Рисунок всегда похож!
от 2 до 4

Обычно дети начинают рисовать на втором или третьем году жизни. К 2–3 годам происходит первое разделение единого мира на объективный мир, не зависящий от собственных действий, и мир субъективный, переживаемый в образах фантазии и сознаваемый в понятиях. Идеи, образы сознания, возникающие на основе восприятия, тесно переплетаются с чувствами, эмоциями. У ребёнка возрастает потребность в общении и понимании.
Изображение, наряду с речью, становится тем языком, который ребёнок осваивает (учит) и самостоятельно создаёт. Именно создаёт!
Мы радуемся забавным названиям, которые он даёт предметам и явлениям, порой надолго оставляя их в домашнем словаре. А к рисункам относимся свысока: «Чем бы дитя ни тешилось…». И чаще всего ребёнок остаётся один на один с проблемой превращения накапливающихся представлений о реальности в наглядный и понятный окружающим знак. Он создаёт так называемые автономные знаки, за которыми закрепляет определённое значение.
Это первые попытки отразить свой уникальный опыт осмысления, переживания и взаимодействия с миром и выразить своё отношение к нему. Они чрезвычайно важны, потому что в индивидуальном опыте ребёнка есть то, что отсутствует в опыте человечества, иначе развитие и прогресс были бы невозможны.

Замечательный психолог Рудольф Арнхейм, впервые проанализировавший процесс развития детского рисунка как процесс развития зрительного восприятия, писал: «Проследить за тем, как из каракулей ребёнка возникает организованная форма, – это значит увидеть одно из удивительных явлений природы». Арнхейм сравнивает этот этап с процессом формирования во вселенной космических вихревых движений и образования сферических тел из аморфной материи.
Ребёнок, считает ученый, не начинает с частей и не идёт от них к целому, а наоборот, от изображения диффузного грубого целого он постепенно переходит к изображению частей. В это время рисование, если такая возможность предоставляется, может продолжаться до того момента, пока ребенок физически не устанет. Внимательные родители подкладывают бумагу: ещё лист, ещё и ещё… «Художником будет!» – восхищенно вздыхает бабушка и покупает двухлетнему внуку первый альбом. Будущий Пикассо берет фломастер, лихим движением рисует маленькую загогулину и …всё. Уговоры встревоженных родственников заполнить оставшуюся не у дел плоскость (такого большого!) листа разбивается о железное: «Уже нарисовал». Страничка переворачивается. Та же участь постигает следующую. Можно, конечно, сетовать на детскую расточительность, а между тем на наших глазах рождается новый мир – мир изображений. Рука творца отделяет «свет от тьмы», форму от пространства. Эта форма в этом пространстве может быть чем угодно, кем угодно и где угодно. С ней можно играть, наделяя в своём воображении сотнями образов.
Увлечение, с которым ребенок играет с линиями и пятнами, подсказывает: «Обратите внимание! Это важно для меня!»
Потребность в одобрении своей деятельности, растущий опыт зрительного восприятия, приводят маленького художника к поиску форм изображения, одинаково понятных ему и окружающим.

Вот пример, иллюстрирующий возникновение ассоциации и возникновение образа. Алёна уже на третьем листочке рисует энергичные загогулины. На мой вопрос о содержании рисунка не отвечает, ей просто нравится яркая малиновая линия, которую оставляет фломастер. В этот момент кто-то случайно подтолкнул девочку, и на листе появился зигзаг, напоминающий букву «М». «Птичка!» – удивилась Алёна. Добавленные по моей просьбе линии хвоста и глазки уже почти приблизили рисунок к милому нам «похожему» изображению. Но вот не удалась попытка раскрасить клюв и (о ужас!) ребёнок с большим трудом, но очень старательно обводит птицу в несколько приёмов замкнутой линией: «Муху ловит!». «Неудача» превращена в муху, траектория движения птицы в погоне за мухой обозначена, справа для достоверности появляется папа, наблюдающий процесс ловли мухи из-за деревьев. Сюжет развернулся из случайно подмеченного сходства, но как серьёзен и достоверен этот иллюзорный мир! Его видимый след появился в результате диалога вопросов взрослого и графических ответов ребёнка.
«Детский рисунок часто не соответствует тому, что желает увидеть взрослый. Но стоит ли укорять детей, и имеем ли мы на это право? Ведь ребёнок не копирует, а моделирует предметы действительности» – писал философ Даниил Пивоваров. Процесс закрепления определённого смысла за изображением чрезвычайно важен для ребёнка.

О дновременно, или чуть позже ребёнок с помощью взрослого начинает осваивать и социальный опыт: учится создавать изображения, понятные взрослым. Но на этом пути его подстерегает большая и неожиданная для ребёнка опасность агрессивного непонимания…
Однажды мне пришлось работать с ребёнком, родители которого были обеспокоены тем, что мальчик Гриша перестал рисовать, когда пошёл в детский сад. Постепенно, познакомившись с бережно сохранёнными родителями «до-садичными» рисунками мальчика и поговорив с воспитателем, мы выяснили, что проблема заключена в несовпадении значений одной и той же графической формы у мальчика и воспитателя. Конфликт начался с задания, обязательного по программе для младшей группы детского сада. Ребятам предлагалось нарисовать заборчик для зайчика (тема уже сама по себе вызывает недоумение, но программа есть программа…). Но для Гриши две длинных горизонтальных линии и множество пересекающих их коротких вертикальных линий обозначали железную дорогу! Этот предмет был основой его рисунков о путешествии на поезде. Отказываясь от навязываемого ему содержания, мальчик защищал созданный им мир.

