Диалогичность в общении присуща детям от пяти до десяти лет. Они не только могут меняться ролями слушающего и говорящего, но и быть в роли наблюдающего собеседника (третьего лица). А когда общение сводят к передаче своевременной информации, то происходит массовый распад групповой активности; в первую очередь затормаживается речевая инициатива каждого члена группы.

 

Для всех детей, начинающих общую жизнь, первой заботой является установление слаженности/разлаженности контактов с окружающими их людьми. Вторая забота для каждого ребёнка - установление возможности найти действующую в данных обстоятельствах негласную меру посильности/непосильности приложения собственной инициативы. Третья забота - выбор сферы приложения сил для обнаружения личной удачливости/неудачливости (и закрепление её во мнении окружающих).

 

Неблагоприятные решения трёх забот приводят к тому, что у детей теперь больше страха, чем доверия, больше непризнанности, чем благодарности, больше самоограничения, чем самостоятельности. У них сложилось своё понятие о жизни в школе, и из школьных обстоятельств стала уходить жизнь. Возникает представление о предпочитаемых сферах активности, из которых чаще всего исключаются «школьные предметы» - чтение, счёт, письмо. Речь дифференцируется по степени инициативности вплоть до «выученной беспомощности» что-либо произнести. Такой разлад доводит до чисто физической потери интереса к жизни, то есть к вялости эмоционального тонуса детей в лучшем случае, а в худшем - к стрессовым состояниям и переходу в группу риска из группы здоровых детей.

 

Обучение письму - темпу, ритму, точности вообще стало проблемой выявления не только у учеников, но и у учителей способности научиться писать. Затормаживая речь, учитель тормозит и руку. Вялая рука рождает вялую речь и безжизненность слуха. Невслушивающийся не может быть в письме самостоятельным. Поэтому ему трудно думать и писать одновременно. Растягивание такого обучения письму на четыре года ничего не меняет в результатах.

 

Случайный характер образования группы учеников, осторожность детей, вызываемая новизной обстоятельств, а затем и неудачи в проявлении своих намерений делает общение детей безличным, формализованным. Стремление ребёнка поговорить, поделиться впечатлениями утром, когда он приходит в школу, пресекается учебными занятиями. На них он слышит инструктивную речь, которая для него не привлекательна. Речь детей сковывается самой ситуацией, их чувства закрепощаются.

 

Конечно, дети при неслучайном, особо личном отношении к ним взрослых вновь могут стать детьми вопреки такой заорганизованной обстановке. Можно сказать, что всё здравое и живое в начальных классах российских школ держится на давних культурных традициях учительства вопреки тем дидактическим рекомендациям и регламентациям, которые спускаются сверху.