, а психологически неизбежные сбои.

И мы всё чаще будем говорить: техника процветает, а люди деградируют, звереют.