Глава 4 УЧИТЕЛЬ—ЗЕВС, ИЛИ ДИАЛОГ С АНТИЧНОСТЬЮ

Однако трудность заключается не в том, чтобы понять, что греческое искусство и эпос связаны с известными формами общественного развития. Трудность состоит в том, что они все еще доставляют нам художественное наслаждение...
К. Маркс

1. АТЛАНТ И ЗЕВС

Трагедии никогда не предотвращают; они являются не несчастными-случаями, а столкновениями двух противоположных миров.
Г. Гессе

  Многократно проанализированы причины бессмертия античных мифов. Поэты, художники, философы всех времен тянутся к мифу. Каждая культура создает свой вариант античной мифологии.
  Интерес подростка к мифу исследован слабее. А ведь миф очень близок подростковому сознанию. Не случайно много веков Плутарх и Эсхил были настольными книгами гимназистов.
  В мифе обсуждаются наиболее исходные, первичные начала жизни людей: это проблемы жизни, смерти и бессмертия, любви, дружбы, семьи, отношения к родителям. Миф в центр повествования ставит порождающие жизнь человека отношения.
  Эти исходные отношения в мифе представлены как возникающие впервые. Они еще не связаны никакими культурными традициями. В них ничего еще не решено. День еще не полностью сменил ночь. Как пишет И. М. Тронский, «из-под тонкого, блистательного покрова олимпийской религии шевелился хаос неоформленных древних религиозных воззрений, и мрамор статуй богов не мог прикрыть матери сырой земли» (Тронский И. М. «Илиада» и Гомер//Гомер. Илиада – М., Л., 1935 – с. 10).
  Подросток тоже стоит на пороге новой, взрослой жизни, он стремится выстроить эту жизнь по-новому, как жизнь небывалую.  Подростковый  возраст — это возраст создания мифов о самом себе, о жизни и смерти, о любви. Будущая жизнь должна быть выстроена сначала в образе, в мечте-идее. Художественная ткань мифа поэтому как нельзя более подходит для постановки и решения проблем самоопределения. Может быть, поэтому самой любимой книгой наших учеников в VI—VIII классах был роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», насыщенный мифологическим содержанием. Книга эта ходила по рукам, цитировалась наизусть в разговорах, служила своеобразным паролем, «пропуском» в мир подростков.
  В VI классе мы создали историко-мифологический кружок и около полугода изучали античные мифы. Выстроить программу такого кружка было непросто. Дело в том, что гимназический и школьный образ мифа нас не устраивал. В мифах, которые пересказывает учитель истории на уроках в V классе, все ясно: герои, выполняющие волю богов и «цивилизующие» мир (умертвляющие чудовищ, устанавливающие законы и порядок), всегда правы; их противники — титаны, гиганты, чудовища-оборотни, воплощающие беспорядок, анархию, своеволие, неосвоенную природу, — всегда не правы и должны быть уничтожены. Мифы лишаются трагичности, напряженности, неоднозначности. По сути дела, учебник превратил мифы в сказки, причем в сказки, специально адаптированные для детей. В школьных мифах речь идет не о создании бытия из небытия, космоса из хаоса, а скорее о жизни в уже определенным образом устроенном и цивилизованном мире. Мифы выступают как колоритная иллюстрация жизни античного полиса — не более.
  Поэтому мы использовали в работе с шестиклассниками не только известную книгу Н. А. Куна (См. Кун Н. А. Легенды и мифы Древней Греции – М., 1957), в которой представлена классическая, «гимназическая» версия мифов, но и тексты мифов в обработке Я. Голосовкера (См. Голосовкер Я. Сказания о титанах. – М., 1957), а также тексты античных трагедий.
  В текстах Голосовкера, которые мы читали детям, античная мифология представлена как сосредоточие вечных проблем борьбы свободы и порядка, орудийности и естественности. Эти проблемы выражены в споре и непримиримой вражде олимпийских богов с титанами (Идею столкновения в обучении мифам олимпийского и хтонического полюсов мифологии предложил В. С. Библер Он же посоветовал нам обратиться к книге Я. Голосовкера «Сказания о титанах»). При этом Голосовкер не стремится склонить читателя к одной из борющихся «правд», а лишь вводит его в трагическую ситуацию невозможности их примирения.