Однако примеры такого сопротивления очень редки. Обычно дети доверяют опыту взрослых и постепенно перестают искать в линиях и пятнах собственный смысл и, в конце концов, оказываются способными только повторить образец. «Стоит взрослым вмешаться и лишить ребёнка инициативы, как у него пропадает интерес к рисованию. Замирая на каком-то этапе развития рисунка, активность ребёнка становится чисто формальной. Вмешательство в естественное развитие детского рисунка равнозначно вмешательству в процессы эмбрионального развития ребёнка... Удивительно, но мы до сих пор не осознаем, что рисование – не случайное явление, что рисунок выполняет важные и вполне определённые функции в онтогенетическом процессе» (Даниил Пивоваров).
Нельзя к детскому рисунку подходить с позиций «похоже – не похоже». Для ребёнка рисунок всегда похож, он всегда честно выстраивает отношения между собой и окружающим миром. Нужно попытаться выяснить – о чём рисунок, почему ребёнок всё это нарисовал. Ведь этот образ – всегда неслучаен, и ребёнок всегда с доверием и радостью отзовётся на заинтересованное внимание взрослого. И, может быть, с удовольствием воспользуется предлагаемыми им изобразительными приёмами.
Трёхлетнему ребёнку необходимо заинтересованное внимание взрослых, одобрение поисков формы в изображении и недопустима негативная оценка рисунков.

К трём годам у ребёнка формируется собственный мир, сознание «Я» как центра этого мира, организующего, действующего начала. Появляется возможность сознательного общения с другими. При этом ребёнок до четырёх лет мыслит конкретными образами и потому обычно горячо возражает против метафоричности речи взрослых.
Для трёхлетних детей характерно стремление к образотворчеству. Мир воспринимается ребёнком как «сгусток деятельности». Сознание своей активности, своей способности организовать эти деятельности в нечто связное, единое приводит к появлению сознания «Я» как центра, организатора и, в известном смысле, творца собственного мира.
Изменение отношения к себе не может не отразиться на процессе и форме изображений, так как ребёнок предельно честен в поисках адекватной знаковой формы для реальности, в которой существует. Бесконечную трёхмерную реальность мира, которая воспринимается во времени, в движении, двумя глазами, он трансформирует в двухмерную неизменную форму.
Ребёнок открывает мир, центром которого является он сам. Этот мир растёт и изменяется вместе с тем, как растёт и изменяется сам ребёнок. «Равноправность» и одушевлённость предметов позволяет ребёнку искусно моделировать пространство листа, гармонично заполняя его изображениями. Плоскость листа используется полностью, без учёта верха и низа листа. Предметами изображения в условных, схематических формах становятся люди, вещи, которые окружают ребёнка, природные явления, даже само течение времени.
Ребёнок рисует поезд в окнах, напоминающих кривые кружочки, пары точек – глаза мамы, папы, сестры. Затем окна старательно закрашиваются. Оказывается, наступила ночь, и в вагоне выключили свет.
Пространство изображения формируется предметами и персонажами, условно говоря, доступными осязанию: близкими, хорошо знакомыми и любимыми. Ориентация изображения не имеет значения, ребёнок свободно может рисовать и «вверх ногами», объединяя в одной композиции разновременные события. Так был нарисован поезд. Главным в рисунке является автор, даже если он не изображён.
Ребёнок, действуя, осваивает реальное пространство, его становящееся сознание формирует идеальный образ окружающего мира, а промежуточные пространства изображений позволяют ребёнку осмыслить место и роль своего «Я» в этом мире. Овладение языком и формами мышления делает возможным включение ребёнка в современную культуру.
Детские изображения не являются искусством, но уже первые опыты в создании ИСКУССТВЕННОГО пространства наполнены чертами, характерными для изобразительного искусства в самых высоких его проявлениях.  

Основным мотивом изображений у детей является человек, в основном автор рисунка и близкие ему люди. Это свидетельствует о начале формирования «системы Я» как центрального личностного образования, включающего не только сознание «Я», но и отношение к себе.
Когда ребёнок рисует себя – он для себя самая лучшая «натура». Чем больше ребёнок себя знает в телесном плане, тем легче он ориентируется в пространстве. Получается, что от двигательного опыта и внимания к нему напрямую зависит уровень осознания себя (отражающийся в качестве рисунков).
Рисунки детей в этот период – это разговор на бумаге, тема которых – автопортрет. Сам ребёнок, его ближайшее окружение – родственники, знакомые, его дом, улица, любимые вещи, и если на рисунке появляется всего один предмет, он включён в воображении ребёнка в сложную систему взаимоотношений. Если взрослый не включается в этот разговор как собеседник, способный выслушать, понять и помочь высказаться, он теряет возможность почувствовать и понять особенности внутреннего мира ребёнка, специфику образов фантазии, которые окружают его наряду с явлениями объективной действительности. Сказочный мир, где все предметы одушевлены, а события разворачиваются только потому, что существует центр этого мира – «Я» маленького художника. Какой это мир? Опасный или доброжелательный? Какое место занимает в нём ребёнок, а какое вы? Может быть, ребёнка тревожат какие-то проблемы, о которых он не может рассказать?
Рисующий ребёнок всегда открыт для нового и ощущает потребность в новой информации. Если спросить: где у твоей кошки лапы? какой у неё хвост? какие усы, какие глаза? – у малыша появляется потребность её увидеть. В этот момент можно показать картинки, фотографии, рассказать о жизни этого животного. Ребёнок наверняка воспримет это и будет использовать в своей жизни.
Проявив интерес к содержанию «графических диалогов», Вы получите бесценный подарок – доверие ребёнка.