Взрослые возникают из подростков. Началом нового образа жизни служит возврат к мысли о детях, о возрождении детства. С чего это начинается? С ожидания возможного. Так становятся взрослым, заботящимся о сохранении слушающего ребёнка.

А ребёнок зреет и через полгода обнаруживает, что ему слышатся мелодические звучания на фоне общего шума. Мелодии поющего взрослого становятся зачином новой человеческой жизни, жизни в слухе, в откликах на звучания, созданные человеческими руками и голосами. К моменту выхода в свет, к моменту первого вдоха, дитя уже слышит призывы к жизни на свету.

Ребёнок различает тембры голосов мужских и женских, темпы и смены ритмов в режиме переходов от ночной жизни к дневной. В начало жизни человеческого рода положено музыкальное озвучивание всего хода жизни, в которое вплетена человеческая речь.

 

Обсуждая процесс появления привычки, мы опускаем из обсуждения само собой разумеющуюся вторую сторону дела: вырабатывает её нормальный человек, то есть тот, у которого и глаз, и рука, и голос (глотка), и ухо действуют одновременно и в то время, когда привычка складывается.

 

Представим себе, как складывается привычка оценивать свою грамотность. Человек умеет говорить, читать и писать (а точнее: вговаривать свои слова в общий ход речи, понимать и комментировать то, что ему показывают, и вписывать свои действия в намеченный ход дела). Но почему-то умалчивается, что он умеет вслушиватьсяв речи, сопровождающие и его действия.

Ведь когда кого-то называют говорящим, то имеют в виду скрытую оценку его как человека постоянно вслушивающегося. Почему это качество обычно не представлено в обсуждении, в анализе его деятельности как ведущее в ней? Не потому ли, что все естественно, пока нет травм, помех, трудностей? Каково место слухового представления в связи со зрительным представлением, организующим вчитывание и вписывание? Почему «обман зрения» - выражение расхожее, а про «обманы слуха» никто не вспоминает? А насколько проблемы понимания-непонимания определяются проблемами слуха? Попробуем разобраться.

 

Модель описания очень естественного и нормально действующего поведения обычного человека предполагает его вговаривание в ход речи, вчитывание в то, что показывают, вписывание своих действий в ход дела. Внутренней же связкой этих трех составляющих речевой деятельности, на наш взгляд, выступает ни что иное как слух.

Именно неуловимый сторонним взглядом и ухом слух, способность слышать и слушать является ключевой функцией нормально действующего лица. Слух увязывает во времени действия три других составляющих. Здесь работает не просто восприятие ухом и не просто сопровождение того, что видят и говорят.

Человек сосредотачивает свои усилия на связывании не своего слуха и зрения со своим, точнее, свой слух и зрение удваивает не своим, другим. Поэтому мы и называем его слышащим (в первую очередь) и говорящим после этого. Поэтому главным в деле надо считать не факт присутствия - «свидетель события», а факт делового участия - «говорит, потому что слышит и оценивает говорение других».

 

Воспользуемся статьей Эмилии Ивановны Леонгард - создателя уникальной практики восстановления нормальной жизни глухих и слабослышащих детей. Благодаря её методике глухие от рождения дети восстанавливают речь на родном языке настолько основательно, что могут жить и учиться в среде своих сверстников. За три десятилетия по методу Леонгард воспитаны сотни детей, спасенных от разрыва с семьей и погружения в субкультуру глухонемых. В статье, написанной по нашей просьбе, автор анализирует те явления, которые стали очевидны во время работы с глухими детьми, но которые в равной степени относятся к любым детям.