  Борьба Зевса и героев против чудовищ — это символ раскрепощения человека, победа над своим полуживотным определением, над своей стихией. Но часто упускается из виду, что победа Зевса — это победа хитрости и расчета над простодушным стихийным миром титанов. При построении курса мифологии нужно помнить, что «хтоническая тьма первична по отношению к олимпийскому свету» (Аверинцев С. С, Образ античности в западноевропейской культуре ХХ в. //Новое в современной классической филологии – М., 1979 – с. 20). Олимпийский «свет» может быть понят как диалогический ответ хтонической «тьме». В олимпийском гармоничном светлом «ответе» где-то на периферии всегда слышится стон титанов, заточенных в Тартар.
  Рассмотрим методические средства, позволяющие подвести учащихся к диалогу об античной культуре, сфокусированной в мифах.
В течение ряда занятий шестиклассникам читались в определенной последовательности античные мифы. Шло длительное вхождение в материал. При необходимости учитель сопровождал чтение историческими и лингвистическими комментариями, приводил художественные иллюстрации (скульптуры, рисунки и т. д.), в том числе и интересные рисунки самих участников диалога (Ани Кушнир, Ани Королевой). В результате чтения (которое необыкновенно увлекло ребят) у учащихся сложилось определенное представление об античных мифах. Оно фокусировалось вокруг нескольких стержневых проблем, сформулированных учителем:
  1. Что самое важное в мифах?
  2. Зачем нам, людям XX века, нужны мифы?
  3. Кто прав в битве Атланта и Зевса? Какая правда настоящая: титанова или Зевесова?
  Ребята письменно отвечали на эти вопросы. Как только кто-то из шестиклассников заканчивал работу, учитель тут же читал вслух его реплику, что, как правило, вызывало бурную реакцию остальных учащихся и стимулировало новые письменные реплики детей.
  Такая методика проведения диалогов во многом удобнее непосредственного спора, когда ребята не имеют возможности тщательно обдумывать свои реплики.  Кроме того, в какой-то мере снимался фактор зависимости диалога от изощренности тех или иных детей в искусстве устной речи. Это мгновенно расширило число участников диалога, включило в него многих ребят, которые в других диалогах стеснялись выступать перед всеми. Спор начинает один из таких ребят — Олег Бухатый:
  — Я считаю, что прав Зевс. Атлант легкомысленный: «Я хочу! Я сделаю!» Так же нельзя: все не получится.
  Саша Ахиезер: Прав Атлант. На чудо-горе — природе всякое существо делает как хочет. Каждый живет во имя жизни. Зачем вторгаться в ее жизнь? Атлант — природа. Природа всегда делает все, что хочет, а живет уже четыре миллиарда лет. Атлант презирал оружие, как и природа. Она вооружала только своих детей.
  Основной нерв диалога задан этими репликами. Но ни Олег, ни Саша не выдерживают оба полюса противоречия. Это пытается сделать Женя Ковалев.
  — По-моему, в мифах главное то, что в них не говорится, что тот лучше этого. Тут надо самому понять. Каждый прав по-своему.   Но у них правды не могут вместе жить.   Зевс наверняка  понимал,   что   когда-нибудь своевольный титан полезет на Олимп. Коварство, к сожалению, побеждает прямоту.
  Аня Королева: В мифах главное не то, что был бог, подрался, выиграл и — ура! Нет! Если посмотреть на мифы лучше, то в одном каком-то боге или титане ты узнаешь самого себя. Может, в мифах слишком ярко показано, что боги — злы, коварны, но добры и великодушны. Зевс — он очень зол и гневен, когда ему приходится убивать, но ему жаль жертв. Зевсу нужно быть, нужно держаться. Он знает, что титаны на небе — это вечный погром, хотя все будут свободны; и жаль их уничтожать ради богов и этой хитро-глупой Геры, которая, кроме того, что Зевс хочет лишить ее власти, — ничего придумать не может. НЕ ПУСКАЙТЕ ЖЕНЩИН НА НЕБО!
  Каждая следующая реплика диалога как бы впитывает предыдущие и становится глубже. Учащиеся строят свои образы мифа, соотносят проблемы героев мифа со своими собственными. От реплики к реплике мысли детей приобретают все более обобщенный характер. На завершающем этапе диалога шестиклассники создают поэтичные представления о мифе в целом.
  Саша Ахиезер: Люди XX века привыкли к нескончаемому потоку информации. Миф — своеобразный остров свободы, где всегда светло. Где всегда поют эльфы, светят звезды. Сильные, смелые герои мифов олицетворяют природу. Миф — это стихи среди прозы XX века.
  Вадик Бабырев: Самое главное — это свобода всех героев мифов, их неограниченность.
  Аня Королева: Мифы — это все равно, что пески, а посредине—дерево. Это все равно что голое поле, а посредине — ромашка. Это нужно, как цветок в серой комнате. Как птица в лесу. Надеюсь, понятно?
  Аня Кушнир: По-моему, обучение мифам невозможно. Обучение может быть наукам точным. Даже обучать по-школьному литературам ошибочно. Но выхода нет (с литературами). А мифы, по-моему, нужно просто читать, и читать тем, кто хочет. Требовать письменного изложения, подробного разбора душевного состояния неправильно.  Для меня лично представляет большое затруднение выразить письменно мои действительные мысли. Очень жестоко разбирать великие, прекрасные произведения по буквам, слогам, знакам препинания, частям речи и т.д. Надо оставить хоть немного своего собственного восприятия. Спрашивать о правдах Зевса и Атланта не бессмысленно и получить ответы можно разные, интересные. Но для этих людей мифы не будут тем прекрасным, неисчерпаемым, таинственным «неприкосновенным» запасом.
  В ходе диалога возникло несколько переопределений исходных проблем, поставленных учителем. Возникли новые вопросы.
  1. Тема существования богов для античного и современного человека.   Проблема,  которую   молодой Маркс очертил так: «Разве не властвовал древний Молох? Разве Аполлон Дельфийский не был действительно силой в жизни греков?» (Маркс К., Энгельс Ф., Соч. – 2-е изд. – Т. 40 -  с. 232)
  2. Проблема «навырост»,  поднятая  Аней  Королевой: мир, созданный Зевсом для... Геры, проблема «женщина и небо».
  3. Проблема соотнесения героя  мифа и самого себя (Аня Королева).
  4. Соотнесение внутреннего диалога с античными Собеседниками  и «высказывания»,  возможно,  умертвляющего (?) этот диалог (Аня Кушнир).
  Все это — интересные научные проблемы, постановку которых можно найти в работах Маркса, Гете, Гегеля, Ницше, Т. Манна, Бахофена, Тютчева, Мандельштама, А. Ф. Лосева, Я. Голосовкера, С. С. Аверинцева... Вспомним высказывание Саши Ахиезера о мифе как о стихах среди прозы XX века. Этот образ античности был характерен для целой эпохи!  С. С. Аверинцев пишет: «Этот образ античности как «природы» и как «идеала» имеет свойство «вечности». Человек скитается по сомнительным, двусмысленным, беспокойным тропам истории, но у него есть дом, который не перестает где-то дожидаться его, как блудного сына: несомненная, данная раз и навсегда, тихая красота природы, красота античности... Образы античности, как образы природы, являют для той эпохи контраст «суете» истории... Они представляются непреложными, как смена дня и ночи, чуждыми сфере человеческого выбора, риска и борьбы» (Аверинцев С. С, Образ античности в западноевропейской культуре ХХ в. //Новое в современной классической филологии – М., 1979 – с. 6-7). На уроке представлены и другие культурологические взгляды, в которых как раз борьба — главное содержание мифов. «Проигрываются», опробуются различные позиции, существовавшие в истории культуры, различные трактовки античной мифологии